И. Пфлаумер - Проклятие Марены

Мы попрощались, и я бросилась на поиски Шторма.

— Что ты знаешь о жене Холла? — заорала я с порога, но тут же сбавила обороты и прикрыла дверь. Чужие уши были повсюду.

Шторм отложил толстенную книгу и молниеносно убрал раненую ногу со столика. Если это движение и причинила ему боль, на его равнодушном выражении лица это не сказалось.

— Ты что, собралась за него замуж?

— Прекрати отвечать вопросом на вопрос! — прошипела я, садясь с ним рядом. — Он уехал в столицу, чтобы расторгнуть брак с женой. Пока его не будет, в город приедет его сын. Его единственный законный наследник, понимаешь?

— Нет, не понимаю. Тебя интересует его жена или его сын?

— И то, и другое. Рейлей только что рассказал мне грустную историю о своём несчастном браке, но это всё мелочи, конечно. Главное — его сын будет на игрищах, и мне нужен этот мальчик!

— Тебе что, мальчиков не хватает?

— Не притворяйся большим идиотом, чем ты есть! Мы должны похитить этого ребёнка!

— И что ты будешь с ним делать потом?

— Об этом я подумаю после того, как он окажется в моих руках. У тебя должны были остаться какие-нибудь связи. Нужно нанять кого-нибудь, вдвоём мы не справимся. Полагаю, эту часть тебе можно доверить?

Я не стала дожидаться ответа. Шторм, может быть и ублюдок, но организовать похищение так, чтобы мы оказались не при чём, он сможет.

Новио не появился на рыцарских игрищах. Сопровождающие его люди были убиты, а мальчик исчез. Только несколько человек в Тирите знали где он. Шесть нанятых Штормом разбойников, сам Шторм и я.

Стражники носились по городу как ошпаренные. Производились постоянные облавы на притоны и таверны. В тюрьме оказалась куча народа. Холл спешно вернулся из столицы, но за неделю, прошедшую с момента похищения мальчика, ничего не изменилось. Второй бургомистр рвал и метал. Похитители не выставляли никаких требований и вообще словно испарились с лица земли. Никто не знал, зачем похитили Новио и что с ним.

Я ликовала. Шторм нашел надёжных ребят, но я всё же немного беспокоилась. За любую информацию о Новио давали уже по сотне золотых. Вот только если сведения не подтверждались, несчастного, недавно одарённого такой кучей золота, вешали прямо на городской площади. Полиция зверствовала, но единственное, чего им удалось добиться — воришки, мошенники и даже нищие исчезли с улиц. Такое было сразу после облавы на Кулак и сейчас повторялось снова. Моему торжеству мешала только вечно недовольная физиономия Шторма. Я не знала, как это у него получается — вроде бы совершенно спокойное выражение лица, но от самой фигуры, от каждого члена, как круги по воде, расходится недовольство.

Каждый день он спрашивал меня о том, что я собираюсь сделать с этим чёртовым мальчишкой. Каждый день я отправляла его к лешему. Это начинало надоедать. На самом деле, теперь у меня не было особенной необходимости в Шторме. Пока он был нужен для того, чтобы общаться с бандитами в качестве связного, но как только с мальчишкой будет покончено — я смогу разделаться и с ганарцем.

В середине июня я решила, что пора начать действовать. Мальчика искали уже более двух недель. Многие склонялись к тому, что Рейлею не стоит рассчитывать её раз увидеть сына живым.

Для того, чтобы поговорить со Штормом, пришлось вытащить его на конную прогулку. Это было сущим мучением. Ужасно неудобное дамское седло, лишающее возможности хоть как-то контролировать животное, огромная широкополая шляпа, которая, казалось, должна защитить от солнца не только меня, но и лошадь; и в добавок ко всему этому — огромный балахон, в котором не было никакой возможности быстро достать оружие. Каждый раз на "официальный выезд" я собиралась как на казнь, но прогулка верхом всё равно оставалась лучшим способом поговорить со спутником без чужих ушей.

Мы со Штормом отправились в недавно отстроенный центральный парк. Здесь росли завезённые из дальних стран деревья, фонтаны вздымали к небу пенные струи, пели диковинные птицы. Мощеные дорожки для пеших и конных прогулок сетью опутывали специально выращенную и подстриженную траву. Такого парка не было даже в Ардаме.

— Ты сможешь сегодня связаться с "твоими ребятами"? — начала я, как только лошади отошли от въездных ворот.

— Девочка, посмотри — птички поют, солнышко светит. Ты можешь хоть пять минут просто наслаждаться прогулкой и не донимать меня своей местью?

— Я? Донимать тебя? Ты что, с дуба упал? Кто уже леший знает сколько времени ходит вокруг меня кругами и ноет: "Ты решила, что делать с мальчиком, ты решила, что делать с мальчиком, ты решила, что делать с мальчиком"?

— Поверь, дорогая, моё нытьё занимает гораздо меньше времени, чем твои планы по расчленению и медленному умерщвлению Холла. Последние полгода я только о них и слышу.

— Я тебя с собой не звала! — заорала я, но тут же оборвала себя. Сейчас было не самое удачное время, чтобы ругаться со Штормом. — Сегодня встретишься со своими громилами. Мне нужен палец этого мальчонки.

— Что?

— Мне нужен палец Новио. Любой. Я хочу сделать подарок его папочке.

Палач внезапно остановился. Я придержала лошадь, не понимая, что произошло с конём и его всадником. Шторм как-то странно посмотрел на меня, а через секунду жеребец и наездник промчались мимо. Можно было попытаться их догнать, но моей изящной, смирной до тошноты кобылке тягаться с Палачом было не по силам. Я развернула лошадку, в очередной раз попыталась вспомнить её имя и, в конце концов, просто воспользовалась шпорами. Кобылка потрусила к дому.

Шторм вернулся только к вечеру.

— Мне кажется, кто-то крадёт вино из погреба. В бочках его стало гораздо меньше, или мне это только кажется? Идём, проверишь! — распорядился он, появившись в дверях кабинета. Я как раз занималась самым подходящим делом для девицы из высшего света — вышиванием крестиком. Этот вид досуга я ненавидела даже сильнее, чем Шторма, поэтому к тому моменту, когда на пороге комнаты появился ганарец, я как раз дошла до нужной кондиции бешенства.

Я молча проследовала за ним в подвал. Земляные стены и толстенная деревянная дверь хорошо изолировали звук, но так как в доме было полно прислужников, спускаться туда каждый раз, когда нужно было поговорить со Штормом, я не могла. Репутация алкоголички, которую мне бы тут же создали сплетники из прислуги, сейчас была совершенно ни к чему.

Как только мы оказались в подвале, ганарец захлопнул дверь и прислонился к ней спиной.

— Ты в своём уме, девочка?

— Ты выполнил моё поручение?

Мы заговорили одновременно и одновременно же замолчали, давая собеседнику высказаться.