- Вот это мы и выясним, - сухо пообещал Варан. На запястьях щёлкнули странные тёмные браслеты. Я с удивлением потрясла рукой.
- А это ещё зачем?
- Чтоб ты не сбежал.
Я ошалело смотрела на застывшего Варана, и до меня начала доходить серьёзность ситуации. Арион подтолкнул меня к выходу. На глаза навернулись злые слёзы.
- Но я же ни в чём не виноват! - воскликнула я, потом повернулась к стене и попросила: - Подтверди хоть ты!
На пустой стене под моим взглядом начал проступать портрет.
'Не-е, похоже, критинизм - это неизлечимо', - констатировал голос.
Божественная села, подтянув колени к подбородку и подтвердила:
- Не виноват, - потом портрет посмотрел на замерших статуями наставников и добавил: - Но, по-моему, тебе от этого легче не станет.
В плечо больно впилась рука магистра Ариона. Когда он заговорил, я даже не поняла, я даже не поняла, что голос принадлежит именно стражу тёмного факультета, настолько он изменился:
- Похоже, ты чхать хотел не только на фениксов, но и на законы Империй. И возникает очень интересный вопрос: откуда ты вообще взялся?
А меня больше интересует вопрос, как я сюда попала.
- А твоё одушевлённое создание мы уничтожим! - постановил Варан.
- Она не одушевлённая, - огрызнулась я. И только сейчас до меня дошло. Я в ошеломлении уставилась на стража Академии и уточнила: - Так вы считаете, что я её... - я ткнула пальцем в сторону портрета, - ...одушевила? За кого вы меня принимаете?
- Я уже и не знаю, - чуть сгорбился Варан - Когда дело касается тебя, то я вообще ни в чём не уверен. Арион, уведи его
Коридоры были пустынны. Шли мы долго и в полном молчании. Наконец, меня подтолкнули в какую-то круглую полутёмную комнату, похожую на колодец, с маленьким светильником в центре на полу. Дверь за спиной с лязгом захлопнулась.
Меня душили слёзы обиды. За кого они меня принимают? Неужели можно, не разобравшись, в чём дело, обвинять кого бы то ни было? И это взрослые фениксы, прожившие не один десяток лет... точнее, не одну сотню.
Мысли метались в такт перепадам настроения: я впадала то в мрачную меланхолию, то в чёрную депрессию, то в ярость, то невыносимо страдала от одиночества и боролась с нервничающим фениксом. Ему здесь однозначно не нравилось. Впрочем, мне тоже. Конкретной причины свого негативного отношения к этому месту я назвать бы не смогла, просто чувствовала себя весьма и весьма неуютно... и совершенно незащищено.
Голос не желал отзываться, феникс не хотел успокаиваться, но сильнее всего я страдала от голода и жажды. Временами мне казалось, что про меня забыли. Иногда я даже весьма реалистично представляла, как, доведённая муками голода до безумия, бросаюсь на первого вошедшего.
Мне опять стали сниться чужие сны. Однажды, очнувшись после одного из них, полного крови и чужих страданий, я запустила несколько отросшие ногти в ладони. Боль чуток отрезвила. Я глянула на свои руки и, увидев на ладонях проступающую кровь, безумно захохотала. По щекам текли слёзы, а я хохотала, как ненормальная, не в силах остановиться.
Кто-то встряхнул меня так, что лязгнули зубы. Смех как отрезало. Я оказалась смотрящей прямо в глаза магистра Ариона и предвкушающее улыбнулась.
- Дарк, что с тобой? - обеспокоенно спросил страж тёмного факультета. Моя улыбка стала похожей на оскал.
- Я схожу с ума. Как вы думаете, вы вкусный?
- При чём здесь это? - В глазах магистра плескалась бездна непонимания.
- Я хочу вас съесть, - терпеливо пояснила я. - Вы вкусный?
- Нет! - отрезал страж.
- Жаль, - огорчилась я. - Но, думаю, стоит попробовать. А вдруг мне придётся по нраву?
Магистр посмотрел на меня с явным испугом, и мне это понравилось. Однако в следующее мгновение мне в руки впихнули какой-то незнакомый фрукт. Я внимательно осмотрела его. По виду это напоминало огромный оранжевый помидор, но шкурка была бархатистой на ощупь. Я приблизила его к лицу, вдохнула пьянящий аромат и вгрызлась в податливый бок.
ХХХ
Дарк был похож на маленького зверька. Схватив обеими руками гаану, он вгрызался в неё, не обращая внимания на то, что сок брызгает во все стороны и стекает по подбородку, пачкая одежду. Во что он превратился за эти два дня?
Я требовал привести его сразу после разговора с этим существом на стене, но Варан находился в таком бешенстве от наглого поведения Дарка, что отказался. Как он тогда выразился? Пусть посидит хотя бы денька три-четыре, спесь собьёт. Я не выдержал и, как выражается этот ребёнок, начхав на приказ, пошёл к мальчонке раньше. И что я вижу? Всего лишь за два дня он практически обезумел. Этот взгляд... наверно, я до конца жизни его не забуду. А ведь прошло только два дня! Что же мы ещё не знаем об этом ребёнке?
Видя, что Дарк расправился с фруктом, я всучил ему второй, потом третий. Четырёх гаан достаточно взрослому фениксу с истощённым резервом, но Дарк ел ещё и ещё. Куда в него столько влезает?
Внезапно его глаза закрылись, и ребёнок завалился на бок. Недоеденная гаана выпала из ослабевших пальцев и покатилась по полу. Я осторожно приблизился к мальчику и проверил, что случилось. Дарк спал... просто-напросто спал.
Я убрал полусьеденную гаану в кольцо. Нужно будет потом её выкинуть. Но что делать с мальчишкой... точнее, девчонкой? Мы постановили общаться с Дарком, как с полноценным мальчиком и, похоже, ошиблись. Его поведение постоянно идёт вразрез со всеми возможными нормами. Вот и сейчас, я даже не знаю, чего от него ожидать, когда Дарк очнётся ото сна. Я ещё раз внимательно осмотрел ребёнка. Сейчас его лицо смягчилось и стало таким открыто-беззащитным. Ещё сиана четыре - и у нас начнутся проблемы. Сейчас ещё можно скрывать, но впоследствии вряд ли кто назовёт её мальчиком. Присмотревшись, можно уже сейчас отметить эти различия. Однако ребята настолько свыклись с образом Дарка-мальчика, что пока не обращают на них внимания. Но что делать потом? Использовать иллюзии? Но на нём никакая иллюзия, даже с подпиткой, не удержится больше полустигны. Тогда что?
Я заправил Дарку за ухо упавшую на лицо прядь и замер. Сердце пропустило удар, ошеломлённое не меньше моего. Дарк улыбнулся во сне. Никогда не видел, чтобы он так улыбался. Ради такой улыбки можно простить всё, ради неё можно завоевать пару галактик... ради одной только улыбки. Но почему? Отчего она на меня так действует? Как будто я попал в поток божественного света и тепла.
Внезапно улыбка сбежала с губ мальчика, на лицо наползла тень. Он подтянул колени к подбородку и зарылся в них лицом.
