— Так, адрес твой есть, столичная прописка есть, фио и дата рождения есть, номер телефона есть, — начал вслух перечислять он, — фото есть, так, так, так, продиктуй мне свою банковскую карточку, надо финикам сдать, чтоб, блин, провели по бухгалтерии.
Я назвал реквизиты, значащиеся на куске пластика.
— Хитрое это дело, — заговорил дед Семён, — казначеи придумали. Деньги на руки не давать, только по распискам долговым оплату вести. Как что, все злато у них. С одной стороны, не утеряешь, с другой, а ну как напутают что? Ищи свищи ветра в поле, лови свои деньги в чужом погребе.
— Да привыкли уже все, — подал голос молодой целитель.
— Вижу, что привыкли. Токма, раньше мне никто бы и не поверил, что деньги из воздуха достать можно.
— Не из воздуха, они на счету твоём лежат.
— Это понятно, что лежат в застенках, — продолжил домовой, подвинув рюмку в направлении начальника, — но вот ты через энтырнет платишь что-то. Деньги ж по воздуху, получается, улетают от тебя.
— Если на старый взгляд, то, наверное, так оно и есть, — развёл руками Антон.
Во время этой беседы Максим Евгеньевич достал коробку конфет и разворачивал по одной, отдавая Ольхе. Та уплетала лакомство за обе щеки, только и протягивая ладонь за новой порцией. Оксана и Светлана уселись в уголке и о чем-то тихо перешёптывались, видимо, не только о девичьем, но и о недозагробном. Мёртвый дуэт.
Водка навалилась на уставший организм и налила веки сонной вялостью. Вспомнив слова о прочёсывании города, я перешёл на аурное зрение. Вспыхнули кляксы биополей. Сознание привычно вычленило двух магов, коими были Антон и Максим Евгеньевич. Засияла ровная, совершенная трезвая аура Семерского, словно и не было выпитой водки, хотя сколько её там употребили-то. Поверх радужных переливов энергетики начальника проходила ярко-красная черта, обозначившая боль от ранения. Такая же, как и у домашнего одержимого духа. Если откинуть фиолетовый оттенок ауры фантома, то их ауры были очень похожи.
Я перевёл внимание на очередных персонажей. Ярко-изумрудным пламенем горел домовой, клочьями дикого разноцветного огня сверкала Ольха. Вопреки ожиданиям, аура Оксаны отблескивала светло-жёлтым, а вампирша Светлана сияла насыщенным голубым цветом, с какой-то пульсирующей жилкой. Впрочем, красная полоса нашлась и у Оксаны, подтверждая насилие над ней. Серо-бежевой тенью тлел призрак Марфы. Я вспомнил занятия и отсек из восприятия знакомые объекты. Мир на мгновение стал пустым, а затем снова наполнился красками. Ярко-белым горело сквозь стену пятно солнца, хаотично двигались тусклые искорки тараканов под плинтусом, еле заметные кляксы соседей совершали медленный дрейф по своим нуждам. В смежной квартире была ещё собака мелкой породы, сложно различить, то ли такса, то ли спаниель.
Меня толкнули вбок.
— Хватит спать, по третьей.
Я открыл глаза. Максим Евгеньевич протягивал мне полную до краёв рюмку.
— За тех, кого с нами нет, — негромко произнёс начальник и выпил, ненадолго замолчав. — Генич, дай зажигалку.
— Тут дети, не кури, — тихо сказал старый чародей.
— Я тя умоляю, им пофиг на дым. Они же даже не дышат.
— На, — пробурчал маг и кинул ему заправляемое керосином огниво.
И тут моё чертово подсознание выдало фокус. Оно постоянно сканировало пространство на предмет опасностей, и определило быстро движущийся пустотелый предмет, начинённый огнеопасной смесью, как самодельное взрывное устройство. Руки сами собой вскинулись в защитном жесте, помогающем сконцентрироваться. Зажигалка снарядом вылетела из окна, оставив в нём ровное отверстие, от которого расходились трещины, а нас накрыл мощный щит, под каким я прятался во время обстрелов.
Оксана коротко свистнула и покрутила пальцами вокруг виска, остальная чародейская публика созерцала видимый только им барьер. Семерский нахмурился и непонимающе спросил.
— Что это за хрень?
— Простите, рефлексы.
— Я не о том, что, вообще, произошло?
— А это он нас от зажигалки защитил, — вместо меня ответил старый чародей. — Я сам так не умею, но раньше видел, как боевые маги смертника разминировали. Они его таким же полем накрыли, чтоб, значит, осколки никого не посекли. Но блин, тут силища приложена. Отчего это может защитить?
— По мне из НСВТ били, а ещё один раз стодвадцатидвухмиллиметровый снаряд отразил. Осколочно-фугасный. Нас ими как-то обкатывали. Автоматные пули я не чувствую уже, даже в упор.
— Сильно, сильно. А сейчас зачем?
— Рефлексы. Я машинально защитился.
— Вот бы нам тогда такого мага, может и ребята были живы.
— Когда тогда?
— Это из прошлой жизни, — отмахнулся, нахмурившись Семерский, — потом как-нибудь расскажу. Значит, неделю тебе на обустройство, а потом на работу, будем тебя на амбразуры кидать.
— Опять?
— А что, и это было?
— Я штурмовал в качестве поддержки позицию мотострелкового взвода. Там собственно и был ранен.
— Тыж говорил, что пулемёт тебе пофиг.
— Там снайпер в связке с магом были.
— И как же ты?
— Я снайпера, говорят, убил, а маг сбежал.
— Ах да, слышал что-то такое. Ты его, вроде бы, пополам разорвал.
— Нет, только руку.
— Ладно, давай ещё по одной, и не стесняйся, мы тебе поможем со всеми трудностями. Мы теперь одна команда.
Со скрипом век я открыл глаза. Вокруг было то же помещение, в котором мы пили. Вернее, комнатушка с кроватями, на одной из которых я лежал. В голове гудел реактивный самолёт, а во рту раскинулась пустыня Гоби вместе с насравшими там верблюдами.
— Рассол на тумбочке, — донёсся голос Семерского.
Я повернул голову. Начальник полулежал на соседней кровати, вычитывая какие-то бумаги.
— Сколько сейчас времени?
— Полпервого уже, — ответил десантник.
Руки потянулись к литровой банке с плавающими там огурцами и веточками укропа, а следом живительная влага потекла по горлу, впитываясь в тело, не добегая до желудка.
— Где все? — снова спросил я.
— Поехали, блин, нам новое стекло покупать и предметы первой необходимости тебе в квартиру. Домовой всех заверил, что сможет подобрать все в лучшем виде. Утопленница твоя долго с ним спорила, а потом всех разнял Генич. В итоге все вместе, блин, и поехали.
— На какие деньги?
— На твои. Тебе утром перечислили подъёмные, вот они и поехали их тратить, к вечеру ты нищим станешь.
— Откуда у них мои деньги?
— Так, ты сам свою карточку им отдал и пин-код на листочке написал, пьянь магическая.
— Не помню.
— Ещё бы. Мы ж ещё пива потом набрали семь литров.
