Наемник отправился дальше вглубь, чтобы соорудить что-то в форме плотного шалаша и укрыться в нём от непогоды. Ведунья застала его за работой.
— Конрад! — крикнула она, чтобы он мог расслышать, рубя ветки с деревьев.
Мужчина обернулся. Фрида закусила губу, не зная, как начать. Но тот высказался первым. Хлопья снега усыпали полностью его лицо. Виднелись толком глаза и ещё немного борода.
— Так меня считают убийцей? — он опустил голову. — Это безумие. Интересно, как они до этого додумались только.
— По-моему всё логично, — аливитянка постаралась улыбнуться. — У вашего короля хорошо получается размышлять. Ты бы выиграл в суде, если бы не твой друг в опале.
— Он не совсем мой король. Я родом из отделившегося от Дормана в самом начале независимого княжества Линдей. Из городка под названием Чииту. Улфгард дал добро местным жителям. Они хотели свою экономику и отказались нести любые военные повинности. В княжестве запрещены какие-либо убийства.
— Прямо как у эльфов, — заметила девушка.
— Не совсем. У эльфов же есть воины и сильная армия. Правда, они редко участвуют в боях сами по себе. Только если имеется крайняя необходимость или большая выгода. А линдейцы вовсе не убивают. За это изгоняют из княжества.
— А как же ты? — удивилась Фрида, нахмурив свои грозные темные брови. — Ты ведь наемник.
— Поэтому я и не в Линдейе. Я сам покинул родные края. Та жизнь не для меня. Хоть в княжестве и запрещены казни, но народ всё же жесток. В основном живут только торговлей и добычей серебра. У нас много залежей.
— А почему ты решил, что такая жизнь не для тебя? — она приблизилась к нему.
— Потому что я не чувствовал себя в Чииту как дома. И весь Линдей тоже никогда не был мне им. Я не знаю, почему так. Может из-за того, что ничего хорошего со мной там не случалось. За исключением знакомства с одним добрым и мудрым хозяином лесопильни. Он один единственный, кто позаботился о беспризорном пареньке, каким я был. И научил меня разному ремеслу, чтобы я мог зарабатывать. Однако оставаться я не мог. Мне хотелось увидеть мир и понять через жизни других многое.
— Что именно?
— Не знаю. Хотелось найти свой новый дом. Настоящий дом. Там, где бы всё можно было начать с чистого листа.
— И поэтому ты решил стать наёмником? — брови её поехали вверх.
— Я не сразу решил им стать. Когда я покидал княжество, то собирался найти работу обычного ремесленника. И я много куда нанимался. Всё шло довольно неплохо.
— И что же произошло?
— Это слишком долгая история. Может, лучше ты мне расскажешь, что ты видела о моём будущем. И почему ты идешь со мной.
— Нет. Так не пойдёт. Я хочу узнать, что толкнуло тебя на путь воина.
К ним подошёл поэт, успевший насытить свой желудок припасами аливитянки.
— Фрида, а ты про меня что-то видела? Раз уж ты ясновидящая. Я стану известным поэтом и писателем?
Девушка-воин обернулась.
— Ты скоро умрёшь!
— Что?! — воскликнул Иорик, резко побледнев. — Но как? Я… Я не могу умереть.
— С чего ты взял? Мы все смертны.
— Конрад, она мне не нравится! Пусть уходит прочь. Ты слышал, что она сказала? Как это понимать?
Наемник расхохотался.
— Успокойся, Бэбкок! — произнёс он, перестав смеяться. — Нравится она тебе или нет — неважно. Фрида спасла меня. И она пошутила.
— Разве таким шутят? — выпучил тот глаза. — Мне совсем не смешно. Где это видано, чтобы такие вещи честным людям говорить.
— Лучше отправляйся назад и следи за дорогой.
— Так ничего же не видно. Снег разошёлся.
— Тогда прислушивайся к окрестностям. Нам здесь сюрпризы не нужны. Хватит уже в моей жизни неожиданностей.
Бэбкок, ворча, поплелся обратно.
— А как ты понял, что я шутила? — с серьёзным видом спросила Фрида.
— Ты же привела только две лошади. Сама говорила, что твои видения отрывочные. Если бы ты знала о моём друге, то смогла бы привести третьего коня. Не думаю, что тебя бы это сильно затруднило. К тому же ты не похожа на человека, который скажет такие страшные вещи в лоб.
— Хм… — она сцепила руки за спиной. В снежинках ведунья казалась призрачной королевой из другого мира. — А может, я тебе солгала. И специально привела только двух лошадей. Чтобы мы ехали рядом.
Конрад встал в ступор от такого заявления. Фрида прижалась к нему, и ледяные кристаллы между ними начали таять.
Её рука коснулась волосатого подбородка наёмника, а розовые губы припали к его губам. Наемник не двигался с места, позволяя ей делать с ним, что пожелает. Его будто обдало жаром из парильни от её прикосновений. Он даже забыл о том, что вокруг пляшет прибывшая зима. Руки девушки поползли ему под тёплый камзол и затем забрались в штаны.
— Что ты делаешь? — спокойно спросил Конрад, глядя на неё сверху вниз.
— А ты как думаешь? — после этих слов их влажные языки сплелись вместе.
Её согревшаяся ладонь ласкала его возбужденный член.
Бэбкок тем временем угрюмо прислонился к дереву. Слова Фриды жутко напугали впечатлительного поэта, даже несмотря на то, что он старался воспринять их как глупую шутку. Иорик мечтал о приключениях, о славе и о любви. Смерть в его планы совершенно не вписывалась. Но ведунья заронила в душу страх. "Ну уж нет! Как она вообще смеет? С чего бы это я помер? Я ведь ещё молод и здоров, как бык! Не убьют же меня, — он цепко сжал губы, обдумывая такой исход. — Нет, бред, — мотнул головой. — Конрад скоро обучит меня боевому искусству. И с моей головы не упадет ни волосинки, — довольно заключил тот."
Иорик Бэбкок услышал слева странный хруст и быстро обернулся, выпав из мыслей. Напротив него стоял огромный бурый медведь и злобно глядел на поэта. Косолапый хотел найти много пищи перед спячкой. И, кажется, Иорик его устроил. Сказанное Фридой, тут же вновь ударило его с новой силой. Он как безумный заорал и помчался спасаться за спиной друга. Из глаз его лились слезы.
— Конрад! — вырвался дикий вопль. — Спаси меня!
Медведь ринулся за ним. Зверь был куда быстрее. Когда Бэбкок увидел наёмника, тот резко отпрянул от Фриды и обнажил на этот раз боевой меч. Иорик же чуть ли не запрыгнул в его объятия, если бы тот не оттолкнул друга. Зверь кинулся в атаку, и Конрад едва успел отскочить в сторону. Это животное было явно не ручное и откормленное, как питомцы у гномов. Медведь хотел полакомиться их закопанными трупами перед отходом ко сну.
Агрессивный зверь, проехав по снегу на лапах, метнулся на Фриду. Аливитянка бросилась к лошадям. Конрад понимал, что тут нужно копьё. С мечом слишком опасно нападать на разъяренного зверя сзади. Но необходимо отвлечь внимание от девушки и кобыл, пока та берёт оружие. Иначе они лишатся скакунов. Наемник решил рискнуть. Он со всего маху полоснул по его ноге. Толстую шкуру с таким мехом невозможно поразить полностью с одного удара. Медведь взревел и, не обращая внимания на кровавую рану, ловко развернулся, лишь слегка прихрамывая.
Бэбкок же доверился своему инстинкту и разуму. Он взбирался на ствол дерева, чтобы оказаться как можно выше и не стать ужином для косолапого. Поэт умел с точностью определять свои возможности. Иорик предположил, что только будет всем мешать. От него в таком деле помощи мало.
Медведь раскрыл пасть, оголив крепкие клыки. Но Конрад не сдвинулся с места, вонзив тому в морду клинок. Однако зверь дёрнулся, и лезвие зацепило только его большую щеку. Увесистая лапа с когтями направилась на наемника. В этот миг Фрида разогнались сзади и в прыжке наскочила на спину животному. Это был очень опасный трюк. Она цепко обхватила того ногами и вонзила боевой топор в череп. Багровая кровь хлынула из головы медведя и крупными каплями покатилась по шерсти. Он несколько секунд стоял, шатаясь, и рухнул. Девушка успела вовремя спрыгнуть, чтобы туша не придавала ей конечность.
— Так ты ещё и воин хороший, а не только ясновидящая? — изрёк Конрад, стоявший рядом.
— Аливитянки все воины. В женщинах течёт могучая кровь. Если они только захотят в это поверить.
