– Прошу извинить меня, уважаемый Спицио, за то, что я заставил вас ждать. К сожалению, слуги не решились меня беспокоить и доложили о вашем приезде только сейчас. – Принц располагающе улыбнулся.
– Не стоит беспокоиться, ваше высочество. Я люблю наблюдать за работой истинных мастеров, а ваш Бертрам, стоит это признать, – один из лучших в своем деле.
Спицио улыбнулся в ответ настолько простодушно и приятно, что принц про себя решил: о чем бы разговор в дальнейшем ни пошел, ухо надо будет держать востро. А вслух произнес:
– Бедный Бертрам, никак не может смириться с тем, что его хозяин больше не всемогущий принц, а всего лишь бесправный изгнанник.
– Возможно, он и прав, ваше высочество. Власть похожа на игру в кости, сейчас кости лежат крайне неудачно, но следующий бросок способен все изменить.
Принц испытующе посмотрел на своего собеседника, но тот искусно спрятал свои истинные чувства за простодушием и доброжелательностью. Принцу оставалось только улыбнуться в ответ и сменить щекотливую тему:
– Давайте не будем о грустном, любезный Спицио. Лучше отведаем этих прелестных куропаток. Конечно, скромный обед бедного изгоя не сравнится с тем, к чему вы привыкли у себя дома. – Принц с сожалением развел ладонями. – Я могу предложить вам лишь всего одну перемену блюд и не могу предоставить вина на выбор. Но смею надеяться, что куропатки приготовлены достаточно искусно, а вино вам понравится.
– Мм, ваше высочество, мне кажется, вы слишком скромничаете. Куропатки – восхитительны, к тому же вы сильно преувеличиваете мои скромные возможности, мои капиталы весьма невелики, весьма… – Скорее по привычке, нежели по необходимости, прибеднился прожженный банкир. – И вино просто прекрасное, дайте угадать… это вино с вашей родины, ваше высочество. Если я не ошибаюсь… из виноградников графа Честера? К сожалению, не могу назвать год, но могу с уверенностью сказать, ваше высочество, что это вино сделало бы честь любому столу.
– Я рад, что вам понравилось. Что вы думаете о сегодняшней погоде?
– Мерзость, ваше высочество, настоящая мерзость. Особенно для моих старых костей.
– Ну не прибедняйтесь, любезный Спицио, ваши кости еще весьма молоды, по гоблинским меркам.
– Верней будет выразиться – не слишком стары, ваше высочество…
Вот в такой вежливой и ни к чему не обязывающей беседе и прошло время обеда. Банкир с принцем лучезарно улыбались, осыпали друг друга любезностями и напоминали двух опытных борцов, не торопящихся начать схватку и ходящих кругами, обмениваясь лишь легкими тычками. К тому же Агирье расстарался на славу, а оба собеседника успели изрядно проголодаться и с удовольствием воздали должное куропаткам и грибам под сметанным соусом. Когда голод был утолен и с куропатками было покончено, принц с банкиром удобно устроились в старых креслах перед камином, степенно потягивая из бокалов вино. Бертрам прибрал со стола и выставил еще одну бутылку, после чего тщательно прикрыл за собой двери.
Принц выдержал небольшую паузу и задал вопрос, который занимал его все это время:
– Любезный Спицио, хотя мне доставляет удовольствие время, проведенное в вашей компании, тем не менее от ближайшей вашей конторы до моего скромного пристанища путь весьма неблизкий. И признаться, я ломаю голову над размышлениями, что за дело привело вас ко мне. Если меня не подводит память, все платежи были сделаны вовремя? Или я в чем-то ошибаюсь?
– У вас прекрасная память, ваше высочество. И с вашими платежами все конечно же в полном порядке. – Бартольдо блеснул одной из своих знаменитых простодушных улыбок. – Более того, ваше высочество, если бы все царственные особы были так щепетильны в отношении своих долгов и выплат, признаюсь, все банкирские дома были бы в полном восторге.
– Прекрасно. – Принц резко сменил тон с любезно-слащавого на лаконичный и деловой: – Может, тогда перейдем сразу к делу?
Бартольдо, оставаясь по-прежнему в добродушном образе, удивленно поднял бровь. Принц коротко рассмеялся:
– Бросьте, Спицио. Мы достаточно уважаем друг друга, чтобы играть в эти игры.
Спицио простодушно посмотрел прищуренным глазом на принца и… криво усмехнулся:
– Вы правы, ваше высочество. Вы из той породы людей, с которыми лучше говорить прямо. Давайте перейдем прямо к делу… – Банкир вытащил из футляра очки с круглыми стеклами и водрузил их себе на переносицу. – Я приехал, чтобы получить ответ на один вопрос, ваше высочество. – Прищуренный глаз широко открылся, на принца в упор посмотрели два пронзительных глаза со светло-желтыми зрачками. Принц твердо встретил взгляд банкира, глядя в свою очередь с возросшим интересом. На его памяти, Бартольдо еще ни разу полностью не раскрывал свой прищуренный правый глаз и, уж конечно, не смотрел на него так бесцеремонно. – Я приехал, ваше высочество, узнать ваше решение. – На лице принца отразилось легкое удивление. Он молча смотрел на банкира, ожидая пояснений. И они последовали. – Ваше решение относительно предложения, привезенного вам бароном Годфри.
Георг был потрясен, на его лице по-прежнему отражалось лишь легкое удивление, но в душе он был глубоко ошеломлен осведомленностью Бартольдо. Глаза принца невольно потвердели, но голос выразил лишь легкомысленное удивление:
– О каком предложении вы говорите?
– Я говорю о глинглокской короне, ваше высочество.
Карты были розданы и раскрыты. Неясностей не осталось, вопрос был задан точно и по существу. Принц отвел взгляд и, стараясь потянуть время, принялся ворошить кочергой огонь в камине.
– Право, я не совсем понимаю, о чем вы го…
Если бы Бертрам услышал, что произошло дальше, банкиру бы не поздоровилось. Бартольдо решился на неслыханную дерзость – перебить на полуслове самого наследного принца Глинглока:
– Ваше высочество! Вы же сами просили – не надо игр.
Принц положил кочергу на пол и медленно повернулся к банкиру. Лицо больше не выражало удивления, скулы затвердели, а взглядом синих глаз можно было резать бумагу. Старый гоблин не подал и виду, но внутри у него похолодело. Затронутый им вопрос ощутимо пахнул смертью. Да и не стоило говорить столь дерзко с принцем, даже если он в изгнании. Спицио невольно вспомнил, что всего лишь на расстоянии вытянутой руки от принца, прямо над камином, висит на стене единственное украшение грубых деревянных бревен – древний фамильный меч. В воздухе повисла томительная для обоих собеседников пауза, и затем…
Принц не стал срывать со стены меч или срываться на крики и угрозы. Принц в очередной раз доказал, что банкир в нем не ошибся. Георг собственноручно наполнил опустевшие бокалы, удобно устроился в кресле, сделал маленький глоток вина, немного посмаковал его и спокойно сказал:
