При этих словах смятение поднялось среди людей Маркея. Они не хотели бродить по пояс в крови по коридорам Айрил среди грешников и проклятых.
Кэллис успокоил толпу. Семеро сыновей Айен восстали против нее, подняв армию ангелов на бой с богиней. Победа была практически одержана, но в самый последний момент войска Айен оказались сильнее. Отстояв свою власть, богиня изгнала сыновей из Рая за предательство и низвергла их вместе с остатками ангельского войска в прибежище смертных, в царство земное.
Со страхом и благоговением внимал Балтус, как и все собравшиеся, словам Вестника: слова эти несли истину. Разве прошлой зимой не видели они собственными глазами, как загорелось небо от гнева Айен? Разве не упали в ту ночь с неба семь звезд?
Кэллис объяснял людям, что не все еще потеряно. Надеждой людей стал старший сын Айен, Ульсис, Бог Цепей, что пал прямо под землю недалеко от этих мест. Ослабленный, но не побежденный, бог послал своего вестника воздвигнуть храм и объявить людям, что спасение ждет их в бездне, в которую был низвергнут Ульсис. Души, переданные ему после смерти, спасутся от Айрил. Бог Цепей собирал новую армию для покорения Небес.
Балтус был тогда столь потрясен проповедью, что не колеблясь отдал бы свою старую шкуру, как потрепанный плащ, лишь бы помочь пилигримам в строительстве храма.
И вот сейчас он смотрел на следы, оставленные Зубом, что были шире рек, на светлую обшивку корпуса, на гигантские трубы, вздымавшиеся на сотни футов и извергающие клубы дыма. Машина была настоящей крепостью и, более того, грозным оружием. Вот уже сорок лет ее массивные сверла впивались в склоны Блэктрона и вырывали из самой плоти горы ту чудесную руду, из которой кузнецы Дипгейта выковывали цепи для храма.
— Пятьдесят тысяч человек.
Их ведь действительно могло быть и пятьдесят тысяч.
Но почему Балтусу самому не пришло в голову, какую роль в битве сможет сыграть эта машина. За годы Зуб превратился в такую же вершину на горизонте, как и гора Блэктрон. Да и как часто замечаешь землю под ногами или крышу над головой? Неужели он так изменился за эти годы, что посмел подвергнуть сомнению выражение силы божьей? Балтус подошел к самому краю пропасти, стал на колени прямо на песке и вознес молитву.
Все работы прекратились, как только пришла весть о надвигающихся полчищах язычников. Подвесные мосты, паутиной окутавшие пропасть, опустели, и глубокая тишина поселилась там, где раньше царила музыка молотков. Девяносто девять первых цепей сковали бездну, а здание храма уже начинало приобретать законченные очертания. Балтус окинул взглядом гигантскую паутину: цепь Мези, цепь Перпола, цепь Саймона воплощали мощь легендарных героев, что были величайшими воинами Ульсиса, выжившими в битве на Небесах. Сорок лет назад разве поверил бы он, Балтус, что руки смертного смогут воздвигнуть подобное чудо?
Его переполняла искренняя благодарность.
Всерьез началась подготовка к битве. Пилигримы загрузили в трюмы Зуба все необходимое, мужчины, женщины и дети укрылись в каютах. Тогда Кэллис призвал Девяносто Девять.
Ангелы Ульсиса поднялись из бездны, чтобы вступить в бой под командованием Кэллиса. Их доспехи излучали сияние, а мечи сверкали под гневным оком Айен.
При виде них задрожал даже храбрый Балтус.
— Они мертвы?
— Ради нас они отказались от вечности, — отвечал ангел. — В нашем мире им не выжить. Свет Айен уничтожит их. Точно так же, как он уничтожает людей. — Он прикрыл рукой глаза. — Но пока они живы, свет их будет сиять.
По команде Вестника выкатили бочку с черной жидкостью. Балтус вопросительно взглянул на Кэллиса.
— Ангельское вино, — пояснил Кэллис. — Дар Господа нашего.
— Это зелье?
Ангел рассмеялся в ответ.
— В какой-то мере. Оно дарует силу и долголетие архону, который отопьет его. Всемогущий Ульсис разделит с ним свою божественную сущность.
Балтус пытался разглядеть в черной жидкости свет божественной силы. Вино клубилось словно пар и шипело, будто шепот сотни голосов.
— Оно живое, — оторопел Балтус.
— В этом вине, — сказал Кэллис, подняв бутылку, — заключено множество душ.
— Человеческих душ?
— Врагов Ульсиса. — Голос Кэллиса ясно давал понять, что больше не нужно лишних вопросов.
Каждый из девяноста девяти воинов отпил ангельского вина, глаза их почернели, а блеск доспехов потускнел. И когда сам Вестник приложил к губам кубок, Балтус не смог сдержать своего желания:
— Может ли верный твой слуга просить об одном лишь глотке?
Тело Кэллиса будто охватил смертельный жар. Он повернул к Балтусу искаженное болью и гневом лицо. Тот обомлел от ужаса. Но когда мрак, затуманивший взор Вестника, рассеялся, ангел с жалостью взглянул на своего слугу.
— Балтус, сила эликсира слишком велика для смертного — он сведет тебя с ума.
На рассвете того великого дня поднялась страшная песчаная буря, будто сам Ульсис взмахнул крыльями в глубине бездны. Балтус Брайн стоял подле Кэллиса на мостике Зуба и наблюдал за ходом битвы. За весь бой Вестник не проронил ни единого слова. Гнев покинул не стареющее лицо, и ангел спокойно наблюдал за кровавой резней. Лишь сожаление застыло в его чертах.
— Скорбите ли вы по ним?
— Они дикари, — ответил Кэллис.
Балтус кивнул и прикусил губы.
— Как и мы, — улыбнулся Вестник.
Шторм бушевал, и Зуб, словно плуг, сминал языческие полчища. Мечи архонов сверкали на поле боя, пока земля не побагровела от крови подобно утонувшему в песчаном вихре солнцу. А когда ветра наконец утихли, и резня остановилась, тела двадцати тысяч остались лежать среди барханов. Уцелевшие дикари бежали от ангелов и от Зуба, а Кэллис триумфально возвысился над горой трупов.
— Те, чьи тела не изувечены, будут освящены и опущены в бездну, — провозгласил Вестник. — Их души найдут спасение.
— Но они желали нашей погибели, — возразил Балтус. — Заслуживают ли они места в рядах армии бога?
Ангел лишь улыбнулся.
— Ульсис великодушен.
* * *
— А Кэллис действительно прожил тысячу лет? — спросил Дилл.
Пресвитер вгляделся в лицо мальчика, потом снова посмотрел в сторону.
— В летописях есть расхождения. Хотя практически все сходятся именно на этой цифре. Увы, сыновья не унаследовали его долголетия.
Дилл не раз задумывался над этим. Тысяча лет жизни после одного глотка ангельского вина. Если бы еще оставался эликсир, был бы сейчас жив Вестник Ульсиса?
— Но хашетты вернулись, — сказал Дилл вслух.
