Подозрительный взгляд Манефы наткнулся на невинные глаза бааван ши, наивный трепет ее длинных ресниц, мягкую открытую улыбку алых, красиво очерченных губ и потеплел. Зародившиеся в груди матриарха купеческого клана сомнения расшиблись о наивность, словно пенный прибой — о прибрежные скалы.
— А что, госпожа Манефа. — Длинные пальцы блондинки нежно играли с атласной лентой коробки. Она осторожно поглаживала зеленую ткань, словно та была живым существом и должна была громко замурлыкать в ответ. — Должно быть, большое у вас хозяйство?
Манефа важно кивнула, признавая, что хозяйство безусловно не маленькое и дел у нее хватает — только успевай поворачиваться. Признала, что не со всем собственноручно управляется, многое на слуг возложила — года-то уже почтенные. Но слуги — люди чужие, пришлые. Разве станут радеть о чужом добре, как о своем собственном? За всем нужен хозяйский присмотр.
Купчиха оседлала любимого конька, поэтому говорила долго, много и обстоятельно. Дилара своевременно кивала, к месту подбрасывала уточняющие вопросы в топку болтливости гостьи и явно была переведена Манефой из ранга «подозрительная девица» в почтенный чин «эта милая девушка». Неплохая карьера за столь краткий срок.
В это время я сильно жалела, что не научилась спать стоя. Сейчас это умение очень пригодилось бы. К концу монолога я вполне могла бы пройти по дому купчихи ночью, с закрытыми глазами, ни разу не споткнувшись, и без запинки перечислить рецепты всех блюд, обожаемых домочадцами.
— Уважаемая Манефа, сама судьба послала мне вас, — рассыпалась в комплиментах золотоволосая фейри. — Понимаю, вы очень заняты хлопотами по хозяйству, но мне хотелось бы обрести в вас подругу и наставницу. У вас все так разумно устроено. Сама бы я ни за что не догадалась о том, что можно обойтись без магического льда, стоит лишь вырыть погреб поглубже и зимой набить его кусками льда с реки.
В глазах Дилары стояло такое неподдельное восхищение, будто ей только что явился пророк и торжественно вручил аккуратно законспектированные заветы о праведной жизни.
— Еще бы, дорогуша, — тут же возгордилась Манефа, обретшая в лице бааван ши на редкость благодарную слушательницу. — Магический лед — слишком дорогая штука, чтобы бездумно тратить его налево и направо. Сплошное разорение получится. Эти маги Всевышний знает что о себе возомнили. Дерут за свои услуги такую цену, будто не просто руками машут, а зарабатывают свой хлеб в поте лица на поле день-деньской.
— И при таком хозяйстве наверняка у вас много связей с продавцами различных товаров, — продолжала бааван ши гнуть одной только ей понятную линию. — Ведь постоянно нужны продукты. Одежда для слуг, корм лошадям, утварь…
— Разумеется, моя дорогая. И многие делают скидку. Впрочем, большинство необходимых вещей мы привозим сами. Купеческий клан как-никак. Это тебе не баран чихнул. Если тебе что-нибудь понадобится, не стесняйся, обращайся. Подберем как своей. И сносу не будет, и скидку хорошую сделаем.
При этих словах я почувствовала болезненный укол ревности. Надо же. Сколько знаю Манефу, ни разу ни о какой скидке на товары из их лавок и речи не заходило. А тут знакомы несколько минут — и на тебе! Умеют же некоторые устроиться в жизни. Какой талант.
— Это так мило с вашей стороны, — нежно промурлыкала Дилара, словно ей только что не просто предложили звезду с неба, а еще и сбегали за лестницей, браво вскарабкались вверх и отколупали обещанное с небосклона.
— Ничего особенного. Мы все — создания Всевышнего и должны помогать друг другу, — благочестиво возвестила Манефа, и целых несколько секунд мне казалось, будто вокруг седовласой головы воссиял ореол святости.
Если так пойдет и дальше, от количества сиропа в их разговоре у меня точно будет несварение.
— Уважаемая Манефа, — выдохнула бааван ши, и я поняла, что мужчины, когда с ними говорят таким голосом, с радостью согласятся на все что угодно, даже сырые пельмени слопают и не пикнут. — Я хотела бы вас кое о чем попросить, но не уверена, что просьба будет уместна. Мы так мало знакомы.
Дилара неуверенно улыбнулась и потупилась, всем видом демонстрируя смущение.
— Не волнуйся, дорогуша. — Манефа ободряюще похлопала по руке бааван ши. — Мне ты можешь довериться полностью. Скажи мне, что бы это ни было.
Дилара подвинулась ближе, будто хотела шепнуть старухе на ухо некую тайну, от которой зависит многое в ее жизни.
— Понимаете, вы так мило предложили скидку, а у Ангеллы, как я вижу, сейчас как раз большие трудности с мебелью. Да и стена слегка повреждена. Думаю, если повесить симпатичный гобелен, ну или коврик какой с изображением селянки, собирающей травы, или миленькой пастушки в окружении мирных овечек на зеленом лугу, будет самое то. И занавески…
— Что не так с моими занавесками? — злобно прорычала я. — По-моему, они просто замечательные.
— Это по-твоему, — отмахнулась бааван ши, будто мое мнение не имело ровно никакого значения.
— Нет, так дело не пойдет! — возмутилась я, подбоченившись. — Это мой дом и моя лавка! И пока я здесь хозяйка, черт побери! Почему занавески выбирают все кому не лень? Лично мне и эти очень нравятся.
— Фи! — осуждающе сморщила породистый носик Дилара. — Крепкие выражения не для леди.
И прежде чем я успела упрямо топнуть ногой и во всеуслышание заявить, что, коли так, леди быть наотрез отказываюсь, Манефа внесла свою лепту:
— Незачем становиться в позу, Ангелла. И не ругайся, ты же не грузчик в порту. Признайся, твои занавески — просто старый хлам, который даже старьевщик не примет. Еще одна стирка — и рассыплются от старости. Менять, и менять немедленно! А тебе, деточка, спасибо. — Это уже Диларе. — Надоумила. И как сама не догадалась?
Вопрос оказался риторическим, так как после его озвучивания обретшая цель в жизни Манефа устремилась к выходу и задержать ее можно было, лишь крепко обнимая старческие колени и волочась следом по полу. Впрочем, не факт, что подействует. Если Манефа чего задумала, ее и огнедышащий дракон не остановит.
— Было бы неплохо счет потом магу выставить, — заметила бааван ши, явно рассчитывая, что купчиха ее услышит.
Воспользовавшись моментом, Дилара деловито оккупировала облюбованный стул, вызвав во мне досаду пополам с завистью. Дожила. В собственном доме ни присесть, ни выспаться, ни занавески выбрать по своему вкусу. С видом фокусницы бааван ши избавила коробку от ленты и подняла крышку, явив моему удивленному взору аппетитную композицию из хорошо зажаренной, покрытой румяной корочкой курицы, возлежащей на серебряном блюде в окружении гарнира из овощей. Судя по заманчивому аромату, исходившему от кушанья, оно даже не успело остыть. Здесь явно не обошлось без магии.
