Главные лапы Ксазакса поднялись — две зазубренные косы, оканчивающиеся острейшими иглами.
Копья лап легко пробили нагрудник незадачливого капитана, пронзив Толоса, как острога рыбёшку.
Тело яростно дёргалось, что, казалось, сильно веселило Ксазакса. Руки Толоса слабо цеплялись за лицо и грудь, но освободиться, конечно же, не получалось.
Галеона при виде этого зрелища нахмурилась, пытаясь прикрыть собственный трепет в присутствии демона гневом и сарказмом:
— Когда ты наиграешься, приступим к работе.
Ксазакс позволил все ещё сотрясающемуся телу соскользнуть с серпов лап. Окровавленный труп Толоса рухнул на землю неуклюже, как марионетка с перерезанными нитями. Адский богомол подтолкнул тело офицера к колдунье.
— Конечно.
— Я займусь рисунком. Будь наготове.
— Этот будет готов, можешь быть уверена, человечек Галеона.
Прикоснувшись к груди Толоса, ведьма принялась чертить необходимый узор. Сперва она нарисовала серию концентрических кругов, потом в центре самого большого разместила пентаграмму. Затем Галеона вывела кровью знаки вызова и оберега, которые защитят её и даже Ксазакса от сил заклинания.
Через несколько минут Галеона завершила работу. Колдунья подняла глаза на своего демонического компаньона.
— Этот готов, как и обещал, — последовал скрежещущий ответ на невысказанный вопрос.
Богомол приблизился, его косы-руки потянулись к центру узора Галеоны. Звук, принявшийся терзать уши ведьмы, исходил от Ксазакса — демон говорил на языке, не имеющем земных аналогов. Она возблагодарила защитные заклинания, не выпускающие наружу нечестивый голос адского создания.
Шатёр затрясло. Поднялся ветер, взметнувший волосы Галеоны и откинувший их назад. Масляная лампа, заморгав, наконец потухла, но на окровавленной груди мёртвого солдата возник другой, тусклый, ядовито-зелёный свет.
Ксазакс продолжал бормотать что-то на своём демоническом языке, в то же время рисуя новые завитки малинового узора. Галеона ощущала входящие природные и адские силы, смешивающиеся в сочетаниях, невообразимых в реальном мире.
Женщина протянула руку, добавляя штрихи к работе демона. Теперь внутренность палатки трещала от сливающихся и отталкивающихся друг от друга потоков энергий.
— Говори слова, человек, — велел Ксазакс. — Говори, прежде чем нас засосёт созданное нами…
И с губ Галеоны стали срываться древние слова. От каждого слога кровь закипала у неё в жилах, а вены на туловище жуткого партнёра колдуньи пульсировали всё ярче и ярче. Ведьма заговорила быстрее, зная, что если запнётся, страх Ксазакса может осуществиться.
Над телом капитана Толоса сгустилось существо цвета плесени с резиновой плотью жабы. Оно билось, извивалось, пыталось кричать не вполне ещё оформившимся ртом.
Дайте… мне… поко-о-о-о-ой! — требовало оно.
Искажённое, даже по меркам демонов, гротескное существо хотело ударить сперва Галеону, потом Ксазакса. Однако обереги не дремали — чуть только монстр тянулся, вспыхивали голубые искры, очевидно, причиняющие боль твари. Разочаровавшись, создание наконец втянулось само в себя, обернув вокруг туловища-веретена когтистые лапы, словно пытаясь спрятаться и исчезнуть вовсе.
— Повинуйся нашим приказам, — велела колдунья пленному чудовищу.
Мне… нужен… покой!
— Ты его не получишь, пока не выполнишь поставленную перед тобой задачу!
Глаза ночного кошмара, свободно болтающиеся на ниточках нервов, взглянули на ведьму с открытой, чисто человеческой враждебностью.
Ладно… пока… всё равно. Чего… вы хотите… от меня?
— Никакая магия не слепит твои глаза, никакие барьеры не мешают зрению. Увидь за нас то, что мы ищем, и скажи, где это.
Ужас, зависший над остывающим телом Толоса, затрясся, неприятно рокоча. И Ксазакс и Галеона сперва отпрянули, прежде чем осознали, что существо просто смеётся над их просьбой.
Это… все? Ради этого… меня мучают… и будят?
Придя в себя, ведьма кивнула:
— Сделай это и вернёшься ко сну.
Покажи… что… вы… ищете.
Богомол нарисовал маленький круг в середине главного узора. Оранжевая дымка тут же затянула участок, где парило пойманное создание. Глаза уставились в пелену, видя то, что не могла разглядеть даже Галеона.
Становится… яснее… что вы… ищете. Нужна… плата.
— Часть платы, — перебил Ксазакс, — ты уже попробовал.
Пленник взглянул вниз, на тело.
Принимается.
И тут разуму Галеоны нанесли удар такой силы, что чародейка рухнула на гору своих подушек.
Она плыла на захудалом судёнышке сомнительного предназначения и репутации, на скорлупке, сражающейся со штормом, разразившимся отнюдь не по естественным причинам. Буря уже разорвала паруса, но корабль всё ещё держался.
Любопытно, Галеона не видела на палубе никого из экипажа, слово корабль вели призраки. Однако что-то тянуло её, требуя заглянуть под палубу. Даже не шевельнув ногой, колдунья переменила позицию, и теперь перед ней покачивалась дверь каюты. Галеона подняла прозрачную руку, пытаясь толчком открыть её.
Вместо этого она «текла внутрь, оказавшись в каюте подобно воображённым ею привидениям-мореходам. Но единственный обитатель этого жалкого подобия комнаты ничем не напоминал мертвеца. Фактически при ближайшем рассмотрении он выглядел куда лучше, чем можно было ожидать. Настоящий солдат. Настоящий мужчина.
Ведьма попробовала прикоснуться к лицу человека, но рука её прошла сквозь плоть. Тем не менее, она немного переместилась и улыбнулась. Взгляд Галеоны скользнул по телу, отмечая, как хорошо сидят на нём латы Бартука.
Потом её внимание привлекла тень в углу, тень, внушающая знакомые чувства. Ксазакс.
Зная, что теперь надо вести себя осторожно, Галеона сосредоточилась на предмете их с демоном поисков. Снова дотронувшись бесплотными пальцами до щеки бойца, ведьма прошептала:
— Кто ты?
Он поёжился, словно потревоженный.
— Кто ты? — повторила она.
На этот раз губы открылись и пробубнили:
— Норрек.
Колдунья улыбнулась, радуясь успеху.
— На каком корабле ты плывёшь?
— «Ястребиный огонь».
— Куда он направляется?
Теперь человек начал поворачиваться. По лбу побежали морщины, словно солдат не желал отвечать, даже во сне.
Твёрдо решив добиться информации, Галеона повторила важнейший из всех вопросов.
И снова ответа не последовало. Ведьма подняла глаза и увидела, как напряглась тень Ксазакса. Однако она не доверяла демону. В сущности, само его присутствие уже ставило предприятие под угрозу.
