'Почему К'шарли отправила меня именно к тебе? — жалобно простонала в моей голове Ларика. — Почему тем, кто готов был бы мне помочь, не оказался тихий и ничем не примечательный человек, не влипающий каждые два — три дня в неприятности?!'
Может потому, что он ничем реально не смог бы тебе помочь? Хотя кому я это сейчас говорю?..
Цыгане медленно спрятали кинжалы в ножны и вновь расселись возле костра. Но теперь во всем лагере царила такая тишина, что было слышно потрескивание не только нашего костра, но и окружающих.
— Ну? — поинтересовался я. — Что викару делают так близко от Дартолисса? Вас же выперли оттуда под страхом смерти две сотни лет назад.
— Это не те сведения, которые мы должны выдавать беглому некроманту, — отрезала девушка. — Я же не спрашиваю тебя, почему ты вновь возвращаешься в Дартолисс, да еще неся внутри себя два сознания.
Зараза! Я сощурил глаза. Таура подхватила на колени кошку, но Мурыся отказалась сидеть на руках, вырвалась и начала вылизываться.
— И много еще ты успела узнать?
— Нет, — качнула девушка головой, дернув уголком губ. — Только то, что ты позволил. Ты умеешь защищать свое прошлое.
Прикосновение. Она коснулась моей щеки не только для того, чтобы снять иллюзию, как я сначала подумал. Да что у них за магия?! Некроманты не обладали сведениями о магии викару. Только об их особенности превращаться.
— Эр…стин, — Натар, сидящий слева, решил отвлечь меня от разговора с Таурой. Ведь остальные напряженно ловили каждое слово, не зная как реагировать на них. — Кто они?
— Давно забытый народ, викару. Говорят, после того, как правитель Дартолисса изгнал их из страны, где они имели свою собственную территорию, они подались на северо — восток, в Талунские горы, на юге Феринии. После их ухода было приказано полностью уничтожить деревья под названием наой, которые викару активно использовали для создания тотемов. Наой позволял им выделить самые сильные качества их души и характера и облечь их в виде зверя. Викару превращаются в зверей, птиц, лишь пожелав этого. А их тотемы, выполненные в виде фигурок этих животных, как раз помогают им в этом.
— Но я не слышал, чтобы в наш… — Натар осекся. — В Талунских горах жил такой народ. О горцах слышал, а о викару нет.
— Мы разделились, — помогла мне Таура. — Часть все еще живет там, как горцы, а часть кочует с места на место, стараясь выбрать лучшее место для семян наойя. На юге Дартолисса наой жил в течение нескольких сотен лет. В других местах они живут всего по двадцать — тридцать лет.
А их внешность — результат слияния с настоящими цыганами. Не могли не пересечься два кочующих народа. Так произошло и в этом случае.
— Почему я ничего не слышал о вас? — не понимал Натар.
— Я советовал тебе уже не доверять тому образованию, которое вам дают в Академии, — сказал я.
Но и викару тоже хороши — так ревностно охраняют тайну своего происхождения, что даже жители Феринии, кем, как обмолвился Натар, является и он, не догадывались о них.
— Я надеюсь, все, что здесь было сказано останется между нами? — вкрадчиво спросила Таура.
— Надейся, — ответил я. — Я живой человек, и не могу гарантировать, что не сломаюсь, когда меня очень хорошо попросят.
— И это мне говорит некромант? — насмешливо улыбнулась цыганка, заправляя волосы изящным движением руки за ухо. — Не вас ли с самого возраста приучают к пыткам?
'Пыткам?! Авора будут пытать?!'
Я поморщился от крика Ларики в голове и слов Тауры. Она собирается рассказать все, что знает о некромантах?..
— Я имел в виду деньги, — укоризненно покачал я головой. — К их завлекательному блеску нас никто не приучал. Я могу сломаться.
— Вряд ли ты их увидишь, если начнешь распускать язык, — Таура исподлобья смотрела на меня.
Не нужно было делать слишком серьезное лицо. Цыганка приняла мои слова всерьез. Я улыбнулся и поднял руки вверх, признавая свое поражение в нашем словесном поединке. Как и следовало ожидать, остальные облегченно вздохнули. Единственным, кто ничего так и не понял, был Натар. Он только беспомощно переводил глаза с меня на цыганку…
Ночью я проснулся от неясной тревоги. Открыл глаза и прислушался к окружающим звукам. Тихо, если не считать обычных ночных звуков. Но я же не просто так проснулся. Я приподнялся на локтях. Натар спал недалеко от меня на выделенном нам цыганами одеяле. А вот с другой стороны, где располагался шатер Тауры и несколько других, ситуация была другой. У входа стояла рысь, прижав к голове уши с забавными кисточками, и дергая усами. При моем движении она обернулась. Я вопросительно качнул подбородком. Рысь отвернулась и в очередной раз втянула воздух. Я посмотрел в ту сторону. Ничего подозрительного мои человеческие чувства мне не поведали, но инстинкты некроманта просто вопили о присутствии в нескольких саженях от лагеря мертвой силы.
Нежить.
Я осторожно поднялся с одеяла. Рысь предупреждающе зарычала. Я успокаивающе поднял руку и показал в противоположном от нежити направлении, где росли густые кусты. Вот он и наступил момент, когда посох некроманта нужен сейчас же, без промедления, а мне предстоит еще вырезать его. Бесхвостая кошка все‑таки отпустила меня, а сама метнулась в один из шатров собирать других викару.
Палку я выломал быстрее, чем думал, потом настало время нанесения рун. Я лихорадочно рисовал все руны, которые всплывали в моей памяти, не сильно задумываясь об их значении. Нет, нужно все‑таки носить при себе какое‑нибудь оружие! Сколько раз себе говорил об этом!
Викару выбирались из шатров. Некоторые, как и Таура, уже в зверином облике, большая часть с длинными посеребренными клинками. То, как они себя вели, указывало на их опыт при нападении нежити. Я растолкал Натара, в двух словах объяснив ему всю ситуацию. Маг Жизни мгновенно стряхнул с себя остатки сна, а его взгляд свидетельствовал о том, что он уже перебирает в уме все свои формулы.
Викару одним движением разваливали те шатры, в которых никого не было. В результате их действий остались только три шатра в центре лагеря, из которых доносилось едва слышное детское хныканье. Цыгане образовали широкий круг вокруг оставшихся шатров, став к ним спиной и сжимая в руках оружие. Звери скрылись там, откуда так ощутимо веяло мертвечиной.
Мы с Натаром стояли чуть в стороне от этого живого круга. У нас был выбор — мы просто могли уйти. Я бы так и сделал. Раньше. Сейчас я сделал свой выбор еще тогда, когда вместо того, чтобы подхватить свои вещи и не вмешиваться, пошел вырезать посох. И что стало тому причиной даже не стал выяснять. Пора уже признаться самому себе, что я меняюсь…
