Такеру взглянул на меня так, будто я предложила искупаться в фонтане. В любой другой стране мира это бы выглядело странно, но в Японии — особенно.
— Она живет в деревне, там нет электричества.
— Что? Сын Президента университета, а бабуля в глуши сидит? — В недовольстве заметила я.
— Что? — Хмурился Такеру.
— Я говорю: а есть еще какой способ узнать, что там с кицунэ?
Такеру решил пропустить мимо ушей моё колкое замечание в адрес его семьи, и это меня, ой, как расстроило. Потому что в прошлый раз он был готов порвать меня, как Тузик грелку. Получается, всё настолько плохо? Не будем об этом!
— Можно поискать в библиотеке, — предложил рациональную мысль Такеру.
— Идем! — Я была готова стартовать, словно ракета.
Такеру — нет. Но кто его вообще спрашивает?
Вообще, мысль гениальная, но если так подумать: я ведь не знала, что это метка, думала на ожог. Следовательно, запрос «какой-то там ожог на лопатке» вряд ли помог бы мне при поиске. Шин мне никаких имен ёкаев не называл, а копаться в них без какой-либо, хоть и минимальной наводки, дело пустое.
Но не теперь.
В библиотеке разговаривать запрещено. Поскольку с результатами экзаменов всё так неприятно получилось, сейчас здесь было много студентов, и, судя по книгам, которые они спешно штудировали, кто-то явно досдавал. Возможно, у кого-то были хвосты, но их книги я разглядывала лишь с одной целью: мы ведь ищем информацию о ёкаях. Вдруг мы не одни?
Но нет, такая литература интересовала только нас с Такеру.
В отличие от меня Такеру будто бы знал, что ищет. Ходил тихо, бесшумно, я, как назло, всё спотыкалась и никак не могла успокоиться. Но, а как?! Когда у меня тут метка девятихвостого, а я вообще не знаю, кто это такой, и что это означает. Показания бабушки источник ненадежный.
А вот Шин… мне хотелось бы с ним это обсудить. Но в одно и то же время я все чаще задумывалась: а действительно ли шинигами такой уж неосведомленный в этих делах? Может быть, он мне просто не договаривал? Я ведь показала ему ожог, и он… не сказать, что такой «да пройдет, забудь».
Но знал ли он? Не знаю. И это начинало меня огорчать…
Книги о ёкаях Такеру нашел не сразу, но главное — результат. Уж не знаю, откуда в университетской библиотеке такая литература, но внезапно иероглифика показалась мне жутко сложной. Да, обучение — это одно, но в тот момент, когда Такеру указал мне на страницу, мое сознание такое: «Да ну его!». И способность распознавать любое японское письмо напрочь отказала.
Такеру все тыкал, я мотала головой, пытаясь, молча, объяснить: «Отстань и запоминай сам». В конце концов, Такеру так и сделал, и уже через полчаса мы вышли из библиотеки на улицу.
— Что здесь делают такие книги? — Поинтересовалась я, оттягивая время неизбежного.
— Некоторые специальности изучают фольклор и историю синтоизма… — начал рассказывать Такеру.
Нет, слишком много информации.
— Ладно, что ты узнал?
— Ты не?..
— Я не, ты всё правильно понял. Мне страшно.
Такеру такой мой ответ удивил, он вскинул брови, а потом подумал и понял: а чего мне не бояться? Его вон в детстве только пугали подобными сказками, а со мной подобное приключилось. Кто бы не испугался?
— О кицунэ много информации, но как таковая она нам не поможет. Но зато я нашел кое-что интересное: есть такая сказка о хромом старике, путешествующем в древние времена по горам и долинам. Деревни и города он избегал намерено, сторонясь и людей. В конце концов, он забрел в дремучий лес и чуть не заблудился в нем. И тогда ему навстречу вышел ёкай. Старик был не глупым, понимал, что от бессмертного ему не сбежать, и прежде, чем ёкай что-то сделал, старик предложил ему сделку.
— Что еще за сделку? — У меня аж мурашки по коже побежали, а Такеру метнул в меня взгляд раздражения, мол, «я, что? Закончил? Кто перебивает вообще?». Хотелось ответить: «Мое нетерпение», но я сдержалась и только кивнула, мол, «продолжай».
— Старик знал о том, что ёкаи похищают людей, лишают их воли, ставя на них метку, — рассказывал дальше парень. — Но он решил предложить ёкаю не бездумное подчинение, а службу. Старик обещал исполнить три важных дела для того ёкая, а взамен тот должен был снять метку и отпустить его.
— Пф, — фыркнула я точь-в-точь, как лошадь. — И ёкай согласился?
— Ты права, это кажется слишком просто. Но это не так. Потому что ёкаи веками похищали людей, наблюдая лишь за тем, как те медленно угасают. Но старик предложил свою волю и сознание. Да и к тому же ёкай тот владел полями, что заняли с недавних пор люди. И все бы ничего, только вот забросили они эти поля, а ёкаю это не нравилось. Вот он и подумал: а почему бы не использовать старика?
— Так старик выполнил желания ёкая. Но… — тут Такеру посмотрел на меня с подозрением, — ёкай не захотел его отпускать. Зачем лишаться такой возможности? (Я только воздуха в грудь набрала). Однако. Как я уже говорил ранее, старик был не глупым, и заключил именно сделку перед священным деревом, связав ее клятвой. Ёкай должен был исполнить часть своей сделки, а иначе дерево бы зачахло. И как только ёкай отказался исполнять свои условия, так и произошло. Дерево начало увядать, превратившись из цветущего в яд для всего живого.
— Этот лес принадлежал ёкаю, и он, конечно же, испугался. Поскольку старик теперь был в услужении ёкая, бессмертный пошел к нему испросить совета. И тогда старик вновь напомнил ему о сделке. Ёкаю ничего не оставалось, кроме как отпустить его. Сакура вновь зацвела, ёкай остался в дремучем лесу, а старик продолжил путешествовать.
Такеру закончил, а я вот даже не знала, что ему на это сказать. Подождала.
— И? — Не выдержала.
— Если… все это правда, — он все еще не до конца верил, что я это не просто на конфорку раскаленную лопаткой упала, — ты можешь сделать так же.
— Если все это правда и на мне оставил метку кицунэ, с чего ты вообще взял, во-первых, что ему есть до меня дело? Во-вторых, мне есть, что ему предложить? В-третьих, каким образом я должна заключить сделку?
— Как я понял, важно соблюсти несколько правил и тогда… — Такеру замолчал, поймав мой скептический настрой. — Прости. Но это лучшее, что можно придумать.
— А, может, оно само как-нибудь обойдется? — Слабенько улыбнулась я.
— Риса, это метка, как она сама пройдет, если она под кожей?
— Может, ты ее оттуда выковырнешь?
Такеру аж отступил на шаг от такого предложения.
— Это… ужасно, — нахмурился он, отводя взгляд.
— Ужасно то, что мне вообще приходится с этим как-то жить, — устало вздохнула и покачала головой. — С чего ты взял, что кицунэ пойдет на сделку?
— Не знаю. Но если тебе удастся договориться, ты можешь освободиться, — настаивал Такеру. — Все сегодняшние сказки когда-то были живыми рассказами, историями реальных людей. И эта легенда здесь неспроста. Невозможно обмануть девятихвостого, но от сделки он не откажется. По крайней мере, не должен.
— Но ты не знаешь, о чем он попросит, это раз, — начала резонно замечать я. — Мы до конца не уверены, действительно ли это метка кицунэ и зачем он на мне ее оставил, это два. А главное…
— Я думаю, — Такеру меня перебил, но так уверено это сделал, что я как будто догадалась, о чем он подумал. О том, что я собиралась сказать, и это удивило. — Найти его возможно.
— Как ты понял, что я об этом собираюсь спросить?.. А, неважно. Как?
— Бабушка рассказывала мне, что в волшебных лесах ёкаев существуют невиданные тропы, которыми пользуются только ёкаи. Если мы говорим о кицунэ — это лисьи тропы. Они ведут напрямик.
— Чего?
— Это тайные тропы, которыми ходят ёкаи, — стал объяснять по новой Такеру, потому что уверена, на моем лице вообще не было ни капли понимания. — Они видят их, потому что бессмертные существа. Но ты теперь тоже связана с кицунэ. И если активировать твою метку, тебе откроется тропа.
— К ёкаю, — добавила лишь я опасливо. — И я должна идти к нему с договором, — сомневалась сильно я.
