– А Верлорды тесно привязаны к своему роду? – спросил Дрю. Он чувствовал смущение, задавая этот вопрос, поэтому у него покраснели щеки. Он попытался пояснить, что он имеет в виду. – Я хочу сказать, значит ли это, что оборотни-волки испытывают влечение только к волкам, оборотни-львы – ко львам, и так далее?
– О нет, даже более того, любой Верлорд может жениться на Верледи из другого рода. Как иначе им сохранить свою силу? Сам знаешь, браки между близкими родственниками всегда ведут к вырождению. Так что почти все Верлорды берут в жены Верледи из знатной семьи, но другого рода.
Но эти браки крайне редко заключаются по расчету, как правило – по любви. Браки Верлордов должны укреплять союз между знатными семействами.
Дрю почесал затылок, стараясь осмыслить услышанное.
– Значит, ты говоришь, Медведь может жениться на Кабанихе… а какими же будут их дети?
– Потомки? Родовые признаки передаются исключительно по отцовской линии. Например, если отец был Медведем, все его дети тоже будут Медведями. Правда, иногда дети выходят в мать, но это случается крайне редко. Так что материнская линия по большей части несущественна. Она лишь подтверждает, что дети – чистокровки.
– Чистокровки?
– В истории известны случаи, когда Верлорды скрещивались с простыми смертными. В таком случае их дети тоже рождаются оборотнями, но это полукровки. Они чаще всего более дикие и злобные и обладают очень ограниченными возможностями контролировать свои способности. – Гектор посмотрел, как Дрю изумленно трясет головой. – Слишком много всего сразу? Голова идет кругом, да?
– Скажи, только теплокровные животные, вроде нас с тобой, могут становиться оборотнями? – спросил Дрю, пытаясь взять себя в руки.
– Нет, в мире много самых разных оборотней. Есть оборотни-ястребы, ящерицы – лорды морей… этот список можно продолжать до бесконечности, причем, как ты слышал, я не сомневаюсь в том, что есть даже такие виды оборотней, о существовании которых мы и не подозреваем.
– А Ванкаскан? Оборотень-крыса? Какое он занимает место в этом мире оборотней?
Гектор с шумом выдохнул сквозь зубы и ответил, покачивая головой:
– Видишь ли, на Великий пир являются и незваные гости. Они занимают это место за счет других родов, убивая тех, кто слабее их. И, представь себе, эти паразиты умеют неплохо устроиться. Они становятся в Семиземелье дипломатами и придворными, но до конца дней вся их жизнь состоит из сплошных уверток и лести. Они становятся шпионами при могущественных повелителях, наемными убийцами при злодеях. Они постоянно тренируют свои способности и развивают их до уровня, недоступного другим Верлордам. Некоторые из них способны по своему желанию принимать даже облик любого человека, что делает их непревзойденными шпионами. Но им никогда нельзя доверять.
– И одному из них ты служил, – сказал Дрю и тут же пожалел о сказанном.
– Знаю. – Гектор выглядел разочарованным, но в себе или в своих хозяевах, трудно было сказать. – Но с тех пор, как я встретил тебя, я твердо сделал свой выбор. Ты показал мне, что ни один человек не должен быть рабом, и за это я у тебя в неоплатном долгу, Дрю.
Дрю поднял руку, чтобы остановить Гектора.
– Я сам обязан тебе жизнью. Ты лечил мои раны, ты помог мне бежать – мы квиты. Идет?
Оба юноши одновременно кивнули в знак согласия, и Дрю хлопнул в ладоши.
– Хорошо, пусть это будет наш с тобой Великий пир. А может быть, в один прекрасный день мы вот так же сядем рядом друг с другом за стол и на настоящем Великом пиру, а? – Он подмигнул Гектору, подошел к костру и осторожно снял с огня зажаренную тушу.
Но, принимаясь за еду, Дрю думал о том, как далека, как несбыточна та картина, которую он только что так весело нарисовал. Пока что они с Гектором были всего лишь беглецами, бродягами, и больше никем.
Глава 2
При дворе Борлорда
Закончив ужин, Дрю и Гектор загасили костер, закидали угли землей и разогнали дым. Уложив мешки, они двинулись по лугу, под мерцающими звездами и Луной, которые освещали их последний переход вдоль реки Редвайн в направлении Редмайра. Дрю был очень рад тому, что на дне походного мешка Гектора оказалась пара запасных штанов. Они были велики исхудавшему Дрю, но, согласитесь, в любых штанах идти намного приличнее, чем совсем без них. На плечи Дрю был накинут плащ герцога Бергана. Задувал свежий северный ветер, но разве это помеха для человека, который шесть месяцев жил в лесу бок о бок с дикими зверями?
Тропа привела их к окраине нескольких деревень, разбросанных вокруг города Редмайр – фермеры этих деревень снабжали продуктами не только горожан, но и выращивали их на продажу в соседние земли.
Однако выросший на ферме Дрю не мог не заметить, что все поля выглядят заброшенными, неухоженными, как мало овец пасется на лугах и какими несчастными, тощими смотрятся эти животные.
– Не обижайся, Гектор, – сказал Дрю, – но фермеры с Холодного побережья могли бы поучить ваших фермеров тому, как обрабатывать землю и ухаживать за домашней скотиной. Где ваш урожай? Где ваш скот?
– Как справедливо заметил герцог Берган, Дрю, не много сейчас найдется людей, которые не страдали бы от железной хватки нашего короля, – со вздохом ответил Гектор. Он резко оглянулся через плечо, словно опасаясь, что его могут подслушать. Что поделаешь, привычка! Затем, осознав, насколько это нелепо, успокоился и продолжил.
– Фермеры из Редмайра, знаешь ли, умеют вести хозяйство не хуже других. Но для своих военных нужд король поднял налоги и буквально задушил ими фермеров. Большую часть урожая забирает армия, она же забирает почти весь скот – овец, коров, даже свиней, которые в Редмайре всегда считались священными животными. Ведь мы же из рода Кабанов, понимаешь? Король плевать хотел на вековые традиции, а его солдаты не задумываясь вытаптывают наши поля, когда войска переходят с места на место. Король говорит, что мы, народ Редмайра, должны гордиться тем, что кормим Львиную гвардию, нашу славную армию. Недурная шутка.
Он горестно покачал головой.
– Прости, – пробормотал Дрю, искренне жалея о вылетевших у него словах. – Я не знал. Похоже, здесь все совсем иначе, чем у нас, в Такборо. Мы просто этого не знаем.
– Не нужно извиняться, Дрю, – примирительно сказал Гектор – Ты все равно не можешь ничего с этим поделать, не так ли?
– Знаю, – уныло прошептал Дрю. Он постарался вспомнить уроки истории, которые давала ему его мать. Ее рассказы были отрывочными и всегда касались только давних времен, еще до воцарения Леопольда, но если вспомнить их, то действительно можно согласиться, что раньше знали лучшие времена. Неужели не было никого, кто смог бы восстать против короля? Как Леопольду удалось подмять под себя большинство прежних давних союзников?
