Разумеется, спорить с бадаяном никто не собирался. Если маг говорит, что лазутчик проник через границу, значит, так оно и есть, и утверждать обратное как минимум нелепо. Демонстрируя покорность, Данияр приложил правую руку к левому плечу и вежливо поклонился, давая тем самым понять, что он полностью согласен и готов подчиниться любому приказу.
– Верный! Скажите, кто этот человек и как мне отличить его от остальных?
– Враг очень силен! Он один, но это не должно вас сбивать с толку. Нам известно, что он высокого роста, у него светлые волосы и кожа. Он вооружен, но силой оружия его не удержать, поэтому мы будем руководить погоней.
– Но скажите, как вы могли узнать об этом?
– Врага увидел в видении один из жрецов совета Оракула. Это все, что вам дозволено знать. Его видели облаченным в карос, но одежда не главное, он мог легко поменять ее.
Бадаян ударил посохом по камням и немного повысил голос. Хоть при этом и невозможно было определить, разгневался он или делает вид, что зол.
– Возьмите столько людей, сколько посчитаете нужным, следуйте за нами по пятам, не обсуждайте и не обдумывайте приказов, которые мы будем вам отдавать, какими дикими они бы вам ни казались. Не вступайте в бой без приказа. Если увидите, что мы не справляемся с врагом, просто бегите, не дайте ему возможность украсть ваши души. Совет Оракула предполагает, и не без оснований, что лазутчик очень сильный боевой маг.
– Я сделаю все, как вы прикажете, Верный.
Город постепенно засыпал, но это была тревожная ночь. Стражники и кавалеристы то и дело появлялись на узких улочках, тревожа всех дворовых псов и домашний скот. В некоторых домах зажигали свет, кто-то выглядывал в окно, но на улицу выйти не осмеливался. Сгустившаяся тишина была обманчива, никто не спал. Слухи в городе разлетались, словно пыль, и проникали повсюду. Одно только присутствие боевых магов самого хана не давало покоя горожанам.
На южных воротах, как и везде, было тихо. Сонные стражники подбадривали друг друга короткими репликами и скабрезными шутками, пока один из солдат не услышал шаги вдоль улицы и блеяние овец. Тут же зажглись факелы, и солдаты выбежали на пыльную дорогу, обнажив короткие мечи.
– Стой! Кто здесь?!
Ответа не последовало, и трое стражников стали распихивать бестолковых баранов, продвигаясь вперед. Мальчишка стоял у каменного забора, запуганно вжимая голову в плечи.
– Бесовский отпрыск! – выругался один из охранников. – Куда это ты собрался в такой ранний час с этим стадом?!
Мальчишка молчал и только оглядывался в темноту улицы. В мерцающем свете факела никто не увидел, что пацан весь дрожит от страха.
– Эй! Шараз, Гамаль, пропустите вы его, совсем запугали мальчишку, – окликнули стражников с башни.
– А кто его держит, пусть себе идет, я только спросил, кто он, вот и всего. Иди! Не задерживайся, а то твое стадо сейчас загадит все вокруг! Гони их живо. Пошли! Ну!
Мальчишка еще сильнее вжался в каменную кладку и замотал головой.
– Вот дурной шакаленок! Не хуже своих баранов, такой же упрямый. Иди, тебе говорят!
Звякнул металл. Рядом в темноте мелькнула тень. Острое лезвие впилось так быстро, что стражник даже не успел крикнуть. Во мраке улицы хлопнула тетива, и сразу две стрелы вонзились в грудь десятника, пробив кожаные доспехи. Метнувшиеся из темноты воины Мусаи тут же затоптали факелы и ворвались в сторожевую башню. Оттуда доносились только приглушенные крики, и казалось, что все уже кончено, как вдруг ударил тревожный гонг на самой верхушке турели. Кто-то из стражи, оставшийся в живых, поднял тревогу, оглушая сонные окрестные кварталы протяжным звоном. Он успел ударить раз десять, прежде чем его остановили, но этих ударов было достаточно, чтобы городские кварталы тут же ожили. Вспыхнули сразу сотни огней, послышались крики и топот лошадей. Залаяли собаки, и отозвался звонкий колокол на башне в казармах. В небо взметнулись зажженные стрелы.
Глава рода кочевников откинул кольчужную накидку с головы и подошел к человеку, закутанному в длинный карос с войлочным капюшоном.
– Уходи, Хаттар! Сейчас прибудут боевые маги хана, так что мы не сможем удерживать их. Возьми коня и беги!
Я сбросил тяжелый плащ, который за ночь в гостинице успел пропитаться отвратительными запахами. Снял накидку с головы и отдал все это кочевнику.
– Теперь настала моя очередь, друг. Дальше мне скрываться нет смысла. Уходите вы. Никто не станет вас преследовать, ведь ловят только меня. Мараку стало известно, что я уже близко, и он не отступится. Рисковать чужими жизнями я больше не вправе. Бегите. Я смогу остановить погоню.
– Ты знаешь, Хаттар, что я готов отдать тебе все, что у меня есть. Неужели ты думаешь, что смогу бросить тебя одного против целой армии!
– У тебя нет выбора. Со мной ничего не может произойти, а вы смертны, и вам незачем рисковать, это того не стоит.
Кочевник взглянул мне в глаза, словно пытался уловить мои мысли. Ему было страшно за свой род, за семью, но он так же переживал и за мою дальнейшую судьбу. Он не верил словам, но не хотел мешать мне выполнить все, что задумано. Его молчание длились недолго. Короткий свист – и вот старший сын уже ждет отца, придерживая беспокойную лошадь и стремена. Через мгновение весь караван быстро скрылся, и только щелчки плетей да приглушенный топот копыт в густой темноте предрассветного часа выдавали их бегство. Они вовремя избавились от части груза, продав его слишком дешево, и от верблюдов. Теперь им удастся пересечь предгорье и выйти к перевалу, где начинаются земли камень-князя Андрея, павшего в бою с Мараком. Этот последний отряд донесет весть о его гибели, и тогда, возможно, княжество сможет удержать оборону и не даст темной орде хана вторгнуться на их земли.
Я медленно развернулся. Принимать бой означало еще больше озлобить Марака против себя. Не знаю, сможет ли хан причинить мне хоть какой-нибудь вред, но стоило ли это узнавать? Ведь, кроме меня, существуют еще и невинные люди, и они, несомненно, пострадают в пылу нашей с Мараком битвы. Драки не будет. И тот факт, что в городе были бадаяны, успокаивал. Они достаточно мудры, чтобы не бросаться в бой при первой же возможности. Им непременно захочется поговорить с врагом, и эту возможность я им предоставлю.
Впереди вышагивали двое. Белые бурнусы магов были заметны издалека. Они шли спокойно, не торопились, и только боевые посохи, на которые они опирались при ходьбе, звякали о камни мостовой. Ни один из солдат и стражников, идущих следом, не рискнул опередить пустынников.
– Именем хана! Оставайся на месте, кто бы ты ни был, незнакомец. Перед тобой бадаяны, служители Оракула, назови свое имя.
