о моём прошлом, но теперь, когда это действительно произошло, я почувствовал, что не достоин даже стоять в присутствии главного священника, а потому инстинктивно отступил на шаг.
— Хотя в то время я и не знал, но я могу представить себе, какую боль ты почувствовал, когда я приказал тебе служить священнице. Фран, хочешь ли ты и дальше быть слугой Розмайн? Можешь ли служить ей как своей госпоже, как когда-то мне? — спросил он, глядя на меня своими бледно-золотыми глазами.
Он не сказал ни слова о моём прошлом. Я догадался, что таким образом он даёт мне понять, что моё прошлое не имеет никакого значения, отчего мне стало намного легче.
— Как вы и сказали, в начале я был очень подавлен этим. Для меня не могло быть ничего хуже, чем вновь служить священнице и вернуться в покои директора приюта.
В покоях директора приюта, что получила госпожа Розмайн, даже мебель и посуда остались прежними, а потому, хотел я того или нет, я вспоминал своё прошлое. Однако, меня сразу же удивило, насколько всё было иначе лишь потому, что госпожа была другой. Госпожа Розмайн взяла служителей, которым обычно не разрешали покидать храм, в нижний город, она организовала мастерскую и учила сирот тому, что знали простолюдины. Я видел, как то, что меня окружает, менялось прямо на глазах. У меня просто не осталось времени думать о своём прошлом, потому что я был занят работой, ведь госпожа Розмайн начинала одно дело за другим, привнося в храм то, чего здесь раньше не было.
— Госпожа Розмайн совершенно не похожа на госпожу Маргариту. Она не использует приют для своей выгоды. Вместо этого она прикладывает все силы, чтобы как можно больше улучшить его.
Она могла бы эксплуатировать сирот для личной выгоды. Она могла бы использовать деньги, что выделяются на приют, для собственного обогащения. Она могла ничего не делать, а только получать плату за то, что руководила приютом. Но она не поступила подобным образом, что полностью отличало госпожу Розмайн от всех тех, кто раньше занимал пост директора приюта. Вместо этого она использовала свои собственные деньги, чтобы спасти сирот, дав им работу и научив как жить самостоятельно. Только те, кто вырос в приюте, смогут по-настоящему понять всю ценность и великолепие того, что сделала госпожа Розмайн. Вдобавок, ей приходилось скрывать всё от главы храма и других священников.
— Все сироты, от малышей до взрослых служителей, очень благодарны ей и уважают её. И пусть её действия часто сбивают меня с толку, но всё же я хочу продолжать и дальше служить госпоже Розмайн.
— Понятно. Тогда хорошо. Я отдалил от себя Арно, поскольку на его действия сильно повлиял его прошлый опыт служения священнице, но я надеюсь, что ты, Фран, и дальше продолжишь хорошо служить Розмайн.
Я тихо вздохнул, понимая значение этих слов главного священника. Мне показалось странным, что Арно не было среди других слуг главного священника, но похоже, что он поднялся по высокой лестнице. Учитывая, что была упомянута священница, я мог предположить, что Арно также был одной из жертв госпожи Маргариты.
— В благородном обществе даже самая маленькая ошибка может привести к необратимым пятнам на репутации. Помни об этом, когда будешь служить Розмайн. Теперь тебе будет недостаточно лишь выполнять её приказы. Я хочу чтобы когда нужно ты был строг с ней и наставлял её, чтобы она могла достичь результатов соответствующих не только дворянке, но и приёмной дочери герцога.
Главный священник рассказал мне о работе, которую будет выполнять госпожа Розмайн, и объяснил мне, что потребуется от нас, её слуг.
— Понял. Я буду хорошо ей служить.
Главный священник удовлетворённо кивнул, а затем махнул рукой. Я опустился на колени, скрестив руки перед грудью, а затем вышел из его комнаты, направившись в покои директора приюта.
Значит, главный священник хочет результатов, соответствующих дочери герцога. Пока госпоже Розмайн не хватает знаний того, как следует вести себя дворянке, а также опыта и знаний как священнице-ученице. Мне было сказано наставлять её, как будущую главу храма, чтобы она могла достичь выдающихся результатов. Я почувствовал всю тяжесть навалившейся на меня ответственности.
Первый раз в качестве главы храма госпожа Розмайн предстанет перед людьми на церемонии звёздного сплетения. Поэтому, прежде всего, мне необходимо убедиться, что госпожа Розмайн не допустит во время неё каких-либо ошибок.
— Розина, Моника, Никола, мне нужна ваша помощь.
Я позвал их и попросил помочь мне собрать дощечки со всеми ритуалами, чтобы затем госпоже Розмайн было проще их запомнить. Каждый год проводился ряд ритуалов, каждый из которых требовал от неё запоминания тех или иных вещей. Мы все должны были поддерживать её, чтобы она могла безупречно выполнять свои обязанности главы храма и чтобы ни при каких обстоятельствах не потерпела неудачу.
Гил был очень занят основным интересом госпожи Розмайн — созданием книг, и, похоже, хорошо с этим справлялся. В таком случае, как главному слуге госпожи Розмайн, мне требовалось сосредоточиться на том, чтобы сделать всё возможное, чтобы поддерживать её в роли главы храма. Бросив взгляд на неуклонно растущую кучу дощечек, я затем перевёл взгляд на кровать, где отдыхала госпожа Розмайн. Для начала мне нужно придумать, как мне заставить запомнить всё это госпожу Розмайн, которая, безусловно, желает отправиться в библиотеку?
— Чтобы научить её, нам, похоже, сперва требуется придумать, как удержать госпожу Розмайн от постоянного стремления читать книги. — пробормотал я.
Розина услышала моё бормотание и бросила взгляд на кровать.
— Боюсь, это окажется довольно сложным, — сказала она, тихонько хихикнув.
Я мог лишь согласно кивнуть.
Том 2 Глава 172.7 Эпилог — Эффа — Взгляд в будущее
Я проснулась посреди ночи от плача Камилла. Протерев сонные глаза, я подняла его. Пришло время кормить его грудью. Волосы и глаза Камилла были почти такого же цвета, как и у Майн, поэтому пока я кормила его, то невольно вспоминала о ней.
Майн была очень болезненной и постоянно была прикована к постели с лихорадкой, а потому я каждый раз очень беспокоилась всё ли с ней будет в порядке и боялась, что она умрёт. А затем,
