— Не твое дело.
— И все же?
Видя неприкрытое любопытство полудуха, парень сдался.
— Я бы много путешествовал, — нехотя сказал он. — И много бы учился… И стал бы лучшим магом в мире. Мне всегда нравились межпространственные переходы.
Неожиданно лицо Стригоя посуровело, он стал необычайно серьезен.
— Перейдем к делу, — произнес Чародольский Князь сухим, деловым тоном. — Завтра состоится финальный бой. Пожалуй, это самое важное событие за последние годы. Поэтому я хочу, чтобы все прошло гладко, без сучка, без задоринки. Чтобы добыть твой драгоценный пояс, я продал четыре места в финале твоему приятелю Лютогору.
При звуке имени лютого врага Вордак тут же вскинул голову.
— Так ты с ним заодно? — мрачно процедил он. — Я так и знал.
Полудух шумно вздохнул и закатил глаза к потолку:
— Научись не спешить с выводами, малыш. Я ничего не делаю просто так, это да. И если я хочу свести в финале Чаклуна всю вашу карпатскую шайку, значит, у меня есть на это свои причины. Собственная цель, которая ни тебя, ни Лютогора не касается. Я не знаю, кого собирается выставить завтра ваш предводитель диких, но догадываюсь. Вот почему я приберег еще три места. Первое — для тебя, второе — для твоего приятеля Ковальского…
— Шелла?!
— …и третье — для чудесной девушки Эрис, — докончил свою речь полудух. — Так как в финал попала Каве и ее подружка с темным прошлым, некая землячка Тай Димитрова, остается всего одно место… Но увы, этого человека я перекупить не смог. Это сын моего учителя Чарлина. Того самого, который не дал довести до конца твое опасное воровское мероприятие.
— Этого кота с крыльями? Представляю, какой тогда сынок.
— Не суди о магах по внешности. — Полудух осклабился. — Но ты прав, сынуля у него тот еще… Он меня не очень любит, поэтому постарается победить в финале, чтобы загадать одно желание, весьма для меня негативное.
— Его можно понять, — не сдержался Лешка. — И провидца не надо звать: конечно, кошачий сынок пожелает твоей смерти.
— Если бы! Видишь ли, у него есть сестра… Между нами — довольно средних достоинств. А так как я должен буду исполнить любое желание…
— Ты женишься. — Лешка насмешливо сузил черные глаза. — Тогда я не прочь вызвать этого славного парня на поединок и тут же проиграть ему.
Некоторое время полудух строго и довольно осуждающе смотрел на него.
— Я бы не женился в любом случае. Всегда можно найти способ договориться с людьми… Но здесь особая ситуация — я бы не хотел портить отношений с Чарлином.
— Ладно–ладно. — Лешка нетерпеливо передернул плечами, — я–то здесь при чем? Хочешь, чтобы я сражался с ним и победил? Или женился на его сестре средних достоинств?
Стригой хмыкнул, явно развеселившись:
— Ну такой странной невесты я даже тебе не пожелал бы… А вот с поединком ты угадал. Но с другим противником. Тебе вряд ли удастся победить сына Чарлина — он не слаб, иначе бы не оказался в финале… Ты должен защитить Каве. — Полудух вновь посерьезнел и послал Вордаку испытующий взгляд. — Видишь ли, в финале Чаклуна маги сражаются друг против друга. Я уверен, что Каве должны вызвать… Нет, не так — вызовут на смертельный бой. Ты должен помешать этому и вызвать ее первой — конечно, на простой поединок.
Лешка чуть не задохнулся от возмущения:
— Ты можешь себе представить, как это будет выглядеть?
Полудух беззаботно пожал плечами:
— А что тебе не нравится? Она не сможет сражаться с тобой и… ну–у… как бы это сказать…
— …и не победит в финале, — довершил за него Вордак — Как я понимаю, ее победа и соответственно желание связано с Золотым Ключом?
— Ты проницателен, мой юный друг, — с иронией произнес Стригой. — Но не переживай из–за этих мелочей. По всей видимости, наши с ней желания все–таки в чем–то да совпадают.
Вордак молчал, опустив взгляд. По всему было видно, что в его душе шла жаркая борьба.
— После Чаклуна я отдам тебе пояс силы. А взамен этой в общем–то простенькой услуги помогу расправиться с Лютогором.
— Уничтожив мой край? — мгновенно перебил Вордак — Я в курсе того, что ты собрался стереть Карпаты с лица земли.
— Как мило, — холодно произнес Стригой. — Кого ни спроси, все знают мои желания лучше, чем я сам.
Вновь повисло молчание. Лешка был так взбешен, что даже кулаки сжал, стремясь сдержать гнев. Полудух же выглядел спокойным и даже каким–то расслабленным.
— Ты все равно не сможешь бороться со мной, пока не вернешь отцовский пояс. — Стригой говорил медленно и веско. — Я предложил тебе сделку. Ты либо соглашаешься, либо нет. Итак?
Парень протяжно вздохнул, чуть ли не зарычав, как молодой тигренок:
— Я… согласен.
— Вот и прекрасно. — Полудух тут же провел рукой, сотворив область зеркального перехода. — Значит, по рукам… Да, и еще одно. Наше, так сказать, противостояние. Пусть Каве сама из нас выберет. Это будет честно, ты согласен?
— Мне кажется, она уже выбрала, — мрачно процедил Вордак и, не попрощавшись, шагнул в зеркало.
— Мне тоже, — вслед ему пробормотал полудух.
ФИНАЛЬНЫЙ КРУГ
Ей приснилась крыса. У нее была ярко–красная мокрая шерсть, словно бы зверушка выкупалась в свежей крови. И белесые, мутные, подслеповатые глазки. Животное тыкалось носом в ладонь девушки, выпрашивая хлебные крошки. И вдруг, разозлившись, вцепилось зубами в мизинец.
Каве вскрикнула от боли и проснулась.
Рядом с ней на постели сидела Тай. Она уже переоделась в турнирную форму: черную куртку с длинными рукавами и широкие штаны. Опершись ладонями о кровать, чара болтала туда–сюда босыми ногами. Со стороны выглядело, будто она бежит невидимый кросс.
— Я не могла спать, — призналась Тай в ответ на удивленно–сонный взгляд Каве. — Сижу возле тебя два часа… Или три.
— Тогда надо вставать, — зевая, решила та. Она оглядела укушенный во сне палец. Не найдя и следа крысиных зубов, девушка окончательно стряхнула дрему и поплелась умываться.
Через какое–то время девушка и сама облачилась в похожий наряд: куртка была ей чуть коротковата, но сидела сносно. Материал казался мягким и прочным. Похоже, из тонко выделанной кожи. Штаны оказались удобными. Глядя на свои босые ноги, чистые и ухоженные, Каве мимолетно подумала, что после финала вновь будет вся в грязи. И хорошо бы найти расческу. А еще проверить, нет ли в комнатах простой тряпки — почистить браслет. Она специально думала о мелочах — тогда страх отступал и жизнь казалась привычной, спокойной, а сам турнир — рядовым делом…
