- Ваше высочество, как вы сегодня элегантны и прекрасны, - прощебетала подошедшая баронесса Ди’Нираме, недалёкая голубоглазая семнадцатилетняя блондинка, по слухам, давно уже расставшаяся с невинностью, но страстно желающая примерить корону на свою прелестную головку. - Я просто таю от ваших глаз и улыбки.
- Леди, быть может, вам стоит присесть и отдохнуть, раз моё общество так вас смущает? - предложил Рен, ничуть не обманываясь невинным видом прелестницы. Сколько таких, как она, пытались пробраться в постель наследника с тех пор, как ему исполнилось десять - не вспомнить и не сосчитать.
- Ваше высочество, рад видеть вас в добром здравии, - лёгким поклоном поприветствовал Рена подошедший лорд Орлон. - Надеюсь, ваш недуг прошёл?
- Благодарю вас, лорд, мне уже намного лучше, - учтиво сказал подросток, не думая склоняться, пусть даже это Старший советник короля. - Слава богам, мигрень прошла, хотя и доставила мне несколько неприятных часов.
Если лорд Орлон и собирался что-либо добавить, то не успел - в тронный зал вошли королева Агнесс и принцесса Маликана со свитой. Раздавая благосклонные улыбки и кивки направо и налево, её величество прошла строй расступающихся придворных и вышла на балкон. По традиции королева, наследники и высшая знать приветствуют возвращающегося короля, стоя на балконе, выходящем на парадный вход во дворец, а после обязательно дожидаются его в тронном зале.
Стоя слева от королевы, Рен всматривался вдаль, ожидая возвращения отца и вдруг замер. «Боги, я забыл вернуть мэтру Якубу его книгу и карту!» - с ужасом вспомнил подросток. Оставалась надежда, что по возвращении придворный маг будет слишком занят накопившимися делами, и ему не нужно будет никуда перемещаться. А если очень повезёт (а Рену хотелось надеяться, что Девала благосклонна к нему), то и вообще не придётся возвращать столь ценную вещь законному владельцу.
Минут через пять на горизонте появились вымпелы и флаги королевского авангарда, а чуть позже и основной отряд - заблестели в солнечном свете доспехи, засверкали шлемы, послышался топот лошадей и их ржание. Развевались, трепеща на ветру, флаги, гордо рея над людьми. Ярко отблёскивал в заходящем солнце доспех короля - алый, с развевающимся позади красным плащом. Именно из-за того, что король всегда предпочитал возвращаться в замок на закате, в народе его прозвали Кровавым и сейчас принц, наблюдая эту картину, не мог не признать правоту жителей.
Рядом с ним светлый доспех придворного мага производил успокаивающее действо, и впервые Рен подумал, что всё это было сделано специально. Незаметно покосившись на королеву, юноша заметил лёгкую улыбку, играющую на губах женщины, а её взгляд не отрывался от приближающегося отряда, вот только принц готов был поклясться, что столь пристального внимания удостоился отнюдь не король.
Вновь переведя взгляд на приближающегося отца, Рен подивился своей слепоте. Как он раньше не понимал очевидные истины? А ведь замечал, замечал странности между королевой и придворным магом, краем уха слышал разговоры слуг о доброте и благородстве мага. Слышал отзывы министров про несколько законопроектов, подготовленных мэтром Якубом с подачи королевы, верных с точки зрения экономики и блага страны. Но отмахивался от всех тех тревожных звоночков, и только увидев возвращающихся короля, словно облитого свежей кровью, и придворного мага, в своём светлом доспехе казавшимся воплощением бога, понял, как далеко зашла игра королевы. Хотя нет, не игра - блестящая комбинация, достойная (как гласят летописи) великого ума его прадеда Касинелия.
Улыбаясь и махая рукой в приветственном жесте, Рен чётко осознал одно - для осуществления своего плана королеве осталось только организовать ему несчастный случай, а затем, пока король будет в трауре и печали, убить и его. А дальше… Король умер - да здравствует королева - регент при малолетней принцессе Маликане. И никто никогда не узнает про смену династии.
«Да», - подумал Рен, - «Великолепный план. Даже жаль, что пропущу его исполнение. Не хочется отчего-то умирать».
Подождав, пока последние всадники минуют ворота во дворец, королева развернулась и первой вернулась в тронный зал. За ней последовали наследный принц с принцессой, свита и все придворные, с многолетней сноровкой снова сбиваясь в небольшие кучки и шушукаясь. Принц не обращал на них внимания - все, что они могли обсуждать, он уже знал. Рен надеялся, что отец не сильно задержится. Не было у него настроения вновь слушать насквозь лживые слова.
Но и уйти он не мог - по этикету наследник престола обязан посещать все мало-мальски значимые мероприятия во дворце, а также уделять время как можно большему числу придворных, хотя бы парой предложений. Всё это было придумано для того, чтобы высший свет не почувствовал себя в опале перед будущим королём. Даже своё неудовольствие кем-либо принц мог высказать только королю, но никак не прямо тому лицу, кто это самое неудовольствие вызвал. Вот и приходилось бедному Рену с детства учиться плести словесные кружева, потому как прямо оскорбить он не мог, а вот завуалировано - запросто.
- Простите, девушки, что отвлекаю вас от разговоров, - извинился принц, подойдя к стайке девиц своего возраста, с которыми мило щебетала его сестра. - Позвольте ненадолго украсть у вас Маликану.
- Конечно, ваше высочество, - хором ответили будущие фаворитки принцессы, скрывая улыбки за маленькими веерами. Они ещё не умели искусно лгать, как их старшие товарки, но язык флирта знали с колыбели.
Подцепив Лику под локоток, Рен подвёл её к свободному диванчику у стены. Бросив пару недовольных взглядов по сторонам, тем самым отогнав любителей подслушивать чужие разговоры, юноша сел рядом с сестрой.
- Что, уже успели достать? - делая вид, что поправляет перчатки, тихо спросила Лика.
- Эндрю, - сказал Рен, и девочка сочувственно вздохнула.
- По-прежнему всё ненавидишь? - лишь краем глаза наблюдая за выражением лица брата, принцесса искусственно улыбалась всем наблюдающим.
- Ты же знаешь, - пожал плечами Рен.
Это было правдой. О том, как он ненавидит эту сторону своей жизни, знала лишь Маликана, и хотя сестра никогда до конца не понимала Рена, ведь лично ей нравились приёмы и балы, но всегда старалась прийти на помощь брату, если видела, что придворные вконец достали его своими приставаниями. Вот и сейчас Лика легонько пожала руку Рена, выражая сочувствие и поддержку.
А юноша смутился. Нет, не самим жестом, ведь в высшем обществе приходится быть предельно аккуратным в выражении чувств и эмоций, и принц с принцессой с детства учились играть по правилам. Он смутился, потому что вспомнил собственные мысли о сестре. Ведь когда Рен узнал, что Лика не его единоутробная сестра, то почему-то сразу засомневался в своих чувствах к ней. А сейчас осознал, как был неправ, и никакие знания не являются преградой их с сестрой отношениям. К их дружбе.
