Сидящий на столе Мани отвернулся от пустой рамы.
Тиази внимательно посмотрел на него:
— Кто у вас за главного?
— Он, — сказал Тауг. — Только я не знаю, станет ли он говорить с вами. Иногда он отказывается разговаривать с людьми.
Голос Мани промурлыкал:
— Я всегда разговариваю с людьми, сведущими в магии. Я за главного, как сказал мой слуга. Что касается обсуждения вопросов, то о каких вопросах идет речь?
Холодная улыбка тронула губы Тиази.
— Ты скажешь мне, когда захочешь, чтобы я тебя погладил?
— Скажу, если захочу, чтобы вы меня погладили. Такую честь я оказываю не многим, да и то редко. Это один из вопросов? Я должен позволить вашему королю гладить себя, нравится мне это или нет?
— Я бы советовал поступить именно так. Он любит животных.
— Если он любит котов, он меня поймет.
Тиази снова улыбнулся:
— Ты не хочешь прислушаться к моему совету по данному вопросу?
— Я не нуждаюсь в ваших советах по данному вопросу, — неторопливо проговорил Мани, — и ни по какому иному. С другой стороны, зримые проявления доброй воли вызывают признательность и требуют взаимности. Какую услугу можем мы оказать вам?
— Несколько разных. Вы знаете, что ваш отряд убил тринадцать королевских подданных?
— На нас напали в мое отсутствие, и я не мог предотвратить столкновение.
Тиази кивнул:
— Напал наш пограничный отряд, разумеется.
— Они не представились.
— Это были солдаты короля? — вмешался Тауг.
Тиази принял еще более высокомерный вид.
— Это были сыны Ангр, нашей великой прародительницы, состоящие на службе его величества.
— Но…
— Они забрали дары, которые вы везли в Утгард? Само собой.
— По приказу короля?
— Ваш отряд походил на военный. Вы не согласны?
— Нет, — сказал Мани. — Конечно не согласны.
— В отряде были всадники в доспехах и лучники. Несомненно, у вас имеются объяснения, но это не меняет дела. Мы — его величество — решили выяснить, насколько вы сильны.
— По вашему совету?
Тиази отмахнулся от вопроса Мани.
— Эксперимент мог оказаться интересным. И оказался гораздо интереснее, чем мы ожидали. Солдаты его величества легко взяли верх над вашими воинами и забрали ценности.
— Мы все вернули, — мрачно заметил Тауг.
— Совершенно верно. Видите ли, мы надеялись, что ваш командир вернется к своему королю за новыми дарами. Нам это было бы выгодно. Но вместо этого среди вас вдруг появился всадник в зеленых доспехах.
— Откуда вы знаете? — спросил Мани.
— Мы убили не всех великанов, — сказал Тауг. — Некоторые убежали.
Тиази кивнул:
— Я разговаривал с ними. Если точнее, наблюдал за происходящим, глядя в свой кристалл.
— Хотелось бы его увидеть, — сказал Мани.
Тиази одарил кота очередной ледяной улыбкой.
— Обязательно увидишь, киска. Всенепременно.
— Вы хотите знать, сражались ли мы с Мани с вашими солдатами? Я — да, а он — нет. Если вы считаете нужным наказать меня за то, что я бился с налетчиками, ограбившими нашего короля, я не в силах помешать вам.
Тиази потряс головой, внимательно глядя на Тауга прищуренными глазами.
— Ты меня принимаешь за садиста. Я причиняю боль только по долгу службы. Это не вызывает у меня ни протеста, ни удовольствия — я просто выполняю свой долг. Ты когда-нибудь видел, как твой друг играет с мышью? Когда увидишь, возможно, вашей дружбе придет конец.
— Коты есть коты, — сказал Тауг. — Я никогда не считал, что он похож на корову.
Мани улыбнулся, слегка приоткрыв пасть. Вероятно, Тиази не заметил этого.
— Нас интересует зеленый всадник. Среди вас есть еще всадники в доспехах?
— Да, сэр, — сказал Тауг.
— Являются ли их имена тайной, не подлежащей разглашению?
— Нет, сэр. Сэр Гарваон. Он старший рыцарь. И сэр Свон. Я оруженосец сэра Свона.
— Сэр Гарваон и есть зеленый всадник?
— Нет, сэр. Это…
— Неужели ты не понимаешь, что они убьют его? — прошипел Мани.
— Надеюсь, нет, котик. Скорее воздадим ему почести. Ваш король прислал вас, поскольку желает подружиться с нашим королем.
— Мани он не посылал, — сказал Тауг. — Он послал лорда Била и леди Идн с чудесными дарами.
— Тогда как его величество, — продолжал Тиази, — желает подружиться с зеленым всадником, чье имя…
Тауг молчал.
— Да полно тебе. Вероятно, мне следует объяснить политическую ситуацию. Отец его величества в свое время был королем. Мудрым королем, как и нынешний, но королем, требовавшим неукоснительного и ревностного выполнения своих приказов. В конце концов, он был королем, и все, кто забывал об этом, рисковали головой.
Тауг кивнул.
— Увы, он умер. Его сын, принц Гиллинг, взошел на престол и стал нашим правителем. Ты, — он наставил на Тауга указательный палец, длиной превосходящий кисть последнего, — еще не вступил в пору зрелости. Король Гиллинг тогда находился в таком же возрасте. Его, молодого и неопытного, считали слабым. Правители отдаленных герцогств подняли мятеж. Когда мы отправили войска на восток, мятеж вспыхнул на западе. Когда войска отправились на запад, мятеж на востоке разгорелся с новой силой. Обитающие в южных горах мыши замыслили свергнуть чистокровных потомков Ангр. О доверии к твоим соплеменникам не могло идти и речи. Преданность многих была под вопросом, если не хуже. Нам никак нельзя было проиграть сражение, и любой самый незначительный поступок, способный подтвердить ложь о пристрастном отношении его величества к вам, обернулся бы катастрофой. Поэтому он обращался с вами крайне сурово. У него не было выбора.
— Разве сейчас положение изменилось? — спросил Мани.
— О, конечно. — Если Тиази и уловил иронию в вопросе Мани, то никак не показал этого. — В королевстве наведен порядок. Мятежники убиты, а равно их дети и родители. Их крепости находятся в руках вассалов, доказавших свою преданность. Сам я… возможно, когда-нибудь я покажу вам Тиазбор и Флинтвол, но я не в силах описать словами красоту этих замков.
— Если король желает наладить отношения с нами, он мог бы впустить людей лорда Била в Утгард, — заметил Тауг.
— Что он и сделает, когда окончательно определится со своей позицией. — Тиази улыбнулся. — Когда мы решим, как с ними обращаться. Вы помогаете нам в этом, и я пришел — я говорю совершенно искренне, — чтобы посоветовать вам, какую линию поведения лучше выбрать. Вы преданы своему королю, как вы указали. Вы вступили в бой с нашими людьми, чтобы вернуть собственность своего короля. Ты изъявил готовность понести наказание за содеянное.
