– Что ж, – сказал капитан Эплбай, медленно затягиваясь трубкой и глядя прищуренными глазами на Эскаргота, – вы порядком испортили все дело.
Эскаргот разозлился, хотя и сознавал справедливость упрека. Но, с другой стороны, чего бы он добился, если бы остался в субмарине, если бы не бросил Лету одну и не отправился за шариками? Его присутствие нисколько не смутило бы речное чудовище, и, уж конечно, он не сумел бы вернуть солнце на небо и задержать наступление вечера в случае необходимости. Он ничего не мог сделать. Это было ясно. Эскаргот уже говорил себе это дюжину раз, и сейчас он пропустил мимо ушей слова капитана Эплбая и снова повторил себе то же самое, проиграв в уме все возможные сценарии развития событий и придя к выводу, что ни один из них не закончился бы иначе.
Его снова перехитрили, вот и все дела. Он переиграл гнома на лугу, но тот имел на руках карты, которые он не показывал, козыри про запас. Теперь близился вечер, и они сидели без всякой пользы в капитанской каюте, время от времени по очереди вставая и выглядывая в один из иллюминаторов. Над первой грядой каменистых холмов снова поднимался дым. Эплбай послал за помощью, но они могли надеяться лишь на прибытие еще одного-двух эльфийских галеонов, и все. Да и это только в лучшем случае.
– Что они могут сделать без шариков? – спросил Эскаргот.
– Они могут убить девушку. Для этого им не потребуются шарики.
– Но зачем им убивать девушку, если у них нет шариков? Вы говорили, что им нужно и то и другое.
– Вероятно, им нужно и то и другое, чтобы разбить нас наголову, одним ударом. Но перевернуть долину вверх дном они смогут и без шариков. Лучше бы мы удержали у себя девушку, а им оставили шарики, которые в любом случае представляют собой всего лишь застывшую кровь, как я говорил. А крови девушки им хватит на осуществление любых дьявольских замыслов.
Эскаргот моргнул:
– Ваши люди еще не готовы?
У них над головами раздавался частый топот ног по палубе, и слышались громкие отрывистые команды. Кольер заглянул в каюту, начал что-то говорить, а потом сорвался с места и убежал, так ничего и не сказав. Стоял темный ясный вечер; через час над Городом-на-Заливе взойдет полная луна. Эскаргот решил не ждать капитана Эплбая. С эльфами или без эльфов, он отправляется на помощь к Лете.
– Мои люди готовы, – сказал Эплбай. – Я еще не решил, что нам делать. Спокойствие и выдержка – вот мой девиз, и вам стоит принять его на вооружение, приятель. Искусство ведения войны похоже на искусство игры в шахматы. Выпейте еще бутылочку эля.
– Нет, спасибо. – Эскаргот запихал в рот холодные остатки мясного пирога и допил последний глоток эля из кружки. Спокойствие и выдержка, все правильно. Он достаточно долго просидел сложа руки. Сегодня он проиграл схватку, спору нет. Но ведь другую схватку он выиграл, верно? А капитан Эплбай до сих пор не предпринял никаких решительных действий, разве только послал пушечное ядро в голову кальмару. Время выжидать и строить планы прошло. – Я ухожу. – Эскаргот встал и положил руку на ручку двери.
Капитан Эплбай кивнул с явно довольным видом. В глубине души Эскаргот опасался, что капитан снова попытается посадить его под замок. Он мог вполне справедливо посчитать, что Эскаргот слишком часто преследует цели, идущие вразрез с интересами эльфов, и решить, что Эскарготу лучше оставаться в стороне от драки. Но, очевидно, дело обстояло не так.
– Тогда удачи вам, – сказал эльф.
– Спасибо. Понимаете, я просто не могу больше ждать.
– Разумеется, не можете. Я бы тоже не смог. И вполне вероятно, будет лучше, если мы нападем на негодяя с разных сторон, немного запутаем ситуацию. Вам не нужен спутник? Пожалуй, я могу пожертвовать Богги.
– Нет, но все равно спасибо.
– Я так и думал, – вздохнул капитан Эплбай. – Тогда всего доброго.
– До свидания. – Эскаргот вышел, оставив капитана Эплбая курить трубку в одиночестве. Он задавался вопросом, какие планы обдумывает эльф. Безусловно, он что-то замышлял, но угадать, что именно, не представлялось возможным. Капитан был встревожен. Он оставил свои картинные жесты и театральные позы, устрашенный призраком рокового конца, восставшим с наступлением ночи. Таким он больше нравился Эскарготу.
Взошедшая луна сверкала, словно жемчужина на свету, и Эскарготу, шедшему по тропинке через темный лес, она казалась небесным фонарем, повешенным на крючок в высоте с единственной целью освещать ему путь. Луна скрылась за кронами деревьев, потом снова появилась в серебряном ореоле, а затем опять исчезла, и Эскарготу пришлось пробираться ощупью через груды валежника и выступающие из земли камни. Потом внезапно луна вновь показалась в небе и повисла среди колышущихся верхних ветвей огромных деревьев, заливая тропинку холодным сиянием.
Пятна бледного света, дрожащие на крапчатых стволах дубов и пестрой, выжженной солнцем траве, походили на трепещущих, тяжко вздыхающих крохотных призраков, попавших в незримые сети в безмолвной глубине освещенного луной леса. Эскаргот задался вопросом, нет ли поблизости человечков-невеличек, которые наблюдают за ним с деревьев черными задумчивыми глазами, расчесывая пальцами свои бороды.
Но вскоре он вышел из леса на широкий луг, и густая тьма рассеялась. Луна улыбалась, словно циферблат настенных часов в комнате маленькой Энни, и лунный лик снова показался Эскарготу приветливым лицом друга. Он снова вспомнил, как сидел на берегу реки много недель назад и обдумывал возможность отправиться на поиски приключений вместе с Энни. Все его мечты о том, как она выучит эльфийские языки и научится разбирать тарабарское наречие гоблинов, были глупыми и наивными. Теперь он это понимал.
Казалось, практически ничего не шло по плану. Вы можете обозреть огромное пространство с тысячи высоких холмов, можете долго смотреть в мощные телескопы с эльфийскими стеклами, покуда не придете к выводу, что разглядели все до последней мелочи, и, конечно же, можете нарисовать пером план будущего, а потом посыпать песком и высушить чернила. Но вскоре окажется, что холмов не одна, а две тысячи и половина скрывается за грядой других возвышенностей, а дальше находится еще десять тысяч холмов и что всех телескопов в мире, приложенных один к другому и сфокусированных самой твердой рукой, недостаточно, чтобы разглядеть все холмы на свете. А потом из-за гор выползет гряда туч, еще минуту назад невидимая, и внезапный ливень размоет ваши жалкие чернильные планы, превратив их в невнятные голубые разводы на бумаге.
Но тогда вы нарисуете новый план, верно? Так думал Эскаргот, торопливо шагая через луг. Вы составите новый план из фрагментов старых и убедите себя, что на сей раз никакой дождь не уничтожит его. Вы вполне можете сделать это – или же останетесь сидеть дома. Вы никогда не согласитесь признать, что все ваши надежды и мечты на деле оказались просто гоблинским золотом, которое превращается в жуков и мусор при свете полдневного солнца.
