От размышлений меня отвлек шорох песка под сапогами. Я обернулся и увидел незнакомого человека, безусловно, воина. Судя по вышитым на одежде гербам, он состоял в свите принца. Вида человек был атлетического, и я решил, что это один из знаменитых телохранителей.
Воин присел на песок рядом со мной.
— Рат?
Он явно обращался ко мне. Рат? Запомним. Это вполне могло быть именем, причем даже моим, а могло быть и званием или просто приветствием.
— Да? — на всякий случай я улыбнулся.
— Клянусь Белой Дорогой, — воскликнул воин. — Куда ты делся?
Белой дорогой, подумал я. Не какой-нибудь, а именно Белой.
— Почему — делся? Я — вот…
Мой собеседник нахмурился, затем произнес:
— Постой-постой, а где остальные? Ор, Биг, Си-ву… от, как его… Лин?
Тут я счел за благо промолчать и только пожал плечами.
— А этот, — продолжал воин, — пленник… Да, Олег? Где он?
— Где ему быть… — пробормотал я. Видимо, я сказал что-то не то, потому, что лицо воина перекосилось.
— Ты соображаешь, что говоришь?! — прохрипел он. — Ты… отдал его Хамелеонам?!
Хамелеонам, подумал я. Очень мило.
— А что делал ты? — спросил я.
— Постой-постой, — забормотал воин, — ты что, не доверяешь мне?
Я вновь пожал плечами.
— Ладно, поговорим серьезно. Ты понимаешь, что это — Власть?! — Мой собеседник схватил меня за плечи и сильно встряхнул.
Я по-прежнему ничего не понимал. Власть. Рат. Хамелеоны.
— Отпусти меня.
Воин разжал руки.
— Подумай, Рат, — произнес он с угрозой. — Хорошо подумай, в чьем ты лагере. Я еще найду тебя. — Он поднялся и быстрым шагом пошел прочь.
Тогда я встал и направился в центр стоянки Медияк, где мужчины упражнялись с мечами. Еще одно доказательство моего высокого происхождения — их фехтование казалось мне детской забавой, сам я умел драться гораздо лучше любого из них. Я извлек из ножен Желтого Брата и поработал некоторое время без партнеров. Затем проголодался и пошел обедать, а пообедав, решил посмотреть на Церемонию.
В лагерь постоянно прибывали все новые и новые племена, так что на верность Посланнику присягали весь день, а может быть, и всю ночь. Ей сейчас присягало племя Нолем, и я уже стоял в толпе и глядел на вереницу воинов, поднимавшихся на клятвенный холм. Когда мимо меня проходил последний в колонне, я, повинуясь неожиданному порыву, выгреб из кармана несколько медных монет, составлявшие все мое состояние, и бросил на него. Монетки с веселым звоном осыпались по доспехам, но воин не обрадовался этому знаку внимания, а, напротив, втянул голову еще глубже в плечи…
Меня дернули за рукав. Дернули, видимо, не в первый раз, но я был слишком занят собой и своими мыслями. Рядом стоял мальчишка лет одиннадцати-двенадцати, явно не-авсит, но с гербами Нолем на одежде. Убедившись, что я его заметил, он сделал мне жест следовать за собой и стал выбираться из толпы.
Похоже, что в этих дюнах меня знает каждая песчинка и каждой есть, что мне прошуршать…
Мальчишка шел вперед, быстрым шагом, почти не увязая в песке. Время от времени он оборачивался, проверяя, иду ли я за ним. Лавируя между шатрами, он постоянно менял направление, так что я никак не мог понять, куда мы идем. Лагеря я практически не знал, но ведь племя Нолем прибыло сюда позже нас, а значит, мальчишка имел еще меньше времени для его изучения.
Мой странный гид обернулся, я заметил гримасу неудовольствия у него на лице. Резко свернув в сторону, он направился к кучке подвыпивших воинов неизвестного мне племени, что-то оживленно обсуждающих. На него не обратили ни малейшего внимания, но когда пришла моя очередь, воины как по команде замолчали и повернулись в мою сторону. Двое или трое заступили дорогу.
«Ловушка! — подумал я. — И как примитивно!»
Мальчишка постоял несколько секунд, разглядывая образовавшуюся немую сценку, затем повернулся побрел прочь.
Один из воинов подошел ко мне и задумчиво подергал нашитую на моем рукаве эмблему.
— Вы не поверите, — произнес он, обращаясь к своим товарищам и дыша мне в лицо жутким букетом дешевых вин Южной провинции, — но я не знаю этих эмблем… Не знаю, и все! А?..
Он заглянул мне в глаза.
Я стиснул зубы, пытаясь подавить желание раздавить это животное. Он всего лишь наемник, сказал я себе, а меня должны интересовать лишь те, кто его использует. Положив руку на эфес Желтого Брата, я произнес небрежно:
— Ваши эмблемы мне тоже не знакомы, воин.
— Да? И что же? — Тут он дернул меня за рукав сильнее, ветхая ткань затрещала.
— Полегче, — тихо сказал я. — Дуэли не запрещены, а мне как раз подойдут твои доспехи.
— Что?! — Воин расхохотался и потащил из ножен гигантский зазубренный меч. Многие почему-то считают, что чем больше весит оружие, тем оно опаснее. Это верно, но лишь до определенного предела.
Ножны, в которых находилось это чудовище, были медными, с тяжелым костяным шаром на конце. Я подцепил их носком сапога, поднял и перехватил правой рукой. Перевязь, состоящая из десятков совершенно бесполезных ремней и цепочек, перекрутилась, а меч висел рукоятью вниз, так что мой противник лишен был возможности извлечь его из ножен. Продолжая движение, я ударил грубияна костяным шаром в висок.
— Один! — произнес я, обращаясь к остальным.
Честно говоря, я ожидал, что те испугаются, но просчитался. Нападение последовало столь стремительно, что я едва успел выхватить свое оружие. Восемь человек… Ну что же! Осанси, быть может, и позволил бы себя убить, но не Рат, кем бы он ни был.
Через минуту их осталось четверо. Я знал закон мести и не наносил смертельных ударов. Убийце пришлось бы иметь дело со всем родом, в то время как живой воин должен мстить за себя сам.
Зачерпнув песок носком сапога, я швырнул его в глаза очередному нападающему и очень удачно чиркнул его кончиком меча по ноге на полпальца ниже коленного щитка.
— Неплохо, неплохо! — раздался насмешливый голос.
Отскочив на всякий случай в сторону, я резко обернулся и сразу узнал это лицо, совершенно желтое от лихорадки, что лишь усиливало сходство с изображениями на монетах. Четверо дюжих рабов держали накрытый пестрым тентом паланкин, а вокруг толпились телохранители. Наместник решил подышать свежим воздухом.
Я поколебался, но увидев, что мои враги становятся на колени, счел возможным последовать их примеру.
— Подойди. Как твое имя, воин?
— Рат-Осанси.
— Осанси… — задумчиво повторил Наместник. Голос его вовсе не казался голосом больного. — И что же ты позабыл?
— Все, Наместник.
— Все… Но ты помнишь, как держать меч, и это главное. — Он усмехнулся. — Завтра я еду молиться в священную лощину и хочу видеть тебя в моей свите.
