— Интересно, что это означает и откуда взялось? — сказал я вслух.
— Держу пари, что с твоей родины, — отвечал Шаск, — и предназначено специально для тебя.
— С чего ты взял?
— По дороге ты рассказывал мне о своей семье. Я бы им не доверял.
— То время давно прошло.
— Кто знает, что могло случиться в твое отсутствие? Старые привычки легко возвращаются.
— Но нужна же какая-то причина!
— Насколько я понял, у одного из них причина есть, и самая основательная.
— Возможно. Но мне в это не верится. Меня долго не было, немного кто знает, что я на воле.
— Тогда расспроси этих немногих.
— Посмотрим.
— Я просто стараюсь помочь.
— Продолжай в том же духе. Слушай, а что ты собираешься делать после того, как мы окажемся в Амбере?
— Еще не решил. По натуре я — бродяга.
Я рассмеялся:
— Вот зверь по моему сердцу! Чувства у тебя вполне человеческие. Так чем мне отблагодарить тебя за дорогу?
— Подожди. Сдается мне, Судьбы решат это за нас.
— Пусть будет так. А пока, если что-нибудь придумаешь, скажи.
— Помогать тебе, лорд Корвин, большая честь. Давай сойдемся на этом.
— Ладно. Спасибо.
Мы проносились через одну Тень за другой. Солнца пробегали вспять, с прекрасных небес налетали бури.
Мы угодили в вечер — кого другого бы это задержало, но только не нас, — выбрались в сумерки и там подкрепились. Вскоре после этого Шаск снова обратился в камень. Никто не напал на нас в ту ночь, а сны такие спокойно можно было бы не смотреть.
На следующий день мы рано тронулись в дорогу, и я использовал все маленькие хитрости, способные сократить наш путь через Тень домой. Домой… Мысль эта согревала, несмотря на замечание Шаска о моих родственниках. Я и не думал, что буду так тосковать по Амберу. Много раз я отсутствовал куда дольше, но обычно хоть в общих чертах представлял, когда соберусь обратно. Темница во Владениях — не то место, где приходится загадывать наперед.
Мы мчались и мчались. Ветер над равниной, пожар в горах, вода в узком ущелье. В тот вечер я впервые почувствовал сопротивление, возникающее на теневых подступах к Амберу. Я пытался доскакать тем же днем, но не сумел. Мы провели ночь неподалеку от того места, где проходила Черная Дорога. От нее не осталось и следа.
На другой день продвижение замедлилось, зато чаще и чаще мелькали знакомые Тени. Ночевали мы в Ардене, однако Джулиан нас не нашел. Мне то ли мерещился во сне, то ли действительно слышался вдалеке его охотничий рог; так часто предвещавший смерть и разрушение, он лишь навеял на меня трогательные ностальгические воспоминания. Наконец-то я почти дома.
На следующее утро я проснулся до рассвета. Шаск, конечно, по-прежнему был синей ящерицей и лежал, свернувшись под большим деревом. Я приготовил чай, потом съел яблоко. Провизия была на исходе, но мы приближались к чертогам изобилия.
Мы тронулись, медленно и неспешно, поскольку на моей любимой дороге предстоял тяжелый подъем. На первом привале я попросил Шаска снова принять конский вид, он согласился. Похоже, так ему было не труднее, поэтому я попросил его и дальше оставаться конем. Мне хотелось показать его красоту.
— Ты как, довезешь меня и сразу назад? — спросил я.
— Я хотел с тобой об этом поговорить, — отвечал Шаск. — Во Владениях не весело, и у меня нет постоянного хозяина.
— Вот как?
— Тебе понадобится хороший скакун, лорд Корвин.
— Это точно.
— Я бы попросился к тебе на неопределенное время.
— Сочту за честь. Таких, как ты, поискать.
К полудню мы были на вершине Колвира, а несколько часов спустя — во дворце. Я отыскал Шаску хороший денник, почистил его, накормил и оставил отдыхать. Он тут же превратился в камень. Я нашел табличку, написал на ней наши имена и прикрепил к двери.
— Увидимся, — сказал я.
— Когда вам будет угодно, хозяин, когда вам будет угодно.
Я вошел через кухню, где суетились незнакомые повара. Они меня не узнали, но, похоже, различили своего. По крайней мере, почтительно ответили на мое приветствие и не возражали, когда я прихватил несколько фруктов. Они спросили, прислать ли мне что-нибудь в комнаты, я ответил, что, мол, да, бутылку вина и курицу. Главная повариха — рыжая женщина по имени Клара — посмотрела на меня пристально и несколько раз перевела взгляд на серебряную розу. Я не хотел пока называть свое имя и подумал, что в ближайшие несколько часов челядь побоится его угадать. Мне хотелось отдохнуть и порадоваться возвращению. Поэтому я поблагодарил и пошел к себе.
Я начал подниматься по лестнице, которой пользуются слуги, чтобы не мельтешить перед глазами, и мы, когда хотим проскользнуть незамеченно.
На середине подъема путь мне преградили козлы. На ступенях лежали инструменты, хотя рабочих было не видать. Я не знал, обрушилась ли часть лестницы сама, или ей помогли другие силы.
Я вернулся и стал подниматься по парадной лестнице. Повсюду виднелись признаки ремонта, причем явно заменялись целые стены и куски пола. Множество комнат было открыто взгляду. Я заторопился — убедиться, что в их число не попали мои.
К счастью, они уцелели. Я уже собирался войти, когда из-за угла вышел высокий рыжеволосый малый и направился прямиком ко мне. Я пожал плечами. Какой-то заезжий чиновник, не иначе…
— Корвин! — крикнул он. — Как вы здесь оказались?
Он подошел ближе и пристальней вгляделся в меня. Я поступил так же.
— Полагаю, что не имею чести быть знакомым, — сказал я.
— Бросьте, Корвин. Вы застали меня врасплох. Я думал, вы там, со своим Путем и «шевроле» пятьдесят седьмого года.
Я покачал головой:
— Не уверен, что понимаю, о чем вы говорите.
Рыжеволосый сузил глаза:
— Вы, часом, не призрак Пути?
— Мерлин что-то рассказывал, когда освободил меня из Владений. Но я не уверен, что кого-либо из них встречал. — Я закатал левый рукав. — Рубаните меня. Пойдет кровь.
Он с серьезным видом разглядывал мою руку. На мгновение мне показалось, что он поймает меня на слове.
— Ладно, — сказал рыжеволосый. — Чуть-чуть. В целях безопасности.
— Я по-прежнему не знаю, с кем говорю, — сказал я.
Он поклонился.
— Простите. Я — Люк из Кашфы, иногда меня называют королем Ринальдо I. Если вы тот, за кого себя выдаете, то я — ваш племянник. Ваш брат Брэнд был моим отцом.
Вглядевшись в черты молодого человека, я заметил сходство и протянул руку.
— Давайте, — сказал я.
— Вы это серьезно?
— Серьезней не бывает.
Он вытащил из-за пояса кинжал и глянул мне в глаза. Я кивнул. Он коснулся лезвием моей руки — ничего не произошло. То есть произошло, но не вполне предвиденное и отнюдь не желаемое.
