— Всё хорошо, Лан. Не переживай, — ободряюще улыбнулась Лиза.
— Чего хорошего-то? Тачка явно сломалась, а я понятия не имею, как её чинить! — в сердцах воскликнул я.
— Машина в полном порядке. Мы просто почти на месте.
— Что это значит?! — недоумённо вскинулся я.
— Это значит, что мы находимся там, где наши артефакты, вроде «Молнии Зевса», бесполезны — на границе миров.
— Чего?! — у меня чуть не отпала челюсть.
— Что слышал, — сказала она. — Мы только что пересекли невидимую черту, за которой начинается другой мир.
Я озадаченно потряс головой.
— Погоди, не спеши. Я что-то совсем не догоняю. Можешь мне толком объяснить, что произошло, но без всяких ваших учёных словечек, а так, для дурачков, на пальцах?
— Попробую, — кивнула она. — Начну с простого факта: территория «Обьекта-13» и прилегающей к нему Зоны, внутри намного больше, чем снаружи. Учёные долго думали над этим и нашли объяснение, согласно которому, пространство здесь спрессовано. Грубо говоря, квадратный километр здесь — равен десяти квадратным метрам там, на Большой земле. А «неучтённое» пространство возникло в результате неудачных опытов твоего предка.
— Звучит логично, — заметил я.
— Да, на первый взгляд, всё более-менее понятно. Но непонятно другое — внутри Зона продолжает расширяться. И тогда само собой напрашивается вопрос: а за чей счёт? Мы с моим научным руководителем пришли к выводу, что расширение происходит за счёт иных миров. Мне удалось вычислить, где находится эта граница между мирами. И я рада, что не ошиблась в расчётах. Где-то впереди есть портал в иные измерения. Туда мы и направляемся.
— Портал в другие миры? — задумался я.
— Да. Скажи за это спасибо твоему далёкому предку. Вы, Ланские, удивительные люди: иногда мне кажется, что твоя семья — не от мира сего.
Я молча вздохнул. Если бы только Лиза знала, насколько близка сейчас к истине. Но… порталы порталами, а раз техника отказывается ехать дальше, выходит, что оставшийся путь придётся проделать пешком.
Лиза словно прочитала мои мысли, сказав:
— Осталось недалеко.
Я неопределённо пожал плечами: недалеко — это может быть и километр, и два — и вся сотня. Точнее, подруга не скажет.
Стоит отдать Лизе должное: когда я переложил всё, что нам может пригодиться, в два больших рюкзака, она покорно надела тот, что полегче, и потащила без ропота.
Мы шли больше часа, брошенный «багги» давно скрылся из виду. С каждым шагом ремни от рюкзака всё сильнее врезались в плечи, но Лиза категорически отказывалась вставать на привал.
— Ещё немного, — с измученной улыбкой говорила она, я кивал, и мы двигались дальше.
— Слушай, — обратился я к ней, — Порталы — это, конечно, здорово. Но я пока не могу представить себе, как это связано с жизнью императора?
— Думаю, ты заслужил узнать правду, — сказала Лиза. — Об этом знает лишь узкий круг доверенных лиц. Ты заметил, что Николай Третий почти не появляется на людях?
— Если честно, как-то не следил за этим, — признался я.
— Ему осталось недолго. Полгода, может, — год.
— Болезнь? — понимающе протянул я.
— Нет. Его отравили… англичане. Разумеется, не сами, наши заклятые «друзья» понимают, какими последствиями это грозит, — произнесла Лиза.
— Англичанка гадит?
Я вспомнил историю моего мира: то, как убивали Павла Первого, чья политика пошла вразрез с интересами Великобритании, загадочную смерть Литвиненко от полония, расследование по которой быстро спрятали под грифом «секретно», и не менее загадочное отравление Скрипалей.
— Да, англичанка. Они очень умные, такие вещи всегда делают чужими руками, и практически невозможно хоть что-то доказать.
— То есть в этой истории замешаны наши? — отнюдь не удивился я.
— Без предателей не обошлось. В окружении императора всегда есть те, кто чем-то недоволен и жаждет перемен. Они и отравили государя. Николай смертельно заболел. По сути он гниёт заживо.
— Ну, а доктора — что? Неужели они не могут помочь?
Лиза посмотрела на меня как на наивного чукотского юношу.
— И медицина, и магия оказались бессильны. С таким ядом в России прежде не сталкивались. Всё, что могут наши специалисты — поддерживать жизнь государя, однако с каждым днём это становится всё труднее и труднее.
— Так мы что — идём в другой мир искать противоядие? — замигал я.
— Нет, — покачала головой Лиза. — Мы, а вернее — я, идём в портал, чтобы переместиться в прошлое и не дать злу совершиться!
— I’ll be back, — хмыкнул я.
— Что? — вскинулась спутница. — При чём тут эта фраза на английском?
— Да так, — неопределённо сказал я, ощущая себя не то Терминатором, не то Марти Макфлаем из будущего.
Потом до меня дошло.
— Погоди, ты сказала, что это портал в иной мир… Как ты собираешься попасть в прошлое?
— По моей гипотезе пространство в порталах включает в себя и дополнительное, четвёртое измерение. Ты догадываешься, что речь идёт о времени?
— Допустим! — кивнул я, хотя услышанное начинало походить на какой-то бред. — Даже если всё так, как ты говоришь, объясни мне, дураку, пожалуйста: как ты окажешься в нужное время и в нужном месте и почему без меня?
— На оба вопроса у меня один ответ: эмоциональный якорь!
— Эмоциональный, что?
— Якорь. Сильное чувство, которое поможет тебе перенестись в нужный момент времени. Дело в том, что императора отравили на моих глазах… Скажу больше, в тот день я своими руками дала ему этот яд.
— Ты?! — Я не верил своим ушам.
— Да, — грустно кивнула она. — У нас… В общем, какое-то время мы с ним встречались.
— Вы были любовниками?
— Были, — гордо приподняла подбородок она. — Тебя это шокирует?
— Даже не знаю, что тебе и сказать. Сегодня просто день сюрпризов.
— В истории той любви нет ничего удивительного. Наши семьи всегда были дружны. Я знала Николая практически с пеленок.
— Ну да. Ну да… На одном горшке в садике сидели.
— Не надо, Лан. Это не смешно, — попросила она. — Да, тогда мы любили друг друга. И не переставали любить, даже когда родители навязали ему жену — плоскую как доску немку из королевского рода. Сильные мира сего — бессильны в том, что касается их личной жизни. Жениться по любви они не могут.
— Но они могут отказаться от короны!
— Это не про Николая. Его с детства воспитывали как будущего императора. А император — это в первую очередь ответственность: перед страной, перед народом. Для него это не пустые слова. России повезло с правителем.
— В общем, он предпочёл власть любви.
— И я его не виню в этом! — твёрдым тоном объявила Лиза.
Потом её плечи поникли.
— После их свадьбы, мы перестали встречаться. Я сделала всё, чтобы удалиться от него, занялась наукой, завела несколько ничего незначащих романов. Родители думали, что всё, между мной и Николаем всё перегорело. А потом, года три назад, мы случайно встретились и… — Она замолчала. — Это было нашим единственным и прощальным свиданием, обставленным в обстановке совершенной секретности. И я, вот этими руками, — Лиза с тоской посмотрела на свои ладони, — корила его конфетами из коробки с отравленным шоколадом. Вернее, что этот шоколад отравлен — я узнала потом, когда Николаю стало плохо, очень плохо. Он едва не погиб тогда. Ну, а потом… Потом я принялась искать решение, как его спасти. И, кажется, нашла ответ здесь…
Лиза поникла.
— Теперь ты знаешь, что такое — эмоциональный якорь. Я вернусь в прошлое, чтобы спасти государя.
— Ты любишь его?
— Я не знаю, — призналась она. — А что, для тебя это имеет какое-то значение?
— Наверное, нет.
— Мне просто было с тобой хорошо. Вы, Ланские, не зря прослыли дамскими угодниками. Кажется, я понимаю, как твоему предку удалось вскружить голову императрице, что ради него она пошла на такой риск…
— Так, хватит! — резко бросил я. — Как мы поймём, что оказались в портале?
— Поймём, — тихо сказала она. — Обязательно поймём.
