— Если ты про это, — она провела по буквам жемчужно-розоватым ногтем, — то да. Она определённо доверяет тебе, знает, что лишнего не возьмёшь.
— Сначала в банк, а потом прогуляемся. Белая Цитадель — красивый город. Заодно подкупим кой-чего в дорогу, — он посмотрел вдоль улицы, — ага.
Халлек свистнул и махнул рукой. Он уже понимал, где что здесь находится и куда ехать. Возле них остановился извозчик, во взгляде его было заметно любопытство. В столице всякого люда хватало, но северяне в выходных нарядах попадались здесь нечасто.
— На Голубую площадь, — сказал он, помогая Кэтлин забраться в экипаж. — Подождёшь нас, потом дальше поедем.
Получив деньги, они направились в сторону реки. Набережная Мирной была одета в белый камень и обрамлена витиеватой литой оградой с бронзовыми шишечками, по обоим берегам густыми зелёными облаками теснились парки. Надёжно держалось приятное осеннее тепло, холода придут сюда не раньше чем через месяц. Кэтлин смотрела по сторонам, разглядывая красоты Белой Цитадели. Вдоль реки располагались всякие общественные здания: библиотеки, храмы, школы, театры. Они не выпирали из пейзажа громоздкими каменными глыбами, не подавляли весомостью. Наоборот, все строения, возведённые в светлых тонах от белого до мраморно-сероватого, высотой не превышали окружающие их деревья. Халлек довольно неплохо изучил город и кратко рассказывал, где здесь что. Стены собственно крепости, давшей название всей столице, остались позади, ниже по течению.
— Давай на Железный торг, — сказал он извозчику, — через Долгий взвоз и Малиновую.
Тот молча кивнул и повернул экипаж. Долгий взвоз был протяжённым подъёмом на один из холмов, с него хорошо просматривалась почти вся Белая Цитадель. Вон крепость с императорским замком в центре и всякими присутственными местами, вон извилистая лента реки в зелёном обрамлении парков, вдалеке, западнее, поднимались дымки Малой верфи — Большую давно перенесли в окрестности Мона, на океанское побережье. Кэтлин привстала в остановившемся экипаже, извозчик оказался толковым и придержал лошадей на самом обзорном участке подъёма.
— А почему здесь у улиц такие названия, цветные? — спросила она.
Этого Халлек не знал, и хотел было сам спросить у извозчика, но тот, слыша разговор, сам обернулся и вопросительно посмотрел на северянина. Халлек кивул.
— Так повелось, госпожа, так повелось. Город когда выполз за стены, решили, что если крепость называется Белой, то пусть улицы называются по цветам или, эмммм, по цветам, — он хмыкнул. — Ну то бишь Малиновая, на которую сейчас выедем, Розовая, Вьюнковая и так далее.
— И как, хватает? — с усмешкой спросил Халлек.
— Пока да. Недавно вот Карминовая улица появилась. Сейчас мало новой застройки, а обычай только самого города касается. Что вон там, — он показал хлыстом в сторону внешнего жилого пояса, — уже считают отдельными посёлками, и кто в лес, кто по дрова.
— Хороши посёлки, — хмыкнул нордхеймец. Благодаря острому зрению он отлично видел богато украшенные особняки, так же утопающие в густой зелени. Местами проглядывали жёлтые оттенки, но до листопада было ещё далеко. Извозчик привычно пожал плечами, мол, у всех свои причуды, и коротким движением поводьев тронул лошадей.
Железный торг располагался по другую сторону холма. Здесь Халлек хотел подкупить кое-какого снаряжения и отпустил экипаж, отсыпав бронзовой мелочи. Кэтлин вцепилась ему в локоть и только успевала крутить головой по сторонам. Дальше Горного рынка она не бывала, и раньше уверенно считала, что там настоящий хаос, но сейчас увидела, как этот хаос выглядит в действительности. На неё обрушился многоголосный и многоязычный гомон, мелькали разноцветные одежды всевозможных покроев, то и дело от лавок тянулись зазывалы, но, наткнувшись на взгляд мрачно зыркающего варвара, как-то скисали. Пройдя несколько сотен шагов, они выбрались на середину торга, где стояли балаганы бродячих актёров, пара арен для показушных поединков, большой фонтан и управа торга. Кэтлин выдохнула:
— Ну и толкотня… У меня аж голова закружилась.
— Отдохнём, и вон туда заглянем, — позади управы располагались крытые ряды, где продавали свои товары гномы. У них частенько можно было найти полезные и удобные новинки. Халлек взял фляжку, отпил и протянул жене. Вдруг зазудело чувство опасности. Он, не подавая виду, медленно огляделся, как будто изучая близлежащие лавки, и подобрался, подобно большому коту.
— Что такое? — заметила Кэтлин его нстороженность.
— Не вижу пока. Идём, среди гномов быстрее заметим, если что-то неладно.
На ходу покопавшись в поясной сумке, он нащупал в особом плотном кармашке золотую пайцзу. Над головами нависла тень, гомон торжища как будто отдалился, по крайней мере, стал не таким надоедающим. На прилавках были выложены разнообразные мелкие походные вещицы, которыми славились мастера подгорного племени. В тесноте шахт и выработок удобство всегда важно. Ощущение беспокойства не исчезло, но как-то отдалилось и сместилось.
— О, смотри какая штука, — Кэтлин раньше него обратила внимание на необычную сбрую из узких кожаных ремней с пряжками, поясом и целым набором разноразмерных сумочек и плоских кошелей.
— Занятно, — он согласился и взял поделку, прикидывая, что это и для чего. Продавец, довольно высокий для своего народа, с короткой и очень густой чёрной бородой, пояснил:
— Вот это на плечи, вот тут подтягиваешь или прослабляешь, чтобы правильно прилегало. Пояс настраиваешь так, чтобы на бёдра как бы опирался. Надо с нагрузкой подгонять.
— Здорово придумано. Пожалуй, возьмём, пригодится.
Сговорившись на семьдесят стальных монет, они пошли дальше. Нос Халлек уловил уже знакомый едкий запах, запомнившийся по обгоревшим внутренностям ракеты. Сквозняк, который гулял под навесм, тянул его немного сбоку.
— Любопытно… давай-ка глянем.
Тут перед рыжей гномой с двумя толстыми косами, перекинутыми на грудь, лежали трубки из кручёной бумаги, толщиной от чуть больше пальца до двух его ладоней в обхвате.
— Есть одноцветные, есть разноцветные, с разным роспуском и рисунком. За отдельные деньги можно на заказ собрать, — сказала гнома, обратив на них внимание.
— Даже так? — удивился Халлек и решил расспросить подробнее, но тут чуйка взревела, указывая на источник опасности наверху. Он задрал голову, но ничего не увидел. Видимо, даже коренастая рыжуля что-то ощутила — заозиралась, поёжилась. Источник метнулся в одну сторону, в другую, и среди балок и брусьев, которые поддерживали навес, будто бы соткалась из воздуха серая крылатая тварь, похожая на огромную летучую мышь. Распялив пасть-кошёлку, она издала оглушающий писк на грани слышимости. Люди схватились за голову, кто послабее, упали без сознания. Кэтлин скривилась, как от резкого приступа боли. Покупатели и продавцы стали со стонами по мере сил расползаться прочь.
Тварь, ловко перецепляясь по каркасу, двинулась к ним. Было в её облике что-то смутно знакомое, но времени на раздумья не оставалось. Халлек обернулся к прилавку, оторвал доски с угла и, схватив короткую ракету толщиной чуть меньше его руки, уложил её в этот лоток. Прицелившись, он крикнул:
— Искру!
Кэтлин мгновенно догадалась, что от неё требуется. Возле правого уха мелькнуло коротким жаром, зашипело, его окутало облако едкого дыма. Откинув доски, Халлек на всякий случай откатился в сторону. Ракета пролетела несколько десятков локтей и воткнулась точно в растопыренную для нового вопля пасть — тварь явно не ожидала сопротивления, отчего не успела ничего сделать. Её сорвало с балки, отнесло ещё локтей на десять, зажало крылья между укосинами, а потом бахнул взрыв. Голову разнесло в мелкие брызги, тело дёрнулось пару раз и свалилось, угодив точно на прилавок с какими-то металлическими штуковинами.
— Уф, — Халлек провёл по щеке ладонью. Кожа горела, борода воняла палёным волосом. — Сильно припекло?
— Просто покраснение, не успело обжечь.
Городская стража уже была тут как тут. Рядом с тройкой рослых парней топал пожилой гном в богатом изумрудном кафтане, расшитом яркой золотистой нитью. Чёрная с проседью борода, заплетённая в десяток тугих косиц, воинственно топорщилась.
