Гарри не знал ответа, поэтому он просто смотрел на дверь.
И какая-то невероятно бестактная его часть подумала: Ха, мы выполнили квест и получили приспешника…
Заткнись. Если ты хочешь ещё хоть раз получить право голоса… заткнись.
* * *
Послесловие: Амелия Боунс.
— То есть его жизнь вне опасности, как я понимаю, — сказала Амелия.
Строгий пожилой целитель, одетый в белую мантию (он был маглорождённым и придерживался каких-то странных магловских традиций, о которых Амелия никогда не спрашивала, хотя в глубине души и считала, что в этой одежде он слишком похож на призрака), кивнул:
— Я в этом уверен.
Амелия смотрела на человека, лежащего без сознания на больничной койке. Его тело было изранено и обожжено. Тонкую простыню, которая прикрывала его ради приличия, убрали по её приказу.
Возможно, он полностью поправится.
Возможно, нет.
Целитель сказал, что слишком рано делать прогнозы.
Амелия повернулась к другому человеку в комнате, ведьме-детективу:
— И вы утверждаете, что горючее вещество было трансфигурировано из воды, предположительно в форме льда.
Детектив кивнула и немного недоумённо сказала:
— Всё могло быть гораздо хуже, если бы не…
— Как мило с их стороны, — съязвила Амелия. Она провела усталой рукой по лбу. Нет… нет, это наверняка задумывалось как милосердие. На последнем этапе побега не было никакого смысла в попытках кого-нибудь одурачить. Кто бы это ни сделал, он скорее всего пытался минимизировать причиняемый вред, и он беспокоился даже не об опасности пламени, а о том, что авроры могут вдохнуть дым. Останься этот человек у руля, он бы, без сомнения, управлял рехетой более милосердно.
Но на рехете из Азкабана вылетела только Беллатриса Блэк, в этом сходились все наблюдавшие за побегом авроры. Все они использовали заклинание анти-Разнаваждения, и они видели лишь одну женщину, хотя рехета и была оборудована двумя парами стремян.
Какого-то доброго и невинного человека, способного вызвать патронуса, обманом заставили освобождать Беллатрису Блэк.
Кто-то невинный сражался с Бари Одноруким и победил опытного аврора, не причинив тому существенного вреда.
Кто-то невинный, трансфигурируя горючее для магловского артефакта, на котором двое должны были вылететь из Азкабана, взял за исходное вещество лёд, заботясь о её аврорах.
И на этом его полезность для Беллатрисы Блэк кончилась.
Можно было бы ожидать, что любой, способный победить Бари Однорукого, должен был предвидеть этот этап. Но прежде всего нельзя было ожидать, что человек, способный вызвать патронуса, вообще станет освобождать Беллатрису Блэк.
Амелия провела рукой по глазам, закрыв их на мгновение в тихой скорби. Интересно, кто это был, и как Сами-Знаете-Кто им манипулировал… что за историю ему рассказали…
Она не сразу осознала, что сама эта мысль означает, что она начала верить. Возможно, потому, что как бы не было сложно поверить Дамблдору, ещё сложнее было не узнать почерк того самого холодного, тёмного разума.
* * *
Послесловие: Альбус Дамблдор.
До конца завтрака останется всего пятьдесят семь секунд, и ему ещё могли бы пригодиться эти четыре поворота Маховика времени, но Альбус Дамблдор всё же потратил их.
— Директор? — вежливо пропищал профессор Филиус Флитвик, когда старый волшебник проходил мимо него по пути к своему месту. — Мистер Поттер просил передать вам сообщение.
Старый волшебник остановился и вопросительно посмотрел на профессора заклинаний.
— Мистер Поттер сказал, что, проснувшись, он осознал, как несправедливы были слова, которые он сказал вам после крика Фоукса. Мистер Поттер сказал, что по другим вопросам ему нечего добавить, он хочет извиниться лишь за эту часть.
Старый волшебник продолжал смотреть на профессора заклинаний, по-прежнему не произнося ни слова.
— Директор? — пропищал Филиус.
— Передайте ему, что я сказал спасибо, — произнёс наконец Альбус Дамблдор, — но мудрее слушать фениксов, чем старых мудрых волшебников.
Он сел на своё место за три секунды до того, как вся еда исчезла.
* * *
Послесловие: профессор Квиррелл.
— Нет, — рявкнула на мальчика мадам Помфри, — тебе нельзя его видеть! Тебе нельзя его беспокоить! Тебе нельзя задать ему один маленький вопрос! Он должен соблюдать постельный режим и не делать ничего по меньшей мере три дня!
* * *
Послесловие: Минерва МакГонагалл.
Они встретились, когда Минерва направлялась в больничное крыло, а Гарри Поттер уходил оттуда.
Взгляд, которым он посмотрел на неё, не был сердитым.
Не был печальным.
О нём совсем ничего нельзя было сказать.
Это было похоже… как будто он посмотрел на неё лишь затем, чтобы показать, что он не избегает её взгляда.
А затем он отвернулся, прежде чем она смогла решить, как она должна посмотреть в ответ. Как будто хотел избавить её от раздумий по этому поводу.
Проходя мимо, он ничего не сказал.
Она тоже.
Да и что вообще можно было сказать?
* * *
Послесловие: Фред и Джордж Уизли.
Когда они повернули за угол и увидели Дамблдора, они громко вскрикнули.
Дело было не в том, что директор появился из ниоткуда и теперь сурово на них смотрел. Дамблдор всегда так делал.
Но волшебник был одет в строгую чёрную мантию, выглядел очень древним и очень могущественным и одарил их ПРОНИЦАТЕЛЬНЫМ ВЗГЛЯДОМ.
— Фред и Джордж Уизли! — прогремел Глас Силы.
— Да, директор! — ответили близнецы, вытягиваясь по стойке смирно и чётко, по-военному салютуя — они видели, как это делается, на старых фотографиях.
— Слушайте меня внимательно! Вы друзья Гарри Поттера, это так?
— Да, директор!
— Гарри Поттер в опасности. Он не должен выходить за пределы защитных чар Хогвартса. Слушайте, сыны Уизли, я умоляю выслушать меня. Вы знаете, я тоже гриффиндорец и тоже знаю, что есть правила выше, чем правила. Но сейчас, Фред и Джордж, я говорю о вопросе чудовищной важности, и в этот раз не может быть исключений, больших или малых! Если вы поможете Гарри покинуть Хогвартс, он может погибнуть! Если он даст вам поручение, вы можете идти, если он попросит вас принести ему что-нибудь, вы можете ему помочь, но если он попросит вас вывести его самого за пределы Хогвартса, вы должны отказаться! Вы поняли?
