Обнимая меня за шею одной рукой, второй Антия потянулась к Бэлтрену. Малышка держала нас обоих, словно наша близость давала ей силы успокоиться и прийти в себя. Я же чувствовала себя несколько неловко, находясь так близко около дракона.
— Ой!.. — В комнату заглянула матушка Грэси и, растерянная, застыла на пороге. На ее морщинистом лице просияла благодушная улыбка. — Пришла сказать, что собираюсь идти спать. Но как же приятно видеть вас такими…
Она даже всплакнула, утирая слезы краем фартука.
Я мне стало совсем не по себе. Еще и дурацкий браслет стал накаляться, распространяя жар по всему телу. Я бы хотела отстраниться от дракона, но не могла оттолкнуть Антию.
— Милая, хочешь, я уложу тебя спать? — позвала матушка Грэси. — Антия, малышка, как насчет твоей любимой сказки на ночь?
Девочка одновременно отпустила нас с Бэлтреном и убежала к матушке. Мы же шарахнулись друг от друга. Точнее, это я рванула в сторону, оставив дракона растерянно сидеть на ковре.
— Не сбегай! — предупредили меня. Бэлтрен похлопал по ковру рядом с собой, как будто я была его комнатной болонкой. — Вернись, Каталина, нам надо поговорить.
Тон его был серьезен, но в глазах отплясывали золотые черти. Напрасно он надеялся увлечь меня разговором и усыпить бдительность. Я всегда начеку.
— Поговорим утром, — проговорила, спеша откланяться. — Мне есть о чем подумать этой ночью.
— Надеюсь, это так или иначе связано со мной? — самодовольно заметил дракон, тряхнув темными, как смоль волосами.
— Вот еще!.. — фыркнула я, как облитая водой кошка. — Есть более важные вещи. Спокойной ночи, сеньор.
В обновленном доме было не так просто сориентироваться. Свою спальню я нашла только с третьей попытки и, проверив, надежно ли заперта дверь, отправилась в туалетную комнату. Как все же здорово вернуться к благам цивилизации. Теперь у меня была собственная туалетная комната, а еще гардеробная, завешанная платьями, блузками, юбками и сорочками. Насчет последних — Бэлтрен явно знал толк в женском нижнем белье.
Да и спать на пуховой перине гораздо удобнее, чем на жёстком матраце, что был у меня прежде. Вот только расслабляться не время. Бэлтрен прав: Антию стоит беречь, как редкую золотую птичку. И найти способ выяснить все о ее прошлом.
Не успела я как следует пораскинуть мозгами, как огромное зеркало в спальне сдвинулось с места. На несколько мгновений стала видна еще одна спальня, явно мужская, судя по темным тонам и висящей на стене коллекции оружия. А сам хозяин комнаты, Бэлтрен собственной персоной, в одном бархатном халате, распахнутом на груди, перебрался в мою спальню. Зеркало за его спиной вернулось в исходное положение, а он, ступая босыми пятками по мягкому ковру, подошел к моей кровати.
— Что все это значит, сеньор?! — возмутилась я.
Мало того, что наши комнаты смежные, так между ними еще имеется тайный проход. Сразу понятно, кто конструировал замок.
— Вижу, тебе тоже не спится, — проговорил дракон, словно не услышав вопроса. Сел на кровать и погладил мою ногу через одеяло. — Я тут вот о чем подумал…
— И о чем же? — спросила, воинственно сложив руки на груди.
Однако мой боевой вид нисколько не смутил нахального дракона. Уголок его губ насмешливо дрогнул. Но спустя мгновение на лицо вернулось серьезное выражение.
— Ты связана с Антией так же, как и со мной, дорогая Каталина. Нравится тебе это или нет. И то, что после нападения я счел тебя своей женой, а Антию дочерью — не случайно. Я бы сказал, это закономерно.
Мои глаза недоуменно расширились. Я даже принюхалась, дабы убедиться, что сеньор Бэлтрен Драко не принимал на ночь крепких напитков. Он говорил это всерьез? Рассуждал о судьбе и предназначении?! Тот, кто всегда отличался непримиримым нравом, не признавал гороскопов, не уважал звездочетов и приказал снять со службы всех штатных гадалок Арагосы? И это при том, что прежние наместники полагались на них во всем. Не совершали никаких важных переворотов, не посоветовавшись с людьми и магами, обладающими особым даром предвидения. Бэлтрен же Драко удалил с королевской службы всех, кого счел шарлатанами, напрасно получающими жалование.
И вот он сидит передо мной и с особо серьезным видом рассуждает о невидимых связях? Быть такого не может!
— Старая травма дает о себе знать? — предположила я и, протянув руку, потрогала лоб дракона. — Только бы не стало хуже, и те крупицы памяти, что к тебе вернулись, не исчезли вновь.
Напрасно я позволила себе непростительную вольность. Лоб Бэлтрена был горяч, как и весь он, ведь это же дракон. И не какой-нибудь, а золотой, один из исчезающих видов. Обладающий редкой магией, привлекательной внешностью и несносным нравом. О последнем я стала слишком часто забывать. И это дало шанс Бэлтрену, как обычно, перевернуть с ног на голову.
— Тебе тоже хочется касаться меня постоянно? — уточнил он и поиграл темными бровями.
— Вот еще! — фыркнула я. — Мне вообще не нравится, когда вы оказываетесь рядом. Особенно в моей спальне. И в неподобающем виде.
Хотела убрать руку, но ее перехватили и развернули ладонью вверх. После чего горячие губы Бэлтрена коснулись запястья, отчего мой пульс стал зашкаливать. Хорошо еще, руку протянула ту, на которой не было рунического браслета.
— Тебе нравится, Каталина, — проговорил Бэлтрен таким голосом, что у меня невольно заныло где-то в груди. Сейчас дракон не выглядел ехидным или самовлюбленным, кажется, он говорил от чистого сердца. — И ты тоже чувствуешь эту связь, не отрицай.
— С Антией — безусловно, — подтвердила я и все же убрала руку, поспешно спрятав под покрывало. Вот только горящие румянцем щеки не могли не выдать внутреннего смятения. — Но не с вами, сеньор Бэлтрен Драко.
— Мы давно перешли на «ты», забыла? — Он протянул руку и очертил указательным пальцем мой подбородок. Хотел коснуться губ, но я уклонилась и отползла подальше к изголовью кровати. — Между нами точно есть связь.
— Ты же не веришь в гороскопы и предсказания! — напомнила я. — Точнее, не верил прежде. Уверена, в вас, сеньор Бэлтрен, говорит полученная при нападении травма.
— Ничего подробного, — возразили мне. — Последствия нападения ни при чем, так же, как ни при чем и предсказания. Нет, нас связывает нечто большее, чем глупые суеверия. Это нечто более древнее и могущественное, своего рода магия, и магия очень сильная. Именно она дает мне силы на восстановление. К тому же наделяет необычными способностями.
— Это ты сейчас о чем?
Бэлтрен прав, я тщетно пытаюсь держаться от него подальше и относиться как к совершенно постороннему человеку. Когда он так близко и так откровенен, сложно удержаться и не поддаться его драконьему обаянию. Да и любопытство — как это ни прискорбно, но я подвержена этому губительному чувству. Именно оно заставило придвинуться ближе и заглянуть в графитовые с золотыми искрами глаза Бэлтрена. И тут же утонуть в них, захлебнувшись теми чувствами, что плескались в них. Страсть дракона была не пустым словом, а казалась физически ощутимой. Она заполнила собой комнату, как магическая дымка. И с каждым моим вздохом проникала все глубже, въедалась в легкие, пьянила, сводила с ума.
— Прежде я не мог поднимать дома и изготавливать одежду буквально из воздуха, — говорил Бэлтрен, а его руки медленно стягивали с меня покрывало. — И думаю, что это не предел возможностей.
Загипнотизированная его голосом, я не сразу поняла, к чему дракон клонит. А потом как поняла…
— Вон из спальни!!! — выкрикнула так, что, кажется, задрожали стены и завибрировали стекла. — Оставьте меня в покое, сеньор Бэлтрен Драко, а для своих экспериментов с силой поищите другую девушку. Я не собираюсь отдаваться вам для того, чтобы наделить вас новыми магическими силами.
— А я и не прошу тебя об этом. — Мой гнев нисколько не смутил дракона. Напротив, он склонился надо мной и проговорил: — Мне не нужны дополнительные силы и возможности, я хочу лишь тебя, Каталина. Ты хоть знаешь, как ты прекрасна, когда злишься?
