Варяг, с которым мы пару раз крепко спорили на тему обращения с мирными гражданами и грабежа, усмехнулся и кивнул, мол, моя правда. Ну, а я, признав, что Женевские Конвенции двадцатого века к двенадцатому столетию от Рождества Христова ни разу не применимы, начал обход своего владения.
Зеландия. 6651 С.М.З.Х.
Я посмотрел на стоящего передо мной человека, тучного румяного блондина в добротной шерстяной рубахе и полосатых штанах, который старался сохранить невозмутимость, ибо он деревенский староста. Однако получалось это у него плохо. Поджилки поселкового верховода, который за свои сорок с лишним лет жизни, наверняка, немало повидал, заметно тряслись, двойной подбородок вздрагивал, а на его лбу выступила испарина. Он боялся меня и понимал, что я могу его убить и мне за это ничего не будет. Все жители небольшой деревушки, которая находилась от моего замка всего в девяти километрах, собравшиеся на небольшой площади, тоже это замечали, и они тоже боялись нового феодала и сопровождающих меня варягов. Это хорошо, пусть боятся, ибо я на это и рассчитываю. А связано это с тем, что в лесу прячутся местные партизаны, во главе которых встал один из мелких береговых ярлов, а мне необходимо их отловить до того момента, как я покину Зеландию и отправлюсь на Руян, а не то они устроят моим воинам веселую жизнь.
Моя рука протянулась к старосте и схватила ворот его рубахи. Сильная ладонь скрутила ткань и стянула горло датчанина. Деревенский глава стал задыхаться, а его щеки побагровели. И только когда глаза жертвы пошли навыкат, я его спросил:
— Ну что, Андотт сын Старкада, я еще раз спрашиваю тебя, где прячутся ваши поселковые мужики? Если расскажешь правду, не пострадаешь, а солжешь, плохо тебе будет.
Ладонь слегка ослабила хватку. Андотт часто-часто задышал, восстановил дыхание и указал в сторону зеленой чащобы, опушка которой находилась на западной стороне деревушки. После чего он закашлялся и просипел:
— Господин, мы маленькие люди и ничего не знаем. Поверьте, нам не известно, кто прячется в лесу. Мы туда не ходим. Наше дело поля обрабатывать, а в дебри лезть нам страшно.
Оглядев площадь, на которой практически не было местных мужиков, отпустил старосту я ухмыльнулся:
— Врешь, собака. Все вам известно.
— Нет, господин…
— Заткнись, — я оборвал оправдания Андотта и когда он замолчал, произнес: — В общем так, староста. Завтра я снова наведаюсь к тебе в гости, и если ты не будешь знать, где скрываются мятежники ярла Сигвата, то всем вам будет худо. Я сожгу вашу деревню, баб и детей продам немцам, а посевы вытопчу. Таково мое слово. Ты меня услышал?
— Да, я постараюсь разузнать, где прячутся люди Сигвата.
— Нет, ты не постараешься, а сделаешь то, что я тебе приказал.
— Мне все ясно.
— Вот и ладно, — я оттолкнул старосту, который упал в пыль, оглядел стоящих по периметру варягов и, повысив голос, отдал команду: — Возвращаемся в замок!
Сопровождающий меня десяток воинов в броне широким шагом покинул деревню и вышел на дорогу. Мы направились в сторону моря, а за нами вслед двинулись местные мальчишки, которые старались быть незаметными. Однако через пару километров наблюдатели отстали, и когда моя ведовская суть подтвердила, что за нами больше не присматривают, наш маленький отряд резко свернул в сторону.
По широкому оврагу, который со всех сторон был прикрыт густым кустарником, мы обогнули поселок, и спустя полчаса вошли в лес, где скрывались наши враги. В условленном месте, на небольшой уютной полянке, нас уже ожидал Самород и с ним еще трое варягов. Капитан, который сидел на корневище мощного дуба, увидев меня, улыбнулся и встал. По его довольному виду я понял, что мой план сработал, и староста все же послал в лес гонцов, которые должны были известить ярла Сигвата о том, что завтра наглый захватчик с острова Руян вновь появится в деревне. Местный карбонарий, падла такая, наверняка, решит подловить меня и начнет к этому готовиться, но не успеет. За деревенским посыльным пошли Немой и варяг Щетина, оба природные лесовики, так что где прячутся даны мы будем знать еще до наступления темноты. Ну, а потом все просто. Подход. Окружение. Налет и разгром противника. Нарождающееся партизанское движение в районе бухты Факсе-Бугт будет уничтожено, и на время в окрестностях настанет тишь, гладь, да божья благодать.
— Что скажешь, Ранко? — спросил я, подходя к капитану. — Я был прав?
— Да, — Самород кивнул. — Только ты из деревни вышел, как в лес мальчонка выскользнул.
— Вот и хорошо. Отдыхаем.
Раскинув в тени дуба попону, я скинул броню, подставил потное тело лесной прохладе и немного обсох, а затем решил подремать. Однако перед сном, как это случается, погонял мыслишки.
Итак, вот уже десятый день я владелец замка Кольгриммсон, который с легкой руки Саморода переименован в Рарог. Над замком мое знамя, красное полотнище, в центре которого шитая золотой нитью голова сокола в языках пламени. За это время я присоединил к своему владению шесть деревень, две в глубине острова и четыре вдоль прибрежной черты от большого рыболовецкого поселения Факсе на северо-востоке до такого же поселка под названием Престе на юге. Было дело, хотел и их под свою руку поставить, благо, серьезного сопротивления нам нигде не оказывали, да не успел. Факсе разорили поморяне и сейчас там только пепелище, а за Престе, откуда в мои земли несколько дней назад прибежал ярл Сигват, осел уже знакомый мне воевода бодричей Гудим Громобой.
Короче говоря, на моих землях сейчас проживает около полутысячи датчан, четыре десятка венедов, бывших рабов, и около шестидесяти невольников из Европы, которых, конечно же, никто освобождать не собирается, хотя условия жизни им улучшили. Земли вокруг хорошие, жить можно, а раз так, значит будем. Задумок в голове много, планы есть, деньги придут, и все у меня сложится хорошо. Хорошо… Хорошо…
Я стал проваливаться в сон, но выспаться мне не дали, так как на поляне появился один из наших разведчиков, и я встал. Варяг Щетина подошел к нам с Ранко, и капитан сразу же поинтересовался у него:
— Что, упустил мальца, следопыт?
— Не-а, — одетый в неприметную на фоне леса темно-коричневую одежду, кряжистый варяг самодовольно усмехнулся. — От нас не уйдешь.
— Ну, а чего тогда так рано вернулся?
— Лагерь Сигвата рядом, поэтому далеко идти не пришлось. По ручью вниз спустились. На горку поднялись. По хребту немного прошлись. Снова вниз, вот и все.
Прикинув расстояние до противника, я решил, что он всего в трех километрах. По лесу, да по местным невысоким горушкам за час дойдем. Это хорошо.
