— Как вы себя чувствуете?
— Не слишком хорошо. Голова болит. И все тело тоже, — честно призналась Лиля.
— Возможно отвара? Или послать служанку на кухню, пусть принесет покушать?
Лиля пресекла все это движением кисти.
— Мне надо с вами поговорить о покушении….
— Ваше сиятельство, я намерен рассказать все вашему отцу. И даже не уговаривайте меня поступить против совести!
Лиля опустила глазки.
— Что вы! Никогда! Напротив…
— что напротив, ваше сиятельство?
— я напишу ему еще одно письмо. И если вас не затруднит его передать тоже…
— Разумеется, госпожа графиня. Я все передам.
— И я прошу вас… сейчас я полностью полагаюсь на вашу честь.
Лиля разыгрывала этакую беззащитную ромашку. И Тарис купился.
— Ваше сиятельство, я могу дать вам клятву сохранить все в тайне….
— Тарис… я не могу взять у вас слово. Я не знаю, стоит ли рассказывать об этом отцу…
— О чем, госпожа графиня?
— Мой муж изменил мне. И убийца был послан, чтобы расчистить дорогу его любовнице… Если меня не станет, господин граф женится на ней…
Судя по лицу Тариса — она все рассчитала идеально верно. Мягко говоря — такое не приветствовалось.
— Госпожа графиня, убийца сознался?
— Да. И я хотела бы, чтобы вы и пастер Воплер его выслушали. Если понадобится — записали его слова.
Тарис активно закивал. Он был согласен.
Но….
— Ваше сиятельство, ваш отец обязан узнать об этом.
— Тарис, это такой позор…
— Он не станет говорить об этом и разносить сплетни по свету. Вы же знаете. Но отец любит вас и позаботится, чтобы такого больше не было…
— Как? Как это можно вообще предотвратить? Я просто не вынесу этого кошмара!
Вообще рецепт был. Но женщина подозревала, что кастрировать графа ей не дадут.
Лиля играла откровенно не очень. Ну так и Тарис знал ее плохо. И Станиславский еще не родился. Так что мужчина если и не поверил до конца, то вид сделал.
— Ваше сиятельство, я сегодня же этим займусь…
— я прикажу вирманам…
— Вот кстати, вы им доверяете?
— У них нет любовницы, которая мечтает стать графиней Иртон.
Получилось коряво, но доходчиво.
— Ваше сиятельство, господин граф просто слепой, если мог променять вас на какую‑то идиотку. Ему Альдонай послал такое счастье, а он….
Ага, и в таком количестве, что лошадь спотыкается, — вздохнула про себя Лиля. Тарис все еще комплиментил, а она уже размышляла… наверное, пастер должен быть у себя? Или выискивать место для часовни? Или в библиотеке?
— я сейчас прикажу найти пастера — и пригласить к нам.
— Ваше сиятельство, вы не только красивы, но и умны….
Тарис опять засыпал Лилю комплиментами. Женщина не сильно слушала, думая о своем.
— А лучше — вы прикажите слугам. Кто‑то есть за дверью?
— Да, какая‑то служанка.
— вот и попросите ее. А сами помогите мне разобраться?
Пришедший пастер застал Лилю и Тариса, согнувшимися в три погибели над каким‑то документом.
— Ваше сиятельство? Вы желали меня видеть?
— Да, пастер. Надеюсь, я не оторвала вас ни от чего важного?
— нет, ваше сиятельство. Я был в деревне. Мой храм прогорел, но пепелище еще слишком горячее, чтобы его расчищать.
— А когда?
— Полагаю, через день — другой. А пока я с вашего позволения, воспользовался библиотекой…
— Да, разумеется. Вы нашли там что‑то интересное?
— У вас очень много божественных свитков. Я бы даже переписал кое‑что для себя.
— Моя библиотека в вашем распоряжении. Готов ли список того, что нужно заказать?
— пока еще нет, ваше сиятельство.
— как приготовите — отдайте уважаемому Тарису Броку. Он отвезет его в Альтвер, а оттуда пришлют, что нужно.
— как прикажете, ваше сиятельство.
— Разместили вас нормально?
— Да, ваше сиятельство. Ваша доброта не знает границ…
— Пастер, все мы в руках Альдоная. А он велит помогать людям.
Пастер сотворил знак Альдоная и принялся молиться.
Лиля и Тарис поддержали его. А по окончании молитвы перешли к делу.
Присмотрел ли пастер местечко под молельню в замке?
Пока еще нет?
Но он обязательно, сразу же…
Это хорошо и правильно. Но у них с уважаемым Броком есть и более насущные заботы. Не соблаговолит ли любезный пастер поговорить с убийцей и наставить его душу на пусть истинный? А то и признание зафиксировать?
Ходят тут, покушаются всякие…
Конечно, пастер был согласен. Даже два раза. А то ее сиятельство может и передумать на тему помощи неимущим…. Нет? Не передумает?
Ну так помогать ближнему все равно надо! Особенно если на ней графский браслет!
***
Лиля рассказывала Миранде сказку на ночь — и думала, что привязывается к этой девочке. Просто привязывается. Тяжело жить в мире, где нет никого родного и близкого. Очень тяжело…
Только вот… Могут ли сойтись человек двадцать первого века и человек средних веков?
Лиля не знала.
Не сделает ли она из девочки 'белую ворону'?
И что будет тогда делать Мири?
Лиля вздохнула.
Делай, что должно и будь что будет.
Проснулась Лиля от того, что в носу нестерпимо чесалось. Еще бы!
Мири, проснувшись раньше, щекотала мачеху перышком, выдернутым из подушки.
Лиля не осталась в долгу и принялась щекотать мелкую. Так что утро началось с визга и смеха. Рука пока еще ныла, но уже намного меньше. Да и воспалительный процесс не сильно доставал. Температура точно спала.
На шум прибежала нянька — и тут же получила подушкой. А Лиля подумала, что надо бы сделать малышке пращу. И рогатку.
Или пращи хватит? И надо ли ее делать? Стекла‑то она собирается варить? И ставить… ой, не напасешься. Сама раз шесть окна в школе выносила… хотя поймали только один раз. А здесь стекло дорогое. Наверное, для начала сделаем ей детский лук. И пусть учится владеть оружием дальнего действия. Война не для женщин. Но защищать себя надо уметь.
Лиля выпроводила малявку и откинулась на подушки. Сегодня она еще отдыхает. Никуда не денешься, тело не казенное.
Бо — ольно…
Хотя сегодня было лучше, чем вчера. Намного.
Верная своей программе, Лиля с утра вызвала Лейса и выслушала отчет о ремонте стены и расчистке рва. Лейс не жаловался.
Хотя рабочих рук хотелось бы побольше.
Лиля обрадовала мужчину, что надо бы ему проехать по деревням и набрать себе еще десятка два парней. Чисто как новобранцев, как раз за зиму их можно подтянуть… зачем?
Ну так уважаемый Лейс понимает, что граф не может постоянно обходиться без такого воина.
