Оценив полученный рисунок своим авторским взглядом, Иван Диаматович выделил две интересующие его точки, которые должны были соответствовать, двум оставшимся буквам, имени бога. Одной из них стала точка в нижнем углу нового квадрата, где должна была разместиться буква “v”, а конечную точку должна будет занять буква “a”, если он всё правильно рассчитал.
Обозначать точки цифрами уже не имело смысла, так что Идиш сразу приготовился подписывать очередные буквы латинского алфавита на следующей схеме. Взяв карандаш, он почувствовал, как сбилось дыхание, а сердце стало отбивать такой бешеный ритм, с такой силой, что кровь застучала в висках.
Осторожно положив карандаш на стол, вероятно, чтобы не спугнуть мысли и удачу, Шляпников отошёл от стола, сходил за сердечными каплями и, проглотив их, сел, а затем и лёг на диван. Пришлось закрыть глаза, чтобы успокоить и мысли и нервы.
Профессор понимал, что результат в любом случае будет ошеломляющим, правда с одной лишь разницей: если всё будет хорошо, то он, возможно, разгадает одну из величайших тайн в истории человечества, если же результат будет отрицательным, то он забросит всё к чёрту, так как скорее умрёт, чем найдёт в себе силы на поиск другого алгоритма решения задачи.
Молиться было бесполезно, так как всё теперь зависело от тех двух жирных точек на листе бумаги, что лежал на его столе и притягивал к себе как магнит. Ждать больше не было сил. Выпитые им капли оказались “пустышкой”, так как сердце заколотилось ещё сильнее.
– Приступим, господа-товарищи.
Это было похоже на чудо. В угол квадрата встала буква “V”. Продолжая перечислять буквы по последним точкам, Идиш понял, что это будет буква “A”.
Рисунок 13
– Всё! Всё! Это чудо! Все шесть букв совпали! Я нашёл ключ к этой тайне! Я нашёл! – он ещё раз прочитал имя бога по контрольным точкам. – I E G O V A!
Всё было правильно! Слово точно вписалось в контрольные точки построений. Из этого следовало, что во время строительства пирамиды Хефрена, не только знали латинский алфавит, но и закодировали через него имя еврейского бога Иегова, который не был известен в Египте. Это было похоже на сказку или вымысел сумасшедшего. Впрочем, в истории бывало и не такое.
Теперь, нужно было поставить последнюю точку в этом деле. Иван Диаматович нарисовал самый первый квадрат и, проведя вертикальную прямую через правую его вершину, расставил все имеющиеся буквы имени бога в том порядке, как они стояли в построении. Поразмыслив, он дополнил картинку стрелками для указания сторон света, обозначив результат, как рисунок 14.
Буква “А” разместилась к северо-востоку от Пирамиды, примерно на одной линии с гранью её основания, которая указывала в том же направлении. Шляпников попытался вспомнить весь архитектурный ансамбль пирамиды Хефрена. Сомнений быть не могло – на месте буквы “А” находился Большой Сфинкс. Не доверяя своей памяти, Идиш решил ещё раз проверить точность своего предположения, но уже с помощью схемы в энциклопедии. Ошибки не было! Шляпников подписал конечный пункт поиска на своём рисунке.
Рисунок 14
– Если я всё сделал правильно и не ошибся в своих предположениях, то вход в пирамиду Хефрена должен располагаться возле Большого Сфинкса, а возможно, и в нём самом. Однако, это уже детали…
Ему не терпелось поставить окончательную точку. Идиш напряг свою весьма тренированную память, чтобы отыскать последние детали своего открытия. Профессор довольно легко и быстро вспомнил, что между лап Большого Сфинкса находились две относительно небольшие каменные стелы, которые никак не вписывались в величественный облик самой скульптуры. Можно было предположить, что именно они закрывали тайный вход, ведущий под пирамиду Хефрена, который должен был начинаться между лап Сфинкса?
– Это мы проверим на месте и вместе с Ванькой.
Шляпников старший уже не сомневался, что имя самого фараона также закодировано, и ключ к его тайне будет найден по уже известному алгоритму. Однако силы покинули исследователя, тем более, что главная цель уже была достигнута. Иван Диаматович только сейчас обнаружил, что Солнце встало. Наступило утро.
Оставаться без аплодисментов и похвалы со стороны сына не хотелось, а творить дальше, уже не моглось. Нетерпение распирало его, он жаждал встречи с Иваном, но было слишком рано для подобного мероприятия. До самостоятельного подъёма сына оставалось ещё достаточно времени, чтобы Идиш успел поспать часа четыре, а может и больше.
Профессор лёг спать, ещё не подозревая, сколько событий уже определил своим открытием на листе бумаги. Также спокойно спал и Ваня Шляпников.
Глава 20
В предчувствии встречи
Необъяснимое, тревожное предчувствие не покидало Лестригона. Ему казалось, что именно сегодня должны произойти события, способные повлиять на всю его дальнейшую судьбу. С другой стороны, никаких веских причин для возникновения подобных серьёзных перемен он не находил. В какие-то моменты, усилием воли ему удавалось на время успокоить себя, но непонятная тревога снова брала верх над его спокойствием, стоило ему только хоть на миг потерять самоконтроль.
– Что за бред? О какой угрозе может идти речь, когда я – Лестригон, единовластный правитель целой галактики?! В этом мире всё принадлежит мне и подчиняется моей воле!
Следуя по длинному коридору, он вдруг остановился. Это была одна из многочисленных военных баз, разбросанных по все галактике и предназначенных для поддержания протектората Лестригонии во всех известных обитаемых мирах, достигших уровня цивилизации. В настоящее время, основной проблемой были не местные повстанцы, а отдельные, достаточно небольшие отряды, можно сказать группы, сломеров, возглавляемые одним-двумя, но не более, сломерунгами.
Сопровождающие правителя офицеры замерли, не ожидая ничего хорошего от резкой смены настроения Лестригона. Внимательно осмотрев своих подчинённых, готовых выполнить любое его поручение, он вновь переключился на свои мысли, пытаясь в очередной раз понять причину своего беспокойства.
Все усилия в поиске ответа, на волнующий его вопрос, так и не дали результата. Всё указывало на отсутствие, каких-либо предпосылок для перемен и, тем более, для реальных опасений за его собственную безопасность. Многочисленные миры огромной галактики, составляющие его империю или, как здесь называли, Лестригонию, находились под полным или почти полным контролем.
Единственной проблемой, можно сказать занозой в крепкой руке его правления, был Орден Рыцарей Сломанного Меча – сломеры, сломерунги и их тайный предводитель – Учитель Унги. Только они осмеливались, открыто, выступать против установленных протекторатом законов – его законов!
