Оттуда, в свою очередь, они достали факелы, несколько холщовых свертков с какими-то приспособлениями, чем-то напоминавшие простые масляные лампы, но вряд ли ими являвшиеся, иначе зачем тогда факелы, а еще — провиант.
— Будешь? — Амик протянула ему сверток из широких, зеленых листьев, внутри которого обнаружилась сухая галета и кусок вяленого мяса.
Хаджар, разумеется, с благодарностью принял и вгрызся в мясо пусть и не с таким рвением, как пару дней назад в таверне, но все еще со вполне себе ощутимым аппетитом.
Амик посмотрела на него с легкой улыбкой, после чего вернулась к своим товарищам. Те разбили костер из заранее захваченных с собой небольших свертков веточек и материала, чем-то напоминающего гусиный пух, только не вонючий, а вместо горения тот тлел.
Не прислушиваясь к чужим разговорам, Хаджар вернулся обратно на уступ и, усевшись на него, свесил ноги в пропасть. На небе уже темнело и собирались тучи скорой бури, но его это не беспокоило.
— Ты тут? — спросил он у пустоты.
— Всегда тут, дружище, — с привычной, веселой ноткой, ответил демон, мгновенно появившийся на плече. — Чего хотел, Хаджи?
Хаджар посмотрел на Хельмера, жонглирующего чем-то, отдаленно напоминающим черепа. Но ведь… только напоминающим, правда?
— Почему я не могу здесь использовать даже Терну? — генерал задал вопрос, волновавший его почти все восхождение.
— Ты ударился головой о камень? Она тут заблокирована.
— Но я думал, что её нельзя заблокировать, — задумался Хаджар. — потому что как иначе тогда Черный Генерал планировал осадить Седьмое Небо, если даже Хафотис обладает возможностью блокировать силы.
— Ага, — только и произнес Хельмер и, показательно, вытянул вперед миниатюрную ручку, на которой появилось еще более миниатюрное, черное пламя. — Так сильно заблокировал, что у меня аж прям все тело судорогой сводит. Пугает. Вдруг не разблокируюсь?
Хаджар скрипнул зубами и промолчал. Разумеется демон не мог просто взять и подтвердить подозрения генерала о том, что Терна, Мистерии, Имена и прочие атрибуты являются лишь частями некогда единого целого и, сильные мира всего, это не только прекрасно знали, но еще и умели владеть.
Причем речь шла о настоящих сильных. Отнюдь не о Бессмертных, рядовых духах, демонов и, даже, не о Старших Богах. А о тех, кто стоял в одном ряду с Князем Демонов, Яшмовым Императором, Королевами Фае, Пеплом и прочими титанами.
Да и какие подозрения, если в Фен Ли буквально прямо об этом говорил.
— Ты ведь именно это и имел ввиду, когда намекал на то, что нам нельзя миновать страну Бессмертных, — выдохнул Хаджар. — И если бы мы сошлись сейчас с тобой в поединке, то…
— Ты бы не смог применить ни одну из своих сил, — кивнул демон, подтверждая догадку Хаджара. — для меня куда большую угрозу представляют местные ученые, Хаджи, чем ты. Собственно, именно поэтому Гиртай и спрятали от остального мира, потому как это куда проще, чем выкашивать здесь всех под ноль. Хотя я не против. Терпеть не могу местную порядочность и правильность. Все еще предлагаю убить этих скалолазов, а с Амик я бы…
— Но тогда, получается, — продолжил Хаджар, не обращая внимания на зубоскальство Хельмера. — Что и Черный Генерал обладал этой силой… и обладать он ей начал сильно после того, как открыл Терну.
— Наверное, — пожал плечами Хельмер, сменивший миниатюрный черепок на яблоко. — Возможно. Может быть. Кто знает.
Хаджар покачал головой и вернулся к ужину, одновременно с чем поглядывая на темные просторы, раскинувшиеся перед ним. Аномалия, размером с целую страну. Что за чудовищные силы должны были быть приведены в движения, чтобы вырвать такой кусок реальности и спрятать его в складках бытия?
И, если такое, как оказывается, было возможно, то что еще могли те, кто обладал настоящей силой. Собственной силой, которая…
Сознание Хаджара обожгли слова Травеса, сказанные драконом многие века тому назад. И каждый раз, когда Хаджар открывал что-то новое для себя, то думал, что, наконец, понял их значение, но в очередной раз осознавал — нет, Учитель имел ввиду нечто иное.
Нечто, что он понимал и осознавал, но по причинам проклятья не мог поделиться со своим учеником.
Травес говорил — собственная, незаемная сила.
Орун — сила доблести и чести, жажды достойной битвы.
Северяне — сила в стремлении жить, несмотря ни на какие трудности.
А Фен Ли — задаваться вопросами для чего, куда и зачем.
Могло показаться, что все эти вещи никак не были связаны друг с другом, но если задуматься, то, может быть, все четыре пути вели к одной и той же цели, просто разными дорогами.
И тогда, получается, что, на самом деле, Хаджар все это время двигался, возможно, наискосок, зигзагами, перепрыгивая с одной тропы на другую.
Именно поэтому ему всегда было сложно определить в себя в рамках Пути Развития; мастерства владения оружием; Истинных Имен; а теперь еще и Правил и Законов.
Обладал ли он Правилом, владел ли Терной, понимал ли мистерии или же, на самом деле, все это являлось осколками чего-то совсем иного, что ему еще только предстоит понять.
Вот только…
— Время поджимает, Хаджи, — заметил Хельмер чуть серьезней, чем прежде.
И демон был прав. В начале пути генерал совсем не ощущал давления времени над собой, но чем дальше и дольше он ступал по тропам Безымянного Мира, тем отчетливее понимал, что попутно со всеми битвами, приключениями и интригами, еще и участвует в гонке.
Вот только до сих в его сознании не укладывалась картина причинно-следственной связи. Предстоящий Парад Демонов был отнюдь не первым таким явлением. Напротив — их, в истории Безымянного Мира, за все эпохи, случалось столько, что сложно сосчитать. Но, по какой-то причине, именно предстоящий Парад наводил шуму достаточно, чтобы взбудоражить вообще всех — от простых смертных, до Древних.
И еще, теперь Хаджар уже это точно знал, и не боялся показаться сам себе параноиком или гордецом, ему во всем этом была отведена какая-то особая роль. И, наверное, не привыкшего к интригам Безымянного Мира эта деталь бы нисколько не смутила.
Ну отведена роль и отведена.
Чего в этом таком.
Интриги Древних окутывают своими сетями сотни тысяч судеб.
Но!
Всегда есть это проклятое «но».
Древние на то и Древние, что их жизнь пронизывает собой вереницу эпох Безымянного Мира. И интриги, которые они плетут, простираются сквозь сотни свитков летописей и хороводы веков и тысячелетий.
А что на этом фоне жизнь Хаджара? Лишь короткая вспышка. И, что самое путающее и, возможно, пугающее — иномирная вспышка.
Но!
Опять — «но».
Он ведь был вплетен в эти интриги заранее. Сильно заранее того момента, как осознал себя принцем Дарханом и поставлен на доску, будто шахматная фигура.
А значит, что…
Что Хаджар все еще ничего не понимал. И сколько бы он не пытался вникнуть в ситуацию, посмотреть на неё со стороны, увидеть причинно-следственную связь — у него ничего не получалось. За какую нить не потяни, клубок никак не хотел развязываться, а затягивался лишь туже.
— Хаджар.
Генерал обернулся. За его спиной стоял Тар Ар Кир. Оцарапанный, немного уставший, но с горящим взглядом.
— Мы отправляемся дальше, — произнес гиртаец, указывая рукой в темноту скального коридора. — Ты идешь?
Идет ли Хаджар?
Как будто у него был выбор.
Вместо ответа генерал поднялся на ноги и присоединился к четверке археологов.
Глава 1883
— Смотрите, — Амик провела пальцами по шершавой, немного влажной поверхности стены пещерного коридора. — Этим письменам не меньше пяти тысяч лет.
Держа в руках факелы, вот уже несколько часов они то спускались, то поднимались по извилистым проходам в порой тесном, а иногда широком, но неизменно и явно рукотворном проходе, высеченным в скале.
Гиртайцы то и дело останавливались, рассматривали следы, оставленные на камнях и, порой, жарко спорили какими инструментами могли быть оставлены подобные отметины.
