- В эти дни Рете продиктовала девять-и-девяносто историй и Эте записал их.
Эти истории были началом нашего понимания Летани.
Они были корнем всех Адемре.
- К концу третьего дня Рете закончила говорить с Эте, который стал учеником своего ученика, на девяносто девятой истории.
После того, как Эте закончил писать, Рете сказала ему: - Есть одна последняя история, более важная, чем все остальные и это единственное, что нужно знать, когда я проснусь.
- Затем Рете закрыла свои глаза и уснула.
И во сне она умерла.
- Эте прожил сорок лет после этого и он сказал, что никогда не убивал снова.
В последующие годы часто слышали, как он говорил: - Я выиграл только дуэль, но я все потерял.
- Он продолжал работать в школе и тренировал своих учеников на мастеров лука.
Но теперь он тренировал их быть мудрыми.
Он рассказал им девять-и-девяносто историй и таким образом Летани впервые стала известна всему Адемре.
И это, как мы пришли к тому, чем мы и являемся.
Затем была долгая пауза.
- Я благодарю вас, Шейн, - сказал я, делая все возможное, чтобы показать жест [уважительная благодарность.] Мне очень бы хотелось услышать эти девять-и-девяносто историй.
- Они не для варваров, - сказала она.
Но она, казалось, не обиделась на мою просьбу, жестикулируя сочетание [упрека] и [сожаления].
Она сменила тему.
- Как продвигается твой Кетан?
- Я изо всех сил стремлюсь к совершенству, Шейн.
Она повернулась к Вашет.
- Он работает?
- Он действительно старается изо всех сил, - сказала Вашет, ее глаза еще были красными от слез.
Неправильная забава.
- Но также есть улучшения.
Шейн кивнула.
Сохраняя утверждение.
- Некоторые из нас будут сражаться завтра.
Возможно ты можешь пригласить его посмотреть.
Вашет сделала элегантное движение, которое заставило меня оценить, насколько мало я знал о тонкостях языка жестов: [Милостивая благодарность], [слегка покорное принятие.]
***
- Ты должен быть польщен, - весело сказала Вашет.
- Разговор с Шейн и приглашение, чтобы посмотреть ее бой.
Мы вернулись в защищенную коробку долины, в которой мы обычно практиковали Кетан и наш рукопашный бой.
Тем не менее, мой ум продолжал возращаться к нескольким неизбежным и неприятным мыслям.
Я думал о секретах и о том, как люди стремились сохранить их.
Я подумал, что Килвин будет делать, если я приведу кого-то в Артефактную, показывать им сигалдри для крови, костей и волос.
Мысли о гневе большого изобретателя было достаточно, чтобы заставить меня дрожать.
Я знал какого рода проблему я олицетворял.
Это было четко изложено в законах Университета.
Но что он будет делать, этот человек, которого я научу этим вещам?
Вашет хлопнула меня по груди тыльной стороной ладони, чтобы привлечь мое внимание.
- Я сказала, что ты должен быть польщен, - повторила она.
- Да, - сказал я.
Она взяла меня за плечо, поворачивая меня к ней лицом.
- Ты шел задумчивый со мной.
- Что случится с Темпи, если все это заканчится плохо? - спросил я без обиняков.
Ее веселое выражение исчезло.
- Его красную одежду заберут и его меч и его имя и он будет срезан из Латанта. - Она сделала медленный вздох.
- Вряд ли любая другая школа возьмет его после этого, так что это действенно заставит его покинуть Адемре.
- Но изгнание не сработает для меня, - сказал я.
- Принуждение меня вернуться в мир только сделает проблему еще хуже, не так ли?
Вашет ничего не сказала.
- Когда все это началось, - сказал я.
- Ты призывала меня уйти.
Если бы я бежал, резрешили бы мне уйти?
Долгое молчание подсказало мне правду об этом.
Но она сказала об этом также вслух.
- Нет.
Я оценил, что она не лгала об этом.
- И что же может быть моим наказанием? - спросил я.
- Заключение? - Я покачал головой.
- Нет. Не практично держать меня годами в плену. - Я посмотрел на нее.
- Не так ли? -
- Наказание - не наша проблема , - сказала она.
- Ты -в конце концов варвар.
Ты не знал, что делал что-то не так.
Главная проблема - предотвратить обучение тобой других украденному и удержать тебя от использования этого в собственных интересах.-
Она не ответила на мой вопрос.
Я послал ей долгий взгляд.
- Некоторые говорят, что лучше всего тебя убить,- сказала она мне прямо.
- Но большинство считает, что убийство не согласуется с Летани.
Шейн в том числе.
Как и я. -
Я слегка расслабился, это было по крайней мере что-то.
- И я не думаю,что обещания с моей стороны могли бы убедить кого-нибудь?
Она подарила мне полную сочувствия улыбку.
- О тебе говорил положительно, то что ты вернулся с Темпи.
И остался, когда я пыталась прогнать тебя.
Но обещание варвара здесь цениться мало.
- Что же тогда? - спросил я, подозревая, что ответ мне не понравиться.
Он глубоко вздохнула.
- Тебя можно было бы отстранить от преподавания удалив язык или глаза, - искренне ответила она.
- Чтобы ты не мог использовать Кетан, стал бы хромым.
Твои сухожилия на лодыжках пришлось бы перерезать и изувечить колено твоей основной ноги. - Она пожала плечами.
- Но все же можно быть хорошим бойцом, даже с поврежденной ногой.
Поэтому было бы более эффективным удалить два самых маленьких пальца твоей правой руки.
Ты мог бы...
Вашет удерживала выступление в своем прозаическом тоне.
Я думаю, что он предназначался, чтобы это звучало обнадеживающе и успокаивающе.
Но это имело противоположный эффект.
Все, что я мог подумать, было то, что она отрезала пальцы так же спокойно, как если бы отрезала кусок яблока.
Все возраставшая обнадеженность, брезжившая в моем видении и яркая мысленная картинка заставили мой живот скрутиться.
Я на мгновение подумал, что я мог заболеть.
Головокружение и тошнота прошла.
Когда я пришел в себя, я понял, что Вашет закончила разговор и уставилась на меня.
Прежде чем я успел сказать что-либо, она махнула рукой.
- Я вижу, что не смогу больше использовать тебя сегодня.
Отдохни этим вечером для себя.
Приведи свои мысли в порядок или попрактикуй Кетан.
Понаблюдай за меч-деревом.
Завтра мы продолжим.
***
Некоторое время я шел без всякой цели, стараясь не думать о моих пальцах, которые должны быть срезаны.
Затем, выйдя на холм, я буквально наткнулся на голую пару Адем, прячущихся в роще.
Они не схватились за свою одежду, когда я вырвался из деревьев и не пытаясь принести извинения с моим бедным языком и смущенным разумом, я просто повернулся и ушел, с лицом, горящим от смущения.
