Долгий грохот родился в недрах Горы. Пламя вымахнуло из расселины и лизнуло своды. Грохот перешел в рев. Гора содрогнулась. Сэм подбежал к Фродо, поднял его и вынес наружу. И тут, на пороге Саммат Наур, высоко над равнинами Мордора, его сковало такое изумление, что он стоял, позабыв обо всем на свете, и только смотрел, чувствуя, что каменеет от страха. Его глазам открылась гигантская бурлящая туча. В ее недрах проглядывали невиданные башни и бастионы, высокие как горы над бездонными пропастями, глухие темницы подземелий, огромные стальные ворота — все это разом исчезло. Башни рухнули и горы обвалились, стены распались, огромные столбы дыма и пара росли все выше и выше, их вершины изогнулись как гребень колоссальной волны, этот гребень вскипел и пал на равнину. Все покрыли оглушительные раскаты грома; земля вздрогнула, равнина всколыхнулась и растрескалась, Ородруин бешено встряхнуло. Из его разверзшейся вершины ударило пламя. Небеса взорвались в громе, иссеченном молниями. Из туч исполинскими бичами хлестали потоки черного ливня. И в самое сердце страшной грозы с заунывными воплями неслись назгулы. Они были подобны молниям, впивающимся в пучину и гаснущим в ней.
– Ну, вот и конец, Сэм, — произнес чей–то ясный голос рядом с ним. Это был Фродо, бледный, измученный, но снова ставший самим собой. В глазах его больше не было ни напряжения воли, ни безумия, ни страха, только мир. Бремя спало. Это был прежний любимый друг, как в давние, казавшиеся невероятными, мирные дни.
– Фродо! — вскричал Сэм, падая на колени. В этот час крушения мира его захлестнула радость, великая радость освобождения. Гнет исчез, его друг спасен; он опять стал самим собой, он опять свободен. И тут Сэм заметил его искалеченную руку.
– Бедная рука! — всхлипнул он. — А мне даже нечем перевязать ее, нечем успокоить боль. Лучше бы он откусил руку мне, пусть бы хоть целиком съел. Но его нет, он исчез, наконец, навсегда исчез!
– Да, — ответил Фродо. — Ты помнишь, как Гэндальф сказал тогда: «Роль свою он сыграл не до конца». Так оно и получилось. Сэм, я ведь не уничтожил бы Кольцо. Наши труды в последнюю минуту едва не стали напрасными. Так что простим ему. Задача выполнена, и все завершено. Я рад, что ты здесь, со мной. Вдвоем не страшно, даже в конце.
Глава 4
КОРМАЛЛЕНСКОЕ ПОЛЕ
Вокруг холмов кишели полчища Мордора. Их надвигающееся море готово было поглотить войска Запада. Солнце покраснело. Крылья назгулов отбрасывали на землю черную тень смерти. Арагорн стоял у знамени, безмолвный и суровый; казалось, мысли его сосредоточены на давнем или дальнем, но глаза сверкали, как звезды, сияющие тем ярче, чем темнее ночь. На вершине холма застыл Гэндальф, холодный и белый. Тени не касались его. Полчища Мордора кидались на обреченные холмы, как волны. Их гомон поднимался, как шум прилива, над стуком и лязгом оружия.
Вдруг Гэндальф обернулся и взглянул на север, где небеса были бледными и чистыми. Потом он воздел руки и вскричал громовым голосом:
– Орлы летят!
Этот крик покрыл шум битвы, и множество голосов подхватили:
– Орлы! Орлы летят!
Войска Мордора взглянули вверх, недоумевая, что означает этот клич.
Высоко в небе несся Гваихир, Повелитель Ветров, за ним спешил его брат Ландроваль — великие Орлы Севера, самые могучие из потомков старого Торондора, который строил гнезда на недосягаемых пиках Криссаэгримских Гор в пору молодости Среднеземья. Подгоняемые северным ветром, летели ровными рядами все их сородичи. Прямо на назгулов неслись они, круто спускаясь с высоты, и ветер смерчами завивался вокруг их могучих крыльев.
Но назгулы не приняли боя. Они повернули вспять и исчезли во мраке Мордора, услышав внезапный отчаянный призыв Черной Крепости. В тот же миг войска Мордора дрогнули, торжествующие крики смолкли, руки опустились, и ноги отказались служить. Сила, наполнявшая их ненавистью и яростью, оставила их; и вот, взглянув в глаза врагам, они прочли свой приговор и испугались.
Тогда раздался громкий клич Вождей Запада. Их сердца наполнились новой надеждой. С осажденных холмов двинулись тесными рядами рыцари Гондора, Всадники Рохана, дунаданы Севера, ударили на затрепетавших врагов, смяли их и обратили в бегство. Но Гэндальф поднял руку и снова громко крикнул:
– Стойте, Люди Запада! Остановитесь и ждите. Час настал!
Не успел он договорить, как земля содрогнулась у всех под ногами. Потом, далеко за Черными Воротами, высоко над горами в небо рванулся исполинский смерч, пронизанный молниями. Земля застонала и затряслась. Черные Ворота рухнули, а издали, то утихая, то нарастая, то поднимаясь до облаков, примчался рокочущий гул, грохот, длительный раскатистый гром разрушения.
– Царство Саурона погибло, — произнес Гэндальф. — Хранитель выполнил свою миссию.
Когда Вожди Запада взглянули в сторону Мордора, им показалось, что оттуда вырастает огромная, угольно–черная на фоне облачного покрова, увенчанная молниями и закрывающая все небо тень. Все выше возносилась она над миром, простирая к ним огромную, угрожающую руку, ужасную, но бессильную; ибо в то время, когда она уже опускалась над равниной, сильный ветер подхватил ее, развеял, и она исчезла. И стало тихо.
Тогда люди снова взглянули на равнину. Их враги бежали. Мощь Мордора таяла, как пыль, уносимая ветром. Как муравьи, лишенные своей царицы, начинают бессмысленно суетиться и, обессилев, умирают, так рабы Саурона — орки, тролли, звери, не чувствуя больше управлявшей ими силы злых чар, носились в беспамятстве по равнине, набрасывались друг на друга, пытались укрыться в темных щелях и норах.
Иначе вели себя харадримы, вастаки и южане. Они так давно подпали под власть Тьмы, так пропитались черной злобой и так ненавидели все то, что олицетворяли силы Запада, что теперь даже крушение их Властелина не сломило этих гордых и сильных воинов. Многие все же бежали, но часть сумела организовать отчаянную оборону. Впрочем, и они были обречены.
Гэндальф, предоставив заканчивать битву Арагорну и другим вождям, быстро поднялся на вершину холма и издал призывный клич. Очень скоро к нему осторожно подлетел могучий Повелитель Ветров.
– Дважды ты выручал меня, друг мой, — обратился к нему маг, — не откажи и в третий раз, надеюсь, в последний. Ноша будет не тяжелее, чем в нашу последнюю встречу на вершине Зирак Зигиля, где сгорела моя прежняя жизнь.
– Я отнесу тебя, куда пожелаешь, будь ты хоть из камня, — промолвил в ответ Гваихир.
– Тогда — в путь! Только, пожалуйста, возьми с собой двоих самых быстрых своих сородичей. Мы должны обогнать ветер.
