– Хороших бойцов здесь мало, – буркнул Хонда. – В основном обычное пушечное мясо. С храмовой стражей их не сравнить, эти волчары служат десятилетиями, наши крестьяне для них что жареные семечки.
– Согласен, один на один наши бойцы им, конечно, проигрывают, если не считать самых лучших. Но учти и другое, храмовая стража привыкла сражаться в основном верхом, против легкой пехоты городов Побережья и неорганизованных мятежников, а наш плотный строй неуязвим для их суфимов. Слабые быки не переносят даже небольших ран и не имеют другой защиты, кроме кожаных попон, несколько удачных залпов лучников – и врагам придется спешиться, идти в рукопашную на своих двоих. А тут у нас все козыри.
– Ты это все нурам объясни, особенно про наши козыри.
– С этими монстрами разговор отдельный. Но стражникам при столкновении с нашими бойцами ничего не светит. При тренировках основной упор делается на взаимодействие солдат в строю. Тяжелая пехота действует как единый организм, даже если рассечь линию мощной атакой, враг просто получит против себя два отряда, бойцы приловчились быстро перестраиваться, наш манипулярный строй для этого и предназначен.
– Робин, у нас сейчас около шести тысяч жителей, мы можем выставить немногим более пятисот более-менее обученных бойцов, из них чуть ли не большинство – легковооруженные велиты, годные только для метания дротиков и камней, в серьезную рубку их пускать нельзя. Даже если спешить всех всадников, у нас выйдет немногим более трехсот сильных кнехтов. Это не слишком великое войско, чтобы выставлять его против огромных нуров. Наши латники для них не более чем вкусное мясо в консервной банке.
– Я понимаю, но пойми меня и ты. Наша сила растет с каждым днем, ты знаешь, сколько вчера пришло крестьян?
– Нет.
– Семьдесят девять человек, а позавчера шестьдесят два.
– Из них большинство обычные женщины и дети, а среди остальных хватает засланных шпионов атонов.
– Ничего с этим не поделаешь. Но мы все растем, с каждым днем становимся сильнее. Представь, что нынешнее войско было бы у нас во время зимней осады, мы бы никогда не пустили врага на стены города.
– Да я с тобой полностью согласен, однако такими темпами мы будем расти очень долго. Представь, что на нас пустят все силы и сюда заявится тысяч десять стражников со своими дополнительными отрядами и нурами.
– Этого не будет, – уверенно заявил Робин. – Они плотно завязли в войне с городами Побережья, большие силы им взять сейчас негде, разве что бросить все завоеванное и переключиться исключительно на нас.
– А ты не боишься, что так и будет?
– Города сильны и многолюдны, они страшно злы на атонов, что не удивительно. Стоит атонам оттуда уйти, как все армии Побережья двинутся в горы, ведь их золотая мечта – захватить Заоблачный храм с его уникальными оловянными рудниками, тогда они станут монополистами в производстве бронзы.
– Все равно, если жрецы перейдут там к обычной обороне, то у них высвободится немало солдат. Нам придется очень туго.
– Ты прав, скорее всего, так и случится рано или поздно, но к этому моменту мы будем еще сильнее. Нам ли с тобой бояться доброй драки? Ты смотри на этих героев! Все вышло, как я тебе и говорил, от манекенов остались одни жалкие лохмотья, пленных нет!
По вытоптанному полю, собирая дротики и стрелы, бродили успокоившиеся бойцы. Сзади послышался стук копыт, друзья обернулись. К ним подскакал всадник на единороге и поспешно обратился к вождю:
– Дозор на скале заметил хафидов! Их много, очень много!
– Понял. Слезай, мне нужен твой единорог.
Вскочив в седло, Робин обернулся к Хонде:
– Поднимай тревогу, сдается мне, намечается неплохая драка!
Хафидов действительно было очень много, такое количество не укладывалось в голове. По озерной глади двигалась сплошная темная масса, в бинокль было хорошо видно, что она состоит из множества отдельных лодок. Робин попытался хотя бы грубо прикинуть их количество, выходило что-то около четырех сотен посудин. Это было настоящее нашествие, дикарей было не менее двух тысяч, а скорее, даже ближе к трем. Новая стена Ноттингема еще не была закончена, город совершенно не готов к осаде, а ведь есть еще и Локсли, где укрепления также не доведены до конца. Нет никакой возможности укрыть все население в надежных крепостях.
Бой придется давать в открытом поле. Робин нисколько не боялся поражения, он уже сталкивался с хафидами, знал, что они собой представляют, и не сомневался в победе. Однако дикари отличались редкостной воинственностью и почти полным презрением к смерти. Несмотря на слабое вооружение, они способны нанести в схватке немалые потери. Это вождю совершенно не нравилось, он перебирал в голове разные варианты тактики войны, желая нанести противнику максимальный урон, сохранив при этом свои силы в целости.
Лодки дружно повернули к большому острову. Посмотрев на солнце, Робин понял, что хафиды устраиваются на ночлег, до темноты им никак не успеть добраться до устья Стайры, ведь придется грести против речного течения. Ну что же, в таком случае ночью их будет ждать неплохой сюрприз. Отдав бинокль дозорному, он скомандовал:
– Глаз с них не спускайте ни на минуту, если что, немедленно высылайте гонца.
– Они вроде ночевать собираются?
– Да. Но мало ли что, смотрите внимательно, от этих диких индейцев запросто можно ждать чего угодно.
Развернув единорога, вождь галопом направил его к Ноттингему, до темноты надо было успеть сделать многое.
Берег большого острова ярко освещали сотни больших костров, дикари явно собирались уничтожить здесь всю растительность. Несмотря на довольно поздний час, враги и не думали спать. По воде звуки доносились очень далеко, Робин слышал хохот и крики, отголоски каких-то гортанных, явно воинственных песен. В отблесках огромных костров было хорошо видно, что на песчаном пляже не осталось ни одного свободного места, лодки стояли в несколько рядов, борт к борту, сгрудившись сплошной темной массой.
Галера шла очень медленно, работали всего несколько пар весел, остальные замерли в поднятом положении, как крылья невиданной птицы. Вряд ли приближение корабля услышат за шумом лагеря, но Робин опасался не этого. Озеро здесь изобиловало коварными песчаными мелями, не хотелось намертво засадить туда киль. Впереди шла маленькая лодка, с нее без конца бросали лот, временами следовал предупредительный свист, весла сдавали назад, галера поворачивала, выискивая более безопасный путь.
Последнюю часть пути шли буквально по метру, корабль остановился, когда до ближайших костров оставалось около ста метров. Гребцы расслабились, их задача теперь была предельно проста – спокойно отдыхать до момента отхода, пришло время солдат. Лодка с лоцманами отправилась разведывать акваторию для отступления. На палубе галеры закипела воинственная суета, выстраивались рейнджеры, разворачивались две заранее взведенные баллисты. Вспыхнули голубые языки горящего спирта, заскрипели луки.
