— Непременно… — гоблин щелкнул челюстями с такой силой, что удивительно, как только зубы не раскрошились. — Ровно через две недели мы придем сюда и поглядим, так ли силен ваш Защитник на самом деле…
— Мы будем ждать твоего воина, Гырдрым… — важно подтвердил Титыч, умышленно опуская титул вождя.
Тот зло блеснул глазами, но взял себя в руки, поскольку еще не все вопросы по протоколу были урегулированы.
— Человек, ты позволишь забрать тело погибшего воина, дабы проститься с его останками по нашему обычаю?
— Конечно, — пожал плечами староста. — В отличие от вас, Гырдрым, мы не едим падаль…
— Мне бы хотелось оставить себе его снаряжение, — шепнул я тихо Ярополку. — Это можно?
Тот кивнул и продолжил, обращаясь к вождю, изменив даже тон:
— Тело можете забрать. Он хорошо сражался и умер достойно. Но оружие и доспех оставьте. Они будут напоминать победителю о сегодняшней битве.
Это Гырдрыму не понравилось, но возразить было нечего. Требования старосты соответствовали закону о поединках Защитников.
— Хорошо… Мы оставим его оружие и доспех здесь. А теперь — уйдите. Люди не должны смотреть на наши обряды прощания с погибшими.
— Да мы собственно и не…
— Дядька Ярополк! Дядька Владислав! — Заполошный крик заставил нас дружно развернуться спиной к вождю.
На пригорке, ведущем к лесу, стоял парнишка и усердно размахивал руками.
— Скорее! Тетя Листица!.. Там!.. Скорее!!!
* * *
— Что с ней? — сцапал я парнишку за плечо. Когда только добежать успел? Никакой пантере не равняться.
— Передать велела… — Хлопец аж присел от моей хватки. — Ой! Больно, дядька!.. Ты чего?!
Фу-ты!.. Ну, раз сама велела, значит… Опомнившись, я разжал пальцы.
— И чего велела? — подоспел староста.
— Тетя Листица сказала: «Беги скорее в деревню и передай, что тролль… умер».
Мы с Титычем только переглянулись.
— Как умер?
— Почему?
— А я знаю, — пожал плечами пострел. — Я только говорю, как тетя Листица велела…
— Это мы поняли… — Титыч взял расспросы на себя. — Расскажи: что сам видел?
— Сам? — парнишка явно не ожидал, что его наблюдения кого-то заинтересуют. Почесал ногу об ногу, похлопал глазами, но собрался с мыслями. — Он поел, я воды принес, тетя Листица еще целый подол грибов насобирала. Великан грибы съел, водицей запил. А потом, как-то засопел, захрипел и на бок повалился. Вот тогда тетя Листица испугалась и велела к вам бежать…
— Понятно…
Глупейшее слово. А главное, выскакивает обычно, когда совершенно ничегошеньки не понятно.
— И что теперь?
Видимо, Титыч тоже не сообразил, к какой категории событий — положительных или, наоборот, проблемных — отнести это известие. И с готовностью переложил право принимать решение на меня.
— Да, ничего особенного… — Я уже успокоился (девушка-то цела), задышал ровнее. — Если тролль действительно умер, значит, можно считать, что на сегодняшний день все три проблемы Выселок разрешились благополучно. Надеюсь, у тебя в рукаве или еще где не припрятана четвертая?
— Создатель миловал, — усмехнулся староста, отирая ладонью вспотевший лоб. — И трех хватало выше горла…
«Знаем, знаем, — улыбнуло меня второе Я. — Бог любит троицу. Но ведь, прошу прощения, Бог не дурак — любит и пятак…»
— А как же твоя придумка с троллем? — вдруг вспомнил Ярополк.
— Слышь, Титыч, — вместо ответа я решил потянуть паузу. Герою не пристало брякать что ни попадя, а в голове, несмотря на прилагаемые усилия, пока ничего умного не обнаружилось. Устал, наверное… Надо тайм-аут взять, прежде чем требовать продолжения банкета. — А чего это мы с тобой все парой, как запряженные волы, бродим?
— Так, это…
— Давай, я быстро мотнусь в лес, погляжу на тролля, а ты тем временем гостями дорогими займись, пока не сперли чего. И наши мужики на радостях их сами не выпроводили. Я там у многих и луки, и рогатины видел. Да и вообще, мало ли у старосты дел в деревне?
— Хорошо, — покладисто согласился тот. — А…
— Все остальное, Титыч, завтра. Как я и обещал. Поужинаю, отдохну, соберусь с мыслями, вот тогда и поговорим обстоятельно и с расстановкой. Лады?
— И то верно… Огненного зверя мы укокошили, с гоблинами разобрались. Тролль, даст Бог, сам подохнет. Ну, а нет — другое хорошо. Почему б и не отдохнуть? Заслужили, верно?
Ярополк сиял такой счастливой улыбкой, что я не стал портить ему настроение и уточнять насчет множественного местоимения. Пусть человек порадуется, мне не привыкать. Благодарности и медали, как дождь, всегда сперва на самые высокие в лесу деревья падают. Ими же и ограничиваются.
— Верно, Титыч. Заслужили…
— Ага. Я только вот что еще хотел спросить: а на кой ляд тебе снаряжение гхнола понадобилось? — Не сдержал любопытства староста.
Но я был непреклонен. Оно ж только дай зацепку, а там потянется одно слово за другим. И вот ты уже попался. Хвосты надо либо рубить сразу, либо… Второго варианта нет.
— Завтра…
— Хорошо, хорошо… — взмахнул руками Титыч. — Беги уж… — Договаривать староста не стал. Видимо не привык общаться со спинами.
Бегом не бегом, а быстрым шагом пошел… Ладно, очень быстрым. А что такое? Может, мне и в самом деле жалко, если тролль помер?.. В моих планах на будущее он занимал вполне почетное место. А Листица — это так. Зацепом… Чего ради волноваться? Мало ли девок в деревне?
«Угу, — хмыкнуло подсознание. — Я почему-то именно так и подумал. Сразу…»
Увидев меня, Листица шмыгнула носом и поспешила навстречу, вытирая глаза руками, а их — о передник.
— Вот. Сидел, ел, а потом упал на бок и лежит. Может, и не дышит…
Тролль занимал ту же позицию, что и после общей анестезии. И не подавал никаких признаков жизни. Словно окаменел. Булыжник для общей анестезии валялся рядом, но предположение, что Листица могла грохнуть тролля по голове этой брылой, выходило далеко за пределы разумного. Погоди, как я подумал — окаменел?.. Что-то вертится в мозгу?.. Не ухватить. О! Нет ума, считай калека! Они же так спят! Так может и Хозяин уснул? А легко… Поел, попил и баиньки улегся.
Я подошел ближе, наклонился к самой морде и был порадован легчайшим дуновением воздуха из ноздрей великана. Тролль таки спал.
— Что с ним? — тут же поинтересовалась Листица, не успел я еще и выпрямиться. Все же любопытство у женщин на первом месте. Странно другое, а что эти красавицы, вопреки поговорке, с собственными носами ходят.
— Иди сюда, покажу.
И когда молодица подошла ближе, сгреб ее в охапку и крепко поцеловал. А потом прошептал на ушко:
