Фаргит мрачно перебирал в памяти последние события в Черном Замке: нет, не ждал он от Морэф такого оскорбительного к себе отношения. Не то чтобы он был так уверен в своем мужском обаянии… Хотя Фаргит искренне считал, что охваченная желанием женщина остается ею, даже будучи королевой и волшебницей. А значит, она полностью находится под властью мужчины. Скоро Морэф, измучившись одиночеством, пойдет на мировую.
На это была и еще одна, более весомая причина: как никак, он, Фаргит, — самый сильный демон в Фенлане. На свою беду Морэф щедро поделилась с ним могуществом Домгала. Неужели накануне великих событий она захочет с ним враждовать? Конечно, она обратится к нему за помощью и пообещает многое — вплоть до эликсира бессмертия. Только Фаргиту этого было уже мало. Он не мог простить Морэф пережитого стыда.
Шаги гулко раздавались по пустой обеденной зале. Фаргит, одетый в белую рубаху с пышным воротником, нервно расхаживал вдоль стены и бормотал сквозь зубы:
— Тварь! Возомнившая о себе сучка! Пусть попробует сама хоть раз перейти через Грань. Пусть на себе испытает эту боль — словно тебя опускают в кипяток, содрав перед этим шкуру! И что я получил за это? Она выпорола меня, как крестьянского мужика, на глазах у придворных, у челяди! Мне не нужна ее благодарность — на что она мне сдалась? Кажется, она решила обмануть меня. Сделать моими руками всю черную работу и воцариться в Бекелфеле, оставив меня с носом. Нет, Фаргит, если ты не дурак, ты не будешь ждать королевской милости. Почему она решила, что Домгал любит ее больше, чем меня? Я такой же преданный ему слуга. И вполне могу обойтись без нее. Да, конечно, я обойдусь без нее! Я раздобуду Ключ — но не для нее, для себя. Это я положу его на Грань, когда наступит срок. Это мне будут принадлежать оба мира — и та хорошенькая девчонка в придачу. Никто не посмеет встать у меня на пути! Однако надо спешить: иначе Морэф действительно все сделает сама.
Фаргит крикнул слуге, чтобы тот подал ему чистую дорожную одежду. Демон снова собирался перейти через Грань.
* * *
И тишина вдруг взорвалась! Катя не успела даже испугаться, когда огромное, пахнущее мазутом тело обрушилось на нее, сбрасывая с крыльца. Сильные руки Яно быстро подняли ее. Вцепившись в его плечо, Катя увидела штук пять ужасных зубастых тварей, появившихся ниоткуда на дорожке перед крыльцом; они были похожи на собак, но имели по две головы, и черная с прозеленью шерсть на их холках торчала, словно костяные пластины на гребне дракона.
— Беги! Спасайся! Беги в дом и закройся там! — прокричал Яно Кате, уже оборачиваясь волком. Одежда Катиного отца треснула по швам.
Яно прекрасно знал, что это за чудовища: демоны самого низшего ранга, самые тупые крестьяне, продавшиеся Домгалу и Морэф за сытную кормежку и превратившиеся в двуголовых псов. Как глупо, как неблагородно все-таки он поступил! Каждая минута его пребывания в этом доме угрожала хозяйке смертью. А он вовсе не хотел, чтобы погибла эта девушка, странно одетая, странно разговаривающая, но красивая и добрая. Оскалившись, подняв холку, он заслонил собой крыльцо, по которому, теряя шлепанцы, взбежала Катя.
А девушке не хватило благоразумия закрыть дверь на засов. С ужасом она смотрела, как две двуглавые твари бросились на волка, яростно щелкая четырьмя пастями, из которых сочилась черная слюна. Но Яно не позволил схватить себя за горло. Ловко увернувшись, он мощным рывком свернул обе головы одному из чудовищ. И тут же вскочил, готовый встретить атаку нового противника. Вдруг одна из тварей пролаяла:
— Именем королевы Морэф, отдай Ключ, жалкий оборотень! Иначе мы убьем не только тебя, но и эту девку!
Лаяли обе пасти разом, и от этого стереоэффекта Кате стало совершенно нехорошо. Кроме того, она быстро догадалась, о чем идет речь. Так значит, оборотень использовал ее, чтобы спрятать эту вещицу — Ключ! Именно из-за него появились эти монстры! Правильным было бы избавиться от крестика. Пусть двухголовые кабысдохи забирают его, пусть оборотень сам разбирается с ними. Пусть все они убираются восвояси! Но внутренний голос шепнул ей: здесь все не так просто. Не стал бы Яно ради пустяка рисковать своей и ее жизнями.
Волк медленно покачал головой. Двуглавые бросились на него все сразу, и по дорожке, страшно урча, прокатился клубок сцепившихся тел. Потом двуглавые разлетелись: это Яно поднялся, отряхиваясь. Он был весь в крови — своей, алой, и зеленоватой крови чудовищ. Он тяжело дышал, и Катя с ужасом поняла, что против четырех псов ему не выстоять. А потом эти гады примутся за нее… Покусанные, порванные чудовища, грозно рыча, кружили вокруг оборотня, готовясь к новому броску. Катя быстро метнулась на веранду.
Желтые глаза с вертикальными зрачками окружали волка со всех сторон. Смрадные пасти горячо дышали, когтистые лапы скребли землю. Но этот, с порванным ухом, кажется, уже не боец: вот он, пошатнувшись, упал на траву. Врагов осталось только трое, только трое, и он не даст им попасть в дом. Внезапно Яно ощутил этот дом своим. Да так оно и было. Сегодня он спал здесь и ел, а значит, должен заплатить за гостеприимство. Если бы он мог прямо сейчас объяснить Кате, что даже ради ее спасения не может отдать Ключ слугам Морэф! Волк попытался увести двуглавых за собой, но те решительно прижимали его к крыльцу. Тогда Яно бросился первым, мертвой хваткой вцепившись в жирную шею одного из псов. Падая, демон всей тяжестью обрушился на волка. Тот, взвизгнув, на секунду ослабил хватку. Двуглавый вывернулся и навис над Яно, держа его могучими лапами.
«Только бы они не догадались, что Ключ у нее», — пронеслось у Яно в голове. Он попрощался с жизнью — не очень, в общем-то счастливой, но все равно желанной. И вдруг двуглавый захрипел и тяжелым мешком рухнул на землю. В холке у него сверкнула серебряная рукоятка кинжала.
Катя не успела выдернуть оружие. Желтые глаза двуглавой твари гипнотизировали ее, отрезая путь к бегству. Второй уцелевший пес мешал Яно выбраться из-под туши издохшего демона. Волк рычал, он что— то силился сказать Кате, но она не понимала его. Она видела только два вертикальных зрачка и читала в них свою смерть. Быть может, кто-нибудь из соседей услышит шум и придет к ним на помощь? Однако Катя не позволила себе увлечься наивной мыслью: бабы Верин дом находился на отшибе, на самой околице. Никто не услышит. А если и услышит кто-нибудь из местных старух такой чудовищный рык, то лишь поплотнее запрет дверь и будет истово молиться.
«Что же это такое? Я не хочу умирать!» — кричало все Катино существо.
Спасение пришло так неожиданно, что девушка не успела понять, как это случилось. Двуглавые исчезли, оставив своих мертвых. Мерзкий вой быстро затих. А над деревней разнесся торжествующий крик петуха, провозгласивший начало нового дня.
