— Хисс опасен, а будучи раненым, становится еще опаснее. И, хотя он так стар, что его жала стерлись почти до основания, яда в нем еще хватит, чтобы прикончить вас. Так что я советую не злить его. Нужно просто забрать меч.
Он исподлобья взглянул на мальчишек своими страшными круглыми глазами.
— Ну, кто готов? Ты?
Он указал на Авера.
Здоровяк, переминаясь с ноги на ногу, покосился на клетку.
— Это все… нечестно, – глухо выдавил он. – Я так не согласен.
— Как знаешь, – пожал плечами Джайрах. – Можешь идти.
Авер обернулся к айне. Та медленно, едва заметно, кивнула.
— Топай, топай! – раздраженно дернул головой Сожженный. – Не заставляй меня ждать!
Склонив голову и стараясь ни с кем не встречаться взглядом, здоровяк пошел прочь с помоста.
— Ну, может, кто‑то сам вызовется? – скривив в ухмылке черные потрескавшиеся губы, спросил Джайрах.
— Я пойду! – неожиданно даже для себя самого выпалил Рахт, на пару биений сердца опережая брата.
Шагнув вперед, они столкнулись плечами. Сероглазый искоса зыркнул на младшего и прошипел:
— Ты что творишь?!
Рахт стиснул зубы и смотрел только на Сожженного. Того, похоже, ситуация искренне забавляла.
— Меч в клетке один. Хисс тоже. А вас, выходит, сразу двое? Или даже трое?
Оставшийся позади Сейн обернулся через плечо на клетку с хиссом и тихонько покачал головой.
— Хм… – Джайрах потер подбородок. Взгляд его круглых глаз перебегал от одного брата к другому, ни на ком не задерживаясь. – Оба по–своему хороши. Но пускать вас в клетку вдвоем – значит попросту убить обоих…
Он прошелся туда–сюда по помосту, остановился, развернувшись спиной к претендентам. Взгляд его устремился куда‑то вдаль, поверх стен, будто оттуда должен был прилететь одному ему известный сигнал. Зрители на площади затаили дыхание. Впрочем, Джайрах и без того смотрел на собравшихся, как на пустое место. Похоже, для него пока существовал только небольшой участок помоста, на котором он стоял рядом с юношами. Остальное – дым, нечто, не требующее и недостойное его внимания.
Айна подалась вперед, явно порываясь покинуть свое место, но один из Старейшин мягко взял ее за локоть. Сейчас они – лишь зрители. Все, что касается хода Испытаний, решает Джайрах Сожженный.
— Бой! – не оборачиваясь, коротко бросил Джайрах. – Бой на мечах. До первой крови либо пока один из бойцов не сдастся. Хотя… – Он улыбнулся, обнажив почерневшие зубы. – Хотя, я думаю, сдаваться тут никто не собирается.
— Рахт, отступись! – процедил сероглазый, не поворачиваясь к брату. – Это мое Испытание!
Младший лишь еще крепче стиснул зубы.
— Я ведь побью тебя перед всеми – перед всем поселком, перед айной…
— Посмотрим…
— Вот что, братец! – не выдержав, обернулся Райс. – Кончай дурить!
— Эй, эй! – прервал их Сожженный. – Я сказал – бой на мечах, а не на языках. Вы оба вызвались. Назад дороги нет, если не хотите, чтобы я посчитал одного из вас трусом.
Он коротко хлопнул в ладоши. Безликие в золотых масках выбежали на помост, неся большой кусок светлой ткани, парусом раздувающийся на ветру. Расстелили ткань на свободном участке помоста, перед самой клеткой, закрепили по краям, пришпилив короткими кинжалами. Двое подбежали к юношам, развели по разным краям арены и начали готовить к бою.
Верхние части санно были отброшены, сандалии – тоже. Юноши остались обнаженными по пояс, в просторных полотняных штанах, доходящих до середины голени. Безликие тщательно обтерли бойцов влажной тканью, рассеченную бровь Райса прижгли соком боли–дерева. Мечи принесли бойцы из отряда, прибывшего со старейшинами – те самые, что нападали на юношей перед Испытаниями. Клинки оказались длиннее и чуть тяжелее, чем те, к которым привыкли юноши, и явно тоже работы оружейников Храма.
Приняв оружие, Рахт, как завороженный, скользил взглядом по украшенному гравировкой клинку. На брата, неподвижно застывшего по ту сторону арены, он старался не смотреть. На айну, нервно перебирающую пальцами свой скипетр – тоже. А на возбужденно гудящую толпу перед помостом ему, как и Джайраху, было плевать. Да, наверняка Райс сейчас отстегает его, как мальчишку. Во время тренировок он всегда побеждает. Но сероглазый ошибается, если думает, что Рахту будет стыдно.
Стыдно всегда быть вторым. Стыдно иметь возможность рискнуть, и не сделать этого. На Испытания вызывают раз в жизни. И, раз уж айна решила, что время Рахта пришло – он пойдет до конца.
Джайрах встал на краю помоста:
— Готовы?
Райс кивнул и шагнул бос ой ногой на ткань. Замер в боевой стойке, подняв клинок. Несмотря на молодость, он был настоящим воином. Перевитый тугими жгутами мускулов торс, уже украшенный несколькими боевыми татуировками. Эффектный шрам на левом бицепсе – от когтей пумы, которую он добыл полгода назад в одиночку на севере от владений рода. Меч – как продолжение руки.
По сравнению с ним костлявый и по–юношески угловатый Рахт выглядел просто мальчишкой. Поджатые, будто от обиды, губы и свежий синяк на скуле только усиливали впечатление. Вот только вряд ли кто‑то из Буревестников рискнул бы над ним смеяться. Особенно увидев эти горящие холодным пламенем глаза.
— Тот, чья кровь первой окропит эту ткань под ногами – проиграет, – провозгласил Джайрах.
Рахт, напряженно сгорбившись, ступил на ткань. Почти сразу же бухнул удар барабана, объявляя начало боя.
Братья, подняв мечи, закружили по помосту.
— Глупо это вс е, брат, – вполголоса произнес Райс. – Совсем не так я представлял себе эти Испытания.
Рахт молчал, неотрывно следя за клинком сероглазого. Пальцы его, стискивающие шершавую рукоятку, покрытую кожей ската, немели от напряжения. Ему еще не приходилось драться настоящим мечом.
— Сдавайся, Рахт. Это не будет трусостью.
— Нет!
Старший покачал головой. На скулах заходили ходуном желваки.
— Ну, тогда держись, братец. И… будь осторожен.
Райс пошел в атаку.
Серия красивых, размашистых выпадов – скорее из арсенала тренировочных танцев с мечом, чем нечто, годящееся для реального боя. Черноглазый с легкостью парировал удары. Контратаковал. Райс встретил меч быстрым хлестким ударом – клинки зазвенели так, что звук подхватило эхо.
Снова атака старшего. Меч порхает вокруг него, будто сам по себе. Удары обрушились на младшего, как каменная осыпь со склона – один за другим. Сверху, справа, слева, снова сверху – с разной силой и разным интервалом. Рахт, пытаясь поймать рваный ритм, с трудом парировал удары, отступая к самому краю арены. Поймав крохотный перерыв между атаками, напал сам – в прыжке, вкладывая в удар вес тела. Райс на мгновение отступил, уходя с линии атаки, не парируя мощный удар, а просто пропуская его мимо. И тут же коротким неуловимым движением ударил в незащищенное место.
