— Ларанта?
Ответа не было.
Айлет поискала в сознании духовную связь с тенью. Она не отвечала, но связь была целой. Айлет послала сознание за этой нитью, насколько могла, пока не ощутила Ларанту. Все еще в ее разуме, но отделенную от Айлет плотным занавесом.
Айлет вернулась туда, где центр ее сознания лежал под огромным весом. Сом. Вещество, которым они погрузили ее в сон, несмотря на ее протесты. Обычно этим веществом, созданным фасматорами, подавляли тени, пока носители были без сознания. Это было для защиты.
Но это означало и то, что Айлет была одна во тьме. Ей придется искать выход.
Она с трудом направила восприятие в физический облик. Как только она сделала это, она пожалела. Давящий вес стал хуже, паника грозила впиться в нее. Она медленно и осторожно проверяла, как вес и давление на ней двигались, если она вытягивала руку, ногу. Камни двигались, стонали, гремели. Вес на груди усилился, и она была уверена, что провалится в забвение.
Еще сдвиг, и вес откатился. Она смогла упереть руки в камень над ее грудью и головой. Она толкала, толкала, толкала. Камень гремел об камень, большой булыжник над ней катился, падал… и вес над ней пропал. Она лежала, свободная, смотрела на далекое серое небо.
— Защита, — прошептала она. — Холлис добавила в чары защиту на случай, когда я буду пытаться пробиться.
То, что она выжила, было чудом.
Айлет встала, стряхнула землю с плеч, выбралась из обломков. Она все еще была в овраге, сосновый лес остался наверху. Она заметила сияние магии Призрака.
Паутина чар осталась на месте, не пострадала от ее нападения. Она была отчасти закопана, но Айлет через пару мгновений убрала обломки. Она стояла над дырой, пыталась заглянуть за нити магии, пытаясь заметить, что за ними.
Но чары Холлис были непроницаемыми.
— Проклятье, — прошептала Айлет, села на пятки. Она прижала ладони к глазам и глубоко вдохнула.
Вдруг духовная связь дернулась, потянула за нить. Так сильно и быстро, что Айлет пришлось вскочить на ноги, а потом она упала на лицо. Она охнула. Связь звенела, как задетая тетива, и эта дрожь долетала до нее голосом даже через подавления сома:
«Госпожа! Госпожа! Опасно! Тень!».
* * *
— Вот ты где! Что ты тут делаешь, Серина?
Серина резко подняла голову со скрещенных рук. Лизель стояла на пороге комнаты венатрикс, ее глаза были встревоженными, она заглядывала в комнату.
— О, ты нашла меня, — Серина попыталась улыбнуться. — Заходи, если хочешь. Она спит. Думаю, ей дали снотворное.
— Снотворное? Тогда… — Лизель осторожно прошла в комнату, ее шелковые юбки шуршали с каждым шагом. Ее платье было роскошным, как розовое, которое герцог прислал в храм Сивелин для Серины. Только на изящной фигуре Лизель кружева, рюши и кристаллы имели смысл. Она подняла изящно край платья и сморщила нос. — Тут пахнет кровью?
Серина пожала плечами и опустила ладони на колени. Она сидела на стуле у изголовья кровати. В комнате было темно от задвинутых штор, чтобы спящая венатрикс могла отдохнуть. Проникало немного света, и от этого было видно зеленоватый цвет кожи бедной женщины. Бинты в крови обвивали ее тело, одеяло скрывало ее нижнюю половину. Она не получала такие раны в бою в развалинах прошлой ночью. Серина могла лишь догадываться, что стало с бедной охотницей после этого.
Лизель нашла еще стул, села в изножье кровати. С этого угла она большими глазами смотрела на венатрикс, а потом поежилась и отвела взгляд на Серину.
— Она довольно милая, да? Не то, что ждешь от эвандерианки, — она нервно рассмеялась. — Венатрикс, казалось бы, должны все быть как та грозная Эверильд. Я не знаю, доверила бы такой девушке защищать меня от захваченных тенями.
Серина вспомнила сражение прошлой ночью. Юная венатрикс недолго продержалась против Фейлин.
Но кто мог биться с силами, захватившими ее сестру?
— Эта девушка спасла тебя прошлой ночью? — спросила Лизель. — Потому ты тут молишься для нее?
— Да, — кивнула Серина. — Если не для нее, я… это хоть то, что я могу. И я не смогла спать.
— Совсем? — Лизель склонила голову и нежно цокнула языком. — Серина, милая. Поговори со мной.
— Я… — Серина вздохнула и потерла рукой лицо. Одна нога невольно проверила сумку рядом со стулом. Она не могла бросить ценные вещи в комнате. — Что тут говорить?
Лизель придвинула стул ближе, а потом потянулась к Серине и сжала ее ладонь.
— Они стараются ради нее, — сказала она, говоря о Фейлин. — Ты это знаешь, да? Те эвандерианцы должны положить этому конец.
— Знаю, — прошептала Серина. Так ведь? Она смотрела в лицо сестры прошлой ночью, и она видела там Фейлин. Яростную, обезумевшую, но… она была там.
И если душа Фейлин осталась там, то можно ли было вернуть ей власть над телом?
Лизель сжала ладонь Серины еще раз, а потом отклонилась на стуле. Она теребила кулон на шее, глядя на лицо спящей венатрикс. Она нахмурилась, поджав губы.
— Она, видимо, напарница венатора Террина? Интересно, как долго они знают друг друга… Интересно…
Она встряхнулась и отвела взгляд, улыбнулась Серине. А потом улыбка сменилась любопытством, она склонила голову на бок.
— Что у тебя в сумке, Серина?
— Что? Там? — Серина удивленно отодвинула сумку за стул, пряча ее за робой. — Ничего. Книги и бумаги.
— О? — Лизель нахмурилась. — Что-то… сияет.
— Что? — Серина опустила взгляд, отодвинула робу. К ее удивлению, Лизель была права. Что-то в сумке сияло странным оттенком, который она не могла назвать, но сияние было видно сквозь плотную кожу. Серина удивленно охнула, схватила сумку и открыла ее, сунула руку внутрь.
Ее пальцы сжались на небольшой сфере с гранями.
Она знала, что это было, раньше, чем вытащила, разжала ладонь и увидела черный бриллиант размером с глаз. Еще до того, как увидела за гранями живую вихрящуюся тьму в центре, пульсирующую странным светом.
Кровь отлила от ее лица.
— Это якорь, — выдохнула она.
— Что? Серина, ты меня пугаешь, — Лизель встала, пригляделась к вещице на ладони подруги. — Выглядит как кристалл. Почему он так сияет? Или не сияет? Я… не понимаю…
Серина вскочила так быстро, что ее стул упал.
— Это якорь проклятия! — закричала она. — Отец говорил мне о них. Это… этим Фантомная ведьма… Она точно оставила его, когда забрала у меня сумку!
— Серина, — Лизель подняла руку. — Тебе нехорошо. Что такое? Я не знаю, о чем ты говоришь. Что за якорь? Что…? Что ты делаешь?
Серина не слышала ее. Она была уже у двери и бросила через плечо:
— Нужно отдать это венаторам! Может, они смогут помочь! Может, еще есть время.
Она едва слышала вопли Лизель, побежала из комнаты больной венатрикс по коридору, сандалии шлепали по камню. Доминус ду Глейв оставил двух лейтенантов в Дюнлоке. Где они были? Наверное, патрулировали периметр снаружи. Она должна была найти их, рассказать им.
В спешке она чуть не рухнула на лестнице. Слуги двигались по краям, некоторые окрикивали ее, предлагали помощь. Она не слушала их, даже игнорировала Лизель. Она бросилась на большую дверь, открыла ее и вышла на свет дня, дыхание чуть не украл холодный ветер.
Она на миг застыла, ослепленная солнцем, не могла видеть и думать. Ее глаза медленно привыкли, и она увидела что-то слева, где круглая дорога поворачивала возле восточного крыла крепости.
Тело.
— Не-е-ет! — ее колени ослабели, Серина поскользнулась, рухнула с лестницы. Когда она добралась до дороги, она снова бежала. Она рухнула на колени у тела. Мужчина лежал на животе, красный капюшон скрывал голову. Ее дрожащие пальцы сжали край капюшона и отодвинули его.
Серина закричала и бросила капюшон. Лицо мужчины было в паутине тьмы, тянущейся под бледной кожей.
— Богиня!
От звука шумного дыхания Лизель и шагов за ней Серина поднялась на ноги, но дрожала так сильно, что боялась, что рухнет от ужаса. Она повернулась к подруге, которая остановилась в паре шагов, закрыв рот руками.
