император. — Теперь я твой крёстный, вот так ко мне и обращайся. Можешь на «ты», причём в любой ситуации.
Я кивнул:
— Крёстный! Я здесь человек новый, ничего не знаю. Что я могу попросить? Обязательно получится какая-нибудь глупость. Так что, подари мне сам, то что считаешь нужным и полезным. А я… можно попрошу не за себя?
Тётя со вздохом подняла очи к потолку. Крёстный словно не заметил этого и ободряюще мне кивнул.
— Понимаешь, есть очень хороший человек, доктор который меня вытащил. Арсений Емельяныч. Он любит медсестру, Киру, но они почему-то не могут пожениться, какие-то законы этому мешают… я не знаю деталей. Не мог бы ты…
— Я знаю, — удовлетворённо кивнул государь. А морда довольная, словно сметаны обожрался. — Вообще-то с этим есть проблемы, но если просит крестник, как я могу отказать? Перо и бумагу мне!
— Держи, дорогой! — Софи подсунула ему требуемое. А сама тоже довольная сидит.
Император быстро надиктовал подходящий случаю указ, а перо само за ним писало. Не, ну точно Гарри Поттера обчитались. Надиктовав указ, Его Величество поставил положенные печать и подпись, уже собственноручно, после чего снова обратился ко мне:
— Но и тебе, благородный юноша, негоже оставаться в такой день без подарка! И я подумал: плохо, если мой крестник останется безземельным баронетом, невнятного происхождения.
Он на секунду задумался и спросил:
— Слышал про такой город Архангельск?
— Да, — кивнул я. — Известный город.
Не стал уточнять, что про современное состояние мне совершенно ничего не известно. То-есть что-то там в подгруженной памяти шевельнулось, но я это пока задавил. Успеется.
— Да, известный и важный. Но там у меня сейчас только генерал-губернаторство. Туда надо бы надёжного человека. Так что будешь ты у меня имперским князем Архангельски…
Тут тётя его невежливо поправила:
— Архангелогородским.
— Архангелогородским! — произнёс он вставая. — Принимаешь эту службу?
— Принимаю! — ответил я и тоже встал. А что ещё сказать? И вообще, что дальше делать? Ну доктор! Не мог хотя бы основные ритуалы мне в эту память добавить! Царь понял моё затруднение, вышел на свободное пространство, жестом показал мне перед собой и скомандовал:
— На колено!
Я опустился перед ним на одно колено. Государь положил ладонь мне на голову и произнёс:
— Именую тебя князем под моей рукой, даю во владение город Архангельск и земли ему прилежащие, ныне лежащие в генерал-губернаторстве |Архангельском. Отныне ты князь Архангелогородский!
И что отвечать? Впрочем царь понимал мои затруднения и подсказал, так что я бодро повторил:
— Служу государю! Служу России!
— Встань, князь! Не должно князю стоять на коленях, даже передо мной! Только при присяге и перед знаменем, Но перед знаменем и мне не зазорно колено преклонить, а присягу ты уже принял!
Я встал, а император обернулся:
— Софи, будь доб…
— Готово! — с заметным ехидством ответила Её Величество, протягивая мужу два свитка. — Как положено, в двух экземплярах.
— Что бы я без вас делал?! — с теплотой в голосе произнёс император.
— Развалил бы всё к древним демонам… — с ехидцей ответила тётя.
Поставив положенные печать и подпись, крёстный вручил один экземпляр мне, второй вернул императрице… или мне теперь тоже называть её тётя Софи?… Кстати, она тоже не забыла обязанность крёстной и обратилась к Даше, с тем же вопросом. Даша помялась, бросила хитрый взгляд на меня, на крёстную. Та поняла всё и спросила:
— Пойдём, посекретничаем?
— Может сначала позавтракаете? — предложила тётя.
Даша какое-то время блуждала взглядом между тортом и крёстной, наконец со вздохом согласилась:
— Давайте завтракать…
— Тем более, что твоё от тебя никуда не уйдёт, — успокоила её крёстная.
А завтрак-то праздничный! И чего только на столе не было! А ещё тётя постаралась и испекла за ночь наш любимый торт. Как выяснилось — не только наш, Его Величество тоже, тот ещё сластёна. По ходу пиршества все немного расслабились, Дашенька успокоилась, завязалась беседа. А крёстный всё поглядывал на свиток указа для Арсения Емельяныча. Наконец не выдержал. И взгляд-то какой хитрющий:
— Эх, вот ведь как бывает… Все проблемы Арсения решены, а он об этом ещё не знает…
— Ну и что ты задумал? — с заметным скепсисом в голосе спросила тётя. А императрица, похоже, догадалась и осторожно попросила:
— Слушай, Миша, а может не надо?
— А мы спросим. Серж! Не откажешься сегодня немного поработать на благо Империи? Глашатаем. Съездишь сегодня к Арсению в клинику, зачитаешь ему указ?
Вообще-то, от таких предложений не отказываются, но, судя по всему, было у него и второе дно, потому как старшие дамы на это синхронно схватились за головы, а Даша выдохнула:
— А что сегодня свинские… в смысле, светские новости наплетут… Страшно подумать.
— Да ладно, — весело отмахнулся государь, — у них работа такая.
Тут до меня дошло, что император что-то задумал и я, собрав смелость, решил немного понаглеть:
— Служить отчизне — моя обязанность! — ответил я бодро. — Только, крёстный, объясни, что ты задумал?
— И всё-таки, я в тебе не ошибся! — очень серьёзно ответил император и принялся разъяснять: — Во-первых, я хочу представить тебя обществу как князя. То, что вас с Дашей не будет на балу — очень плохо, но рисковать в такой ситуации я вам не позволю! Но это надо как-то компенсировать. Вот пусть эти скотские хроники и поработают. Во вторых, в указе есть момент, который де-факто объявляет его прецедентом. Конечно, в «Известиях» это напечатают, но я хочу, чтобы это было оглашено, причём публично. Так что постарайся, чтобы при оглашении было побольше народу!
— Сделаю, государь! — ответил я, вставая по стойке смирно.
— Я в тебя верю! — улыбнулся крёстный и принялся объяснять детали моей миссии. По ходу мы и не заметили, как Даша и тётя Софи куда-то слиняли.
Дальше встал вопрос: на чём мы поедем? Тётя попыталась устроить скандал по поводу разобранного в хлам её любимого «Тёрна», на что крёстный просто отмахнулся:
— Возьмёшь машину из моего кортежа. И вторая машина с охраной.
