Королева и сама напоминала своим видом нимфу из старинных песен. Её бежевая мантилья из тончайшего органди под цвет туфель, державшаяся на серебряном гребне с опалами, спадала робкой волной на плечи и спину. Розгальд глядел на обнажённую шею и ключицы и видел, как пульсируют её сосуды, скорее даже слышал. Ему хотелось целовать эту кожу, а жестокий, кровожадный инстинкт вампира говорил ему впиться в неё клыками.
Когда они вошли в оранжерею, то там было полно сочной зелени, но не так уж много цветущих цветов. Местами выглядывали пушистые белые цветы и куполообразные голубые. В фонтане со статуей богини Алу, мирно смотревшей в направлении севера, журчала негромко вода.
— Посидим? — жена ласково его спросила.
Розгальд же мечтал умчаться подальше, чтобы не причинить ей зла.
— Да, Тисса, конечно. Только мне скоро нужно возвращаться к делам.
— Хорошо, я как раз хотела о них с тобой поговорить.
Правителя это слегка удивило. Он ожидал от неё страстного напора, но никак не серьёзного разговора. Все-таки супруга сумела в очередной раз его надуть. Как только ей это удавалось, тот не понимал.
Тисса привела мужа к ореховым резным скамьям, стовяшим напротив её самых любимых цветов, которые она часто ставила у себя в покоях. Это были малиновые левкои с душистым медовым ароматом. Увидев лишь раз, их, уже невозможно было забыть никогда. То же самое можно сказать и о первой встрече короля с супругой.
Старший брат подбирал ему жену сам. Таков закон. Улфагрд составил список из самых знатных семей, относящихся к древним именитым родам. Туда также включались девушки из Хайриана, так как их прошлое имело общее начало. Улфагрд думал о том, что такой союз бы не помешал. Но Розгальд без сомнений выбрал Тиссу. Остальные либо были страшные и полные, либо совсем глупы. Хотя в их времена женский ум не особо ценился. Но в Тиссе чувствовалась житейская мудрость, и Розгальд решил, что для невесты этого развития достаточно. Конечно, старший брат намекал в большей степени на хайрианок, что гораздо выгоднее с политической точки зрения, на будущее. Тот всегда думал о возможностях мира со всеми соседями. Но Улфагрд не пошёл против любви. В первую очередь он всё же являлся человеком. Он видел, как у Розгальда вспыхнули глаза при одном только взгляде на Тиссу. И на этом вопрос закрылся.
— Так о чем именно ты хотела поговорить? — он вырвался из размышлений.
Жена мягко опустила свою ладонь в кружевной перчатке на его пальцы.
— Тебе что-нибудь ответили из других земель?
— Да. Пришли послания от гномов, сражающихся с Узгулуном. Причём они написали первыми. Сказали, что пытались в одиночку остановить его, но самонадеянность их только ещё больше лишила равновесия, нежели переживания. И они согласны в новой битве воевать совместно со всеми. Гномы очень вспыльчивый народ, что не есть хорошо, но всё же союз с ними выйдет достойный. Так что это неплохая новость.
— А аливитянки из Саркена? Я знаю, что за участие в осаде крепости те не просили вознаграждения. К тому же странно, Розгальд… Ох… Удивительно, что остальные просят даров за общее дело, от которого зависят жизни абсолютно всех. Иногда мне кажется, что только один ты осознаешь всю серьёзность положения, — Тисса сжала его руку. — Так вот, я ими восхищаюсь. Девушки-воины храбро сражались и ничего не требовали взамен. Это как луч света среди серых туч. Я бы даже хотела их чем-нибудь наградить. Странно, да? — она не дождалась ответа. — Но понимаю, что дорманцы не обязаны одни в мировой войне всем платить. Иначе это выставит тебя, муж мой, не в самом лучшем облике. Ведь не только жадность ужасна. Ужасно также излишнее поощрение. Что о тебе подумают. Скажут, что ты бесхарактерный правитель. Такой добрый Розгальд сыплет всем золотые монеты за общее дело.
— Милая, так оно и есть. Политика — сложная вещь. Необходимо к каждому найти свой подход. Мне всё равно, что обо мне скажут. Но я хотя бы стараюсь спасти мир от лап повелителя хаоса. Что ж. Во всяком случае, аливитянкам мы ничего не должны. Они всё прекрасно понимают сами. А вампиры попросили диких зверей, потому что у них начинался голод. Я сначала жалел о том, что отправил их, так как пришла чума. Но сейчас осознаю, что сделал единственное достойное и верное решение. Король обязан отвечать за свои слова и выполнять обещания. Я, к сожалению, понимаю вурдалаков, как никто другой, — он заметил, как лицо жены поникло, и поспешно захотел уйти от своей личной проблемы. — Если бы я не выслал им пищу, то от голода они бы просто-напросто нападали на людей. К тому же это сильные союзники. Так что всё шло правильным путём.
— А они тебе ответили?
— Да. Обещали присоединиться в случае возвращения Узгулуна.
— И намекнули на награду?
— Нет. В этот раз нет. И не думаю, что я смог бы им что-то обещать. Сейчас голод и болезнь. Урожай пропал. Так что вурдалаки тоже осознали всю серьёзность. Они готовы рискнуть.
— Это же чудесная новость, — улыбнулась Тисса. — А как же эльфы?
Розгальд злобно сжал челюсти после этого вопроса.
— Эльфы, как всегда… Единственные, кто дал уклончивый ответ.
— Это в их духе, — вздохнула королева. — Они что-то просили?
— Не совсем. Но сказали, что посмотрят, что будет дальше, тогда и всё обдумают. Они ведь никогда не любят торопиться. И это жутко раздражает.
— Не горячись, Розгальд. Эльфы самовлюбленные, но всё же не совсем глупцы. Рано с ними ссориться… Они могут ещё сыграть важную роль в будущем. Всегда нужно давать шанс, если есть возможность.
— Тисса, я не рехнулся и не собираюсь идти на них войной. Только не сейчас. У нас совершенно нет сил.
— Я понимаю. Просто не думай плохо о тех, кто, возможно, станет прикрывать когда-нибудь тебя с тыла. Побереги себя. Разочароваться ещё успеешь.
— Ты права, — правитель вспомнил свои ожидания насчёт Тиссы перед свадьбой. Он считал невесту прекрасной, но после венчания узнал, что жена не только красива, а и изрядно умна для женщин её круга.
— Любовь моя, а как же орки? Этот народ служил Узгулуну, так как они совершенно необразованны. Он им пообещал невесть что, а они поверили. Но… Нельзя ли, пока кукловод исчез из-за кулис, постараться объяснить им всю суть? Стой! — она прервала начавшего мотать головой супруга. — Знаю, что ты собираешься сказать. Орки — людоеды, и вряд ли когда-либо удастся сделать из них достойных созданий, однако… — Тисса нервно закусила свою нежную губу, и та сразу покраснела. — Ты только представь, как бы это облегчило положение для всех?
— Ты думаешь, что я об этом не думал? — король сдвинул свои кустистые чёрные брови на бледном лице. — Они предадут нас при любой возможности. С такими союзниками не ходят вместе в бой. Орки осознают, что Узгулун им ничего не сделает, так как те нужны ему. И они ни за что не согласятся играть на нашей стороне.
— А вурдалаки? Они пили нашу кровь… Ох… Прости, Розгальд, — в её глазах отразился испуг. И муж подумал, что Тисса боится его. Но она страшилась лишь оскорбить чувства супруга. — Просто я не это имела в виду…
— Хватит! — правитель Дормана поднялся с места. — Мне пора идти.
— Нет. Побудь со мной ещё совсем немного. Прошу!
Король сцепил руки за спиной и направился к фонтану, принявшись бродить вокруг него.
— Тисса, вампиры — наши бывшие враги, — нарушил он тишину после минутного молчания. — И я сам один из них. Но даже до того момента, как меня обратили, я знал, что у них присутствует знание о чести. Я это и в войне против них замечал. Не у всех определённо, но у многих из них. Каждый народ и раса таят в себе всякую дрянь, но также и драгоценные алмазы. У орков же никогда не имелось представлений о высоких истинах. Они словно звери. Им неважно, кого убивать, главное, чтобы было что поесть и как жить лучше. Оркам наплевать, какой ценой доставать то, что нужно. С ними не может быть ничего общего.
— Но ведь рано или поздно, если Узгулун победит, то и им достанется. Это сейчас он к ним терпим, потому что орки ему нужны. Однако, когда повелитель хаоса станет всевластен, то и жизнь орков станет невыносимой. Нужно донести это до них. Им же свойственно, в конце концов, хоть какое-то самосохранение.
