— На моем корабле, — вновь выкрикнул Млый, — есть лазерная пушка, но кому она угрожает, кроме грифонов! Семаргл, скажи, как я тебе помог!
— «На моем корабле…» — передразнил Млыя Перун. — На его корабле… Кстати, Род, почему ты позволил ему отыскать этот корабль? Сейчас не возникло бы много вопросов, не случись этого. А теперь он отравлен. Отравлен, отягощен знаниями, которые ему могли бы никогда не пригодиться. Получается, мы говорим одно, а на деле происходит совсем другое.
— Я считаю, каждый должен знать, кто он есть на самом деле, — возразил Род. — Если мы и хотим что-нибудь сделать, то должны это делать в открытую.
— Зачем вам утаивать от Других то, как они жили раньше? — по-прежнему не понял Млый. — Вы говорите о выборе пути, вы хотите помочь, но почему тогда Другие влачат такое жалкое существование. Чему вы научили их? Строить капища? Раньше люди были всемогущими, а теперь едва перебиваются с хлеба на воду. Прежняя цивилизация помогла бы им выжить!
— Они выжили, — устало поправил Млыя Род, — не благодаря прежней цивилизации, а вопреки ей. Чудо, что еще кто-то остался. И теперь выход только один — опять обратиться к силам природы, к самим себе. Дух — а не машины, разум — а не политика, — вот, что может спасти Других.
— Я предлагаю, — голос Мокоши был резок и визглив, — отправить Млыя на юг. Пусть помогает Раху. Волоты собираются вступить с дивами в союз, так что там хватит работы. А корабль следует уничтожить.
— Полностью согласен насчет корабля, — вновь взял слово Сварог. — И вообще стоит подумать, что делать с городами. Во многом там Другим приходится еще труднее, чем в степи. Города отравлены, и если нас здесь беспокоит нежить из Нави, то в городах люди борются с мутантами. Некоторые организмы приобрели такие уродливые формы, что упыри рядом с ними кажутся милыми созданиями.
— Млый, получилось так, — настойчиво сказал Рах, — что лучше бы тебе действительно отправиться со мной на юг. Ты стал настоящим мужчиной. Владеешь мечом, как воин, знаниями почти сравнялся с нами. Тебе не хватает интуиции, но это дело наживное. Уверен, что ты сможешь стать одним из нас, и тогда для тебя не будет пределов. Ты сможешь путешествовать в пространстве, обходясь без помощи машин, сможешь разить врага без помощи оружия и овладеть тайной мироздания без примитивных учебников. Ты минуешь стадию ученичества в срок, который в ином случае способен растянуться на несколько поколений. Подумай об этом.
— Он должен сделать выбор, — мрачно подвел итог Перун. — Если Млыя по-прежнему привлекают игрушки, которые породила его цивилизация, то он должен оставить нас. Но пусть тогда не рассчитывает на нашу помощь.
Слова прозвучали обидно. Еще месяц назад Млый действительно даже помыслить не мог, что ему придется обойтись без помощи Рода. Но за последнее время многое изменилось. И если Свентовит, и Велес, и Сварог думают, что он не сможет прожить без них, то они ошибаются. Конечно, править и охранять этих потерявших человеческий облик Других куда проще, чем иметь дело с ним, Млыем. И к черту клички! Он — Андрей. Он родился на фотонном крейсере, путешествующем в межзвездном пространстве на скоростях, недоступных пониманию тех, кто пытается сейчас вершить его судьбу. Да, они могучи, они умны, но одновременно бесконечно наивны. Наивны, как дети. А он уже вырос.
— Что вы пытаетесь доказать мне! — крикнул Млый, хотя только что собирался сказать эти же слова спокойно. — Что жить в избах лучше, чем в больших просторных домах, что зависеть от погоды лучше, чем управлять природой! Вы все время говорите о катастрофе, но разве не может она быть всего лишь случайностью. Дайте нам возможность восстановить тот мир, который существовал без вас, и уже потом мы будет говорить с вами на равных. Посмотрим тогда, кто будет прав!
— Он сказал «мы», он сказал «без вас», — в доме неожиданно раздался голос Алконоста.
— Род, почему ты молчишь? — эхом откликнулся Гамаюн.
— А разве раньше, — продолжил Млый, — люди знали о порождениях Нави? Они пришли вместе с вами, и теперь вы боретесь с ними, утверждая, что спасаете Других. Где же логика?
— Ну вот, мы добрались и до логики, — Род говорил тихо, но хорошо было слышно каждое его слово. — Похоже, я действительно ошибался, отпуская тебя к кораблю. Кажется, я сделал это слишком рано.
— Нет, не рано, — с упрямством подростка возразил Млый. — Мои родители позаботились о том, чтобы я узнал, как люди жили раньше. Я теперь могу рассчитать курс корабля, — хвастливо закончил он.
— Ты можешь рассчитать курс, но не можешь сделать и шага, чтобы не споткнуться на ровном месте, — Свентовит в очередной раз громыхнул доспехами. — Мне кажется, мы лишь зря теряем время.
— Пусть уходит! — потребовал Мокоша.
— Погодите, погодите, — попробовал в очередной раз решить дело миром Род. — Зачем слушать запальчивые слова мальчишки? Даже ты, Сварог, признавал, что из Млыя может получиться один из нас. Он — наша надежда. Если нас сумеет понять Млый, то поймут и остальные.
— Но он не хочет, — низко прогудел Перун. — Он упорствует и гнет свое.
— Он ошибается, — мягко поправил его Род. — Разве никто из нас не может ошибаться?
— Тогда пусть забудет о корабле!
— Но я не забуду! — вновь крикнул Млый. — Я лучше уйду!
Слово было сказано. Стало так тихо, что явственно послышались вздохи домового за печкой. Огорченно крякнул Свентовит. И вдруг все разом зашевелились, стали подниматься с мест. Во дворе раздалось злое ржание коня.
Млый оторопело смотрел по сторонам. Вот уже и Перун пошел к двери, на ходу поправляя перевязь разукрашенного золотом и чернью колчана, когда в сенях раздался грохот и заливистый смех. Еще через мгновение дверь с треском распахнулась и на пороге, обнимая за талии двух хихикающих девушек, возник Ярила. Соболиная шапка криво сидела на его буйных кудрях, тугие щеки лоснились самодовольством.
— Ставь мед на стол! — заорал он так, что с окон с шумом отлетели занавески. — Будем гулять!
— Послал бог дурака, — внятно сказал Род и, не глядя на собравшихся, первым вышел во двор.
— Ты думаешь, нам стоит лететь к старому городу?
— Почему бы и нет? Мы давно не заглядывали в эти края. Интересно, что там изменилось.
— Ты же слышал, что говорил Сварог. Если что и изменилось, то к худшему. Страшно жить в городах.
— Пусть боятся Другие. В конце концов города — это их изобретения.
— А Млый собрался идти в город. Смотри, вон он там, внизу, бежит, держась за стремя коня Свентовита.
