– Как же ты его уломала?
– Довольно просто. Чего, спрашиваю, ты боишься, не желая меня выпускать? Обидеть меня никто не обидит – во всяком случае, пока заклятие лорда Региуса действует. Измены? Разве ты немощный старик – безобразный, глупый, скаредный и злющий? Покажи мне мужчину более достойного моей любви. Более сильного, красивого, умного, смелого, щедрого. Более ласкового и искусного любовника. Покажи – и я больше не заикнусь о том, чтобы покинуть женскую половину дворца. Только и всего. Кармал сначала задумался, потом расхохотался, назвал меня плутовкой и тем же вечером огласил указ.
Да, умна Алмель, ничего не скажешь. И повелителя своего изучила до тонкостей. Может быть, ей и удастся избежать горькой участи покинутой наложницы. Только бы не осерчал на нее владыка из-за Хайны. Алмель как-то призналась по секрету, что он возлагает на девочку очень большие надежды. Якобы должен у нее открыться некий диковинный Дар силы необычайной. Ради этого Дара владыка выкупил девочку у горного лорда и привез в столицу. Ради него щедр на содержание и воспитание девочки, шлет обеим дорогие подарки и готов исполнять любые их пожелания. Но Алмель с Ланой уверены, что никакого Дара не обнаружится. Да и откуда ему взяться, если даже Верховный лорд со своими магическими камнями не нашел признаков? Дар – он дается с рождения. Он или есть, или его нет. И если нет, то взяться ему неоткуда.
Рано или поздно эта истина дойдет до владыки, и его постигнет жестокое разочарование. Кто знает, на кого обрушится тогда его гнев? На Алмель, которая знала, но помалкивала? На Лану? На малышку Хайну? Скорее всего на всех разом. Владыки, как известно, тяжело переносят разочарования и легко дают волю гневу, не заботясь особенно, чтобы не пострадали невинные.
И сдается Лане, что тяжелые времена уже на подходе. Пройдет год-другой, и Хайна станет девушкой. Если и можно надеяться, что какой-то Дар проявляется не в раннем детстве, а позже, то происходить это должно в пору созревания. В ожидании скорых перемен за девочкой начнут наблюдать люди Кармала и, не обнаружив никаких признаков появления Дара, донесут владыке, что его надежда тщетна.
Один из Кармаловых шпионов уже несколько раз тут появлялся. Господин Соф Омри, первый советник владыки. Правда, Алмель отказывается верить, будто он появляется здесь по приказу повелителя. Говорит, Кармал ни за что не стал бы ее перепроверять и уж точно не поручил бы такое дело первому советнику, который ее ненавидит. Но Лана опасалась, что наложница себя обманывает. Высокородные господа, и монархи в особенности, пуще смерти боятся измены. До конца они не доверяют никому, даже родной матери. А потому частенько ставят своим приближенным ловушки, подсылают ловкачей, умеющих втереться в доверие и вытянуть неосторожное признание, учиняют испытания и проверки. И, разумеется, поручают эту грязную работу недругам тех, кого проверяют.
Как бы то ни было, но господин Соф Омри явно приходит шпионить. Правда, он пытается маскировать свои истинные намерения участием и дружеским расположением к Хайне, которую, «рискуя собственной жизнью», вывез из владений горного лорда и привез на Плоскогорье, избавив от верной гибели. И теперь он якобы чувствует себя ответственным за судьбу девочки. Врет, и не слишком убедительно. Хайну, во всяком случае, ему провести не удалось. Во время его визитов девочка ведет себя очень вежливо, но держится отстраненно. Любезно улыбается, когда господин Омри заверяет ее в своем искреннем расположении, сдержанно отвечает на вопросы о своем житье-бытье, вежливо благодарит за подарки. На подарки первый советник не скупится, всякий раз приносит что-нибудь из гоёлов – то сережки, то перстенек, то ожерелье с браслетами. Все дорогое, тонкой работы, с редкими самоцветами. И хотя украшать себя Хайна не любит, но подарки принимает – то ли не желая обидеть человека, то ли из боязни нажить могущественного врага, то ли из-за девчоночьей страсти к красивым камушкам. Скорее всего последнее. Камушки обычно непоседливая Хайна могла, как зачарованная, разглядывать часами.
Лана не поощряла, но и не отговаривала девочку принимать эти подарки. Было в господине первом советнике нечто такое, чего она не понимала и опасалась. Ей, ведунье, без труда удавалось заглянуть человеку в душу. Не то чтобы Лана читала мысли и тайные желания, как письмена, скорее видела что-то вроде объемного рисунка, мешанины разноцветных пятен. Зеленое передает целеустремленность, синее – покой, оранжевое – радость, красное – любовь или сильное желание, розовое – нежность, фиолетовое – самоуглубленность, серое – сдержанность, настороженность, коричневое – неискренность, бордовое – жажду власти, черное – ненависть. Какие-то цвета в картинке преобладают, какие-то почти незаметны, но, как правило, присутствуют все. А вот в душе первого советника Лана не увидела ни единого темного пятнышка. Но так не бывает! Не говоря уже о том, что радужная картина внутреннего мира господина советника полностью противоречит ощущениям Ланы. И мнению Алмели, убежденной, что Соф Омри – злодей, а основная пища его души – ненависть.
Словом, непрост господин первый советник. И Лана побаивается откровенно настраивать против него внучку, довольствуясь тем, что умница Хайна не покупается на его сладкие речи.
Кстати, а где она? Что-то ее давно не видно и не слышно! Обычно, предоставленная самой себе, бедовая девчонка немедленно затевает какое-нибудь шумное озорство. А тут – ни звука. Погруженная в свои мысли, Лана не замечала времени, но шестое чувство подсказывало ей, что она чаевничает не меньше часа. И Хайна ни разу не забежала в дом, чтобы о чем-нибудь спросить? Не устроила во дворе трам-тарарам? Лана со всем доступным ей проворством выбралась из-за стола и кинулась к окошку. Уф, хвала Хозяйке!
Хайна сидела на полешке, подперев голову руками, и гипнотизировала взглядом здоровый булыжник. Бедная девочка. Никак не может смириться с мыслью, что у нее нет Дара.
Хайна старалась изо всех сил. Ну не может быть, чтобы у нее совсем ничего не получилось! Неспроста ведь Хозяйка судеб привела ее к ведунье. А в начале пути подарила Аину. У Аины-то Дар был, и еще какой! Ба говорит: если бы проклятый лорд Герен не отнял у нее ненаглядную доченьку, Аина бы стала лучшей целительницей на всем Плоскогорье. Впрочем, Хайна о ее Даре знает не понаслышке, на себе испытала. Разве выжила бы она в горах со своей Бледной нежитью, если бы не целительные отвары Аины? А как безошибочно Аина находила источники и пищу, как ловко управлялась с огнем! Даже с камнями умела договориться, и те охотно открывали ей потайные пещерки, где можно было укрыться от ветра и дождя.
