Цесаревич, правда, приехал. Джипы, похожие на гелендвагены, и черные фургоны загромоздили двор. За стеной торчат крыши автобусов. Многовато народу. Десятки экипированных групп. Видимо, Вовка решил взять подкрепление, когда ему сообщили о моем произволе. По-моему, он перестарался. Будто на осаду города собрался.
Часть боевиков рассредоточилась по квадрату, часть тушит ледяными техниками полыхающие сады. Молнии набезобразничали. Разгорелось ярко, от ягодных деревьев мало что осталось.
— Перун! — раздается окрик. — Иди сюда живо!
Ох, Вовка недовольный у внедорожников стоит. Рядом Аяно с понурой головой, да и взвод Мечей наготове, доспехи горят, «колодцы» выплескивают энергию в меридианы. На случай, если я с ума сошел, видимо. Бешеных псов нужно пристреливать.
Бестия, Ясна, Кот и громовой Крокодил полуокружены тремя десятками. Дула автоматов смотрят им в лица. Из пальцев семерых Рыкарей почти брызжут смертоносные техники.
— Ваше Высочество! — радостно кричу и спускаюсь со ступенек, качая узелком с головой. Бледно-голубая ткань побагровела. Пока иду к машинам, красная кровь капает с шелка на брусчатку дорожки.
Взгляды цесаревича и Аяно, понятно, приковываются к узелку. Все молчат. Пауза затягивается.
— Как дела? — решаюсь спросить. — Кстати, у вас ничего такая дача, уютнень…
— Это мое постельное бельё! — ревет Владимир и показывает пальцем на сгоревшие кустики за спиной. — А это мой любимый сад! Я сам продумывал геометрически четкие клумбы, выбирал многолетние цветы для засевания! Японские клены я сам, своими руками садил! — теперь он указывает на кровоточащий куль. — А это, как понимаю, голова моего приближенного?!
— Да, голова, — чешу я подбородок. — Пять за сообразительность, Ваше Высочество.
Аяно бросает предостерегающий взгляд, но игнорю. Пускай Вовка взрывается, если хочет. Думаю, это спектакль на публику. Цесаревич не тупой, мозги имеются. Хотел бы наказать за порчу любимого дендроарта, уже бы спустил Мечей. Нет, он меня хочет к ногтю прижать, показать кто главный. Мне лишь надо это признать, но и границы его власти обозначить.
— Ты решил уничтожить всё, что мне дорого?! — наследник выдает изумительную версию.
— Если оно не несет угрозу дорогим мне людям, то нет, — поднимаю куль. — Вот Деймон нес, Ваше Высочество. Князь пытался убить мою любимую. Нельзя так.
Аяно вздыхает, пальчики нервно теребят темляк. А ведь ей, в теории, могут сейчас приказать напасть на меня. Нападет? Мы встречаемся с японкой взглядами. В ее глазах грусть. Удивительно, что злости нет. Ведь я подставил ее ребят, да, отговаривал поначалу, но таки взял с собой, и теперь они на мушке.
Наши гляделки не скрываются от внимания Владимира.
— Полковник Кимура! — рявкает наследник.
— Да, Ваше Высочество! — тут же встает смирно девушка.
— Что должен был сделать Перун, когда заподозрил князя Настьева в намерении убить его знакомую?
— Доложить вам, — отвечает Аяно тут же. Хорошо наследник ее муштровал. Как ручная.
— То-то же, — Владимир торжествующе цокает. Вид у него такой: и что же с тобой делать?
Уверен, он считает, что у японки с Мечами есть шанс победить. Точнее — что завалить меня у них точно получится. Логика его понятна. Пускай я и самородок с Когтями командира иномирян, с собой цесаревич прихватил полковника «зорь», десяток Рыкарей, да и птиц поменьше не счесть. Ох, как же наследник заблуждается. Но на словах не переубедишь.
— Позвольте продолжить, Ваше Высочество — вдруг говорит японка. — В обычной ситуации — доложить. Но княжне уже угрожала смерть, ее пытались убить, и, если бы Перун не среагировал бы мгновенно, Деймон мог собрать младшие роды и ополчить их против законной главы Дома Настьевых.
От души, самурайка! Лицо цесаревича бледнеет, как сметана. Резко его армии стало недостаточно. Ведь на нас с Аяно и двух войск не хватит. А еще нельзя списывать со счетов окруженных «зорь» — коммандос не останутся в стороне, пока командир машет клинком.
Нет, я, конечно, не рассчитываю, что Аяно бросится рубить Мечей в капусту. Только, теперь для цесаревича есть такой риск, и отмахнуться он не сможет.
— С каких пор мелкая девчонка законная глава? — рычит Владимир, бешено вращая глазами. Мечей пересчитывает, ищет пути выхода.
Бледные скулы Аяно порозовели, но голову не опускает.
— Алла дочь главы Дома, разве нет? — удивленно замечает она. — Но, конечно, не это так важно для меня. Заметьте, что Деймон посягнул на жизнь не просто аристократки, а моей подчиненной, участницу боевых действий в афганской кампании и осады Кандагара.
Владимир дергает губой.
— Настьева, как и другие школьницы Перуна, не числилась среди участников спецзаданий, даже в неофициальных списках. Это полностью твоя инициатива, Аяно.
В неофициальных списках, видимо, как раз и числятся скрытники, как мы со Скоморохом.
— Да, это полностью мое решение, — кивает согласно японка. Да ну? На самом деле, я ее даже не спрашивал — взял девушек под крыло, да и всё. — Но благодаря моим решениям мы и захватили дворец Аза-хана, а затем и лишили армию пакистанских наемников средств ПВО.
Да ну нафиг! Забрала все мои лавры! Вообще плевать, да и она, вроде как, меня выгораживает, но шаблон же! Вечно генералы присваивают себе заслуги солдат.
Владимир уже не уверен, стоит ли ему давить. И в то же время, ищет как в ферзях остаться, а то на шею же сядем, солдатам только волю дай.
— Моего приближенного убили без суда и следствия, Аяно, — нажимает он на единственный аргумент. — В моем чертовом доме! Отрубил голову моего гостя и замотал ее моей простыней! Ты считаешь это нормальным?!
— Я накажу его, — кивает японка. — Мой человек виновен, что поспешил. Это не обсуждается, согласна.
Похоже, инициативу у цесаревича забрали. Ну а он что? Хмурится, глаза горят злобно. Поглядывает на куль. Главное, чтобы голову не забрали — она еще пригодится.
— Это решать мне, кто его будет наказывать, — рычит Владимир и испытующе смотрит на японку.
— Безусловно, — склоняет она голову. Сейчас, видимо, такой момент — надо подлизать, чтоб совсем не обиделся.
Теперь Вовка на меня зырит. Прячу куль за спину. Не отдам! Моё!
— Я убил неудавшегося детоубийцу, — всё же фыркаю. — А вы меня собрались за это наказывать? Не ахти прецендент.
Грозный взгляд Аяно говорит: «Молчи дурак!», но мне плевать. Это ее могут звания лишить, темляк отобрать, а на меня у них ничего нет. Попробуют взять под стражу — себе дороже выйдет. Да и я не наглею, просто объясняю факты. Конфликт не эскалирую. Готов даже принять решение цесаревича. Если оно будет не слишком муторным, без геморроя. Чисто почесать ЧСВ Вовки, чтоб отстал.
— Мне все интересно, Артем, — по имени вдруг обращается наследник. — За кого ты воюешь? Кому служишь?
— За своих близких, — пожимаю плечами. — Ну им же и служу.
— А императору? — супится Вовка.
«Пошел на…», — не задумываясь чуть не брякаю. Аяно предостерегающе шевелит губами. Вздыхаю.
— Ну и ему, если он людей защищает.
Цесаревич как лимонного сока хлебнул.
— Аяно, надеюсь на суровое наказание, — бросает он и машет рукой командирам Мечей. Раздаются окрики команд, и «зорь» выпускают из кольца. Владимир больше ни на кого не обращает внимания. Плюнув на всех, уходит в дом. Наверное, нежиться со служанками в джакузи. Та куколка, что передо мной попкой трясла, как раз в руках держала корзину с мыльными принадлежностями.
Коммандос бежит к нам.
— Думал, всё, — выдыхает Кот. — Сейчас завалят.
— Нашел, кого бояться — фыркаю. — Громовой крокодил бы пару раз шарахнул молниями, и окружение сразу пало бы.
Кстати, пора отключать Кожеголового от Терминала. Хватит с него присасываться к моим фракталам, а то привыкнет. Да и Эмулятор нагружается впустую.
Крокодил расстроено смотрит на исчезающие крылья.
— Али бальша не литун, — вздыхает животина.
— Когда-нибудь повторим, — я поворачиваюсь к Бестии. — Не поможете в приватном деле, сударыня?
