А Марисабель подумала, что все, что касается чародеев и их сражений гораздо сложнее, чем она думала раньше, но, вместе с тем, и намного проще. Частности, естественно, разняться, и не ей, простой девчонке, вникать в детали магических баталий, но общие то положения всё те же самые, что и в простой честной рубиловке: обманул противника, победил — радуйся. Тебя обманули, значит, не победил — не обессудь. И, в любом случае, если остался жив, готовься к продолжению, хочешь ты того или нет.
— Вместе с тем, он считает что помехи, которые я создал, — маг, дважды свел ладони, напоминая девушке, каким образом он помехи создавал, — результат моей некомпетентности. Полагаю, это придаст Слэгу чувства излишней самоуверенности и ложного превосходства, а это очень неважные помощники в смертельном бою.
Волшебник доверительно улыбнулся. Ни дать, ни взять рассказал легкий анекдот за ленчем. Марисабель при этом невольно вспомнила все, что слышала об изощренном коварстве магов и их проделках, от которых у простого человека заходили ум за разум. Получалось, что детские страшилки были, не так уж и далеки от реальности. Гораздо ближе, чем утверждение ее старого учителя, деревенского любителя легкой полубытовой мистики, считавшего чародеев добряками-учеными. Наверное, таких же безобидных и малоприспособленных к реалиям жизни, как и он сам.
Наивный божий одуванчик, как же сильно он ошибался. Настоящие маги были совсем иными, чем ему казалось, совсем иными. Так получилось что из магов, с которыми Марисабель, прямо или косвенно имела дела, первый был проходимцем, второй оказался жестоким чудовищем Слэгом пришедшим к ним с войной, а третий д'Аранжем. Этот хоть и не зловреден как те двое, но ведь где-то эти боевые навыки он должен был приобрести. Не родился же он с ними… Заставляет задуматься, не так ли?
Тем временем волшебник обратил внимание на что-то, происходящее на экране.
— Ну вот, — проговорил он, с неопределенной интонацией в голосе, — не то удовлетворенно, не то разочарованно. — Наш общий друг… э-э-э, недруг выбор сделал.
* * *
Действительно, Слэг определился. Он, то ли решил поосторожничать, слегка перестраховаться перед встречей с неизвестным, осмелившимся бросить ему вызов, но не сумевшим сделать это как следует, то ли просто не обратил внимания на нарочитые огрехи в структуре призрака-парламентера и посчитал, что ему предстоит серьезный поединок.
В первом варианте получалось что д'Аранж прав и злодей действительно не так силен, как об этом думают в Коргадоле, во втором же выглядел еще хуже. Оказался Слэг слишком недалек, чтобы даже попасться на такой хитрый крючок.[11]
Так или иначе, но солдаты начали разбивать лагерь. Выслали во все стороны дозорных. Большинство, пользуясь моментом, принялись править амуницию и оружие. Коней не расседлывали готовые, случись что, мигом оказаться верхом но, почти каждый подвесил на дерево торбу с овсом для своего подопечного. Кто-то решил перекусить сам и теперь потрошил свертки с сухим пайком. Сказывалась долгая привычка к партизанской войне.
В общем же, было видно, что задерживаться здесь они не собираются, и как только получат приказ, тронутся дальше. Единственным серьезным признаком того, что они встали дольше чем на пять минут, оказалась большая палатка, которую принялись раскладывать с десяток бойцов. Судя по элементам мистической символики на тентах, шатер принадлежал магу. Сам Слэг, пока шатер не был поставлен, мерил поляну шагами рядом и, время от времени, с недовольной гримасой на лице что-то говорил, очевидно, комментировал нерасторопность подчиненных. Он нервничал.
— Вот собственно и все, — движением руки д'Аранж, погасил экран и, словно дым от погаснувшей свечи, разогнал тьму вокруг. — Теперь наш оппонент попытается провести сеанс гадания и мобилизации дополнительных рун, однако прежде установит защиту от сглаза вокруг шатра. У нас есть время, хотя его и немного.
Он пригласил Марисабель следовать за ним.
— Скоро мы отправимся на место, — сказал волшебник, заводя девушку в какой-то кабинет. — Но вам придется пока подождать меня здесь. Совсем недолго, мне нужно всего несколько минут для проверки некоторых заклинаний, и мы в пути. Прошу вас.
Волшебник указал ей на кресло рядом с птичьей клеткой, в которой дремал механический соловей. Потом, словно передумав, провел ее до ширмы, отделявшей часть комнаты.
— Ах, да. Совсем забыл, вы ведь теперь мой советник. Хорош был бы я, не снабдив вас соответствующей экипировкой.
Марисабель подумала, что волноваться о надлежащем мундире накануне такого серьезного испытания как бой с целой армией, да еще и с армейским колдуном — не совсем удачная мысль, но подчинилась и скрылась за ширмой.
— Прошу вас, выберите, что-нибудь по своему вкусу, — донесся до нее голос д'Аранжа. — Уверен, форма вам к лицу. Но поторопитесь, пожалуйста, без вас я не начинаю.
Голос его при этих словах стал еще глуше и дальше. Похоже, несмотря на прежнюю, немного показную, вальяжность, договаривал он уже на ходу.
"Что ж, ему стоит поторопиться. Наверное, и переодевание только лишь предлог, чтобы я ему не помешала", — подумала девушка. — "И не подсмотрела ненароком его тайны".
Ладно, пусть только выполнит свои обещания, и разберется с Слэгом, а уж она для этого готова вырядиться, хоть чучелом.
Кстати о чучелах. Она стояла в небольшой круглой комнате, в которой кроме нее находился только шкафчик у стены, большое зеркало, мягкий табурет и манекен, примерно одних с ней пропорций, посреди комнаты. Марисабель подошла к манекену, критически осмотрела надетый на него мундир, повернула истукана на подставке туда-сюда. Одернула складку на камзоле.
Что же, чуть мрачновато, но стильно. И очень приличный покрой, жаль, что сейчас не время для парада. Ткани тоже не для войны. Дорогие и редкие. Тончайшие образцы шелка, атласа и бархата — из такого материала шьют бальные платья, но не униформу, пусть даже и для очень ценных советников. Шляпа, конечно, выше всяческих похвал, но и она, не к месту и не ко времени, чересчур роскошная и непрактичная. Да еще и, ха, не снимается с манекена. Что-то чародей перемудрил.
Марисабель подошла к шкафу, потянула за покрытые патиной медные ручки и невольно усмехнулась.
"Найдете, что-нибудь себе по вкусу", — так, ведь д'Аранж говорил? — "Ну просто потрясающий выбор".
В огромном шкафу, занимая от силы десятую часть его объема, находился только один костюм — точная копия того, что был на манекене. Девушка покачала головой. Жизнь в изоляции сказывается на отшельниках… порой самым причудливым образом.
