– Согласен. Но остаются главные вопросы: кто их послал и почему мы заставляем его нервничать?
– Его?
– Не думаю, что за этим стоит Старая Ведьма.
– Нет, не она. И не церковники. Пожалуй, стоит выяснить, что за тип этот Зек Зак.
– Жаль, что нельзя спросить у нашего приятеля.
– Ты его осмотрел?
– Мертвее не бывает. Настало время подумать, как лучше закончить вечеринку.
– Мы не можем его просто выбросить. По ночам патрули морской пехоты прочесывают все побережье в поисках венагетских шпионов. Они никогда никого не ловят, но это не снижает их бдительности.
Я тоже внес свою лепту в это бесплодное занятие. Я был очень юн тогда и относился к патрулированию со всей серьезностью.
Те, кто пришел после меня, столь же юны и не менее серьезны.
– Найди самую грязную и самую переполненную тошниловку. Мы ввалимся туда вдрызг пьяными, наш друг будет волочиться между нами. Отыщем темный угол, присядем, закажем выпивку на троих и попросим мадам не беспокоить нашего приятеля, так как он в стельку пьян. Затем по одному выпьем у стойки и слиняем. Они не тронут его, пока посетители не начнут расходиться. К тому времени о нас забудут, и жмурик станет их проблемой.
– А если наткнемся на кого-нибудь из его знакомых?
– Во всяком деле есть доля риска. Если мы бросим парня здесь, те, кто его послал, поймут, что произошло. А если сделаем по-моему, они останутся в полном недоумении. Кстати, у тебя в перстне был блокшауш?
Это слово из языка эльфов. Мы называем этот яд «черный соус».
– Да.
– Хорошо. Пока босс его найдет, даже мастер-чародей уже не сможет установить, что парень был отравлен.
Последние слова он произнес весьма задумчиво. Я знал, о чем Морли размышляет. Пытается догадаться, какие еще не типичные для меня сюрпризы я держу в рукаве. И думает о том, что я приятельствую с Покойником и в результате обзавелся ядом. Сейчас он старается угадать, сколько и каких именно советов дал мне Покойник.
Я решил, что легкое беспокойство пойдет ему только на пользу. Оно отвлечет его на некоторое время от мыслей о желудке.
Мы избавились от нашего друга способом Морли. Я боялся, что вокруг шастают шайки его приятелей, но все прошло как нельзя лучше. Босс никогда не догадается, что приключилось с его парнем.
Но кто этот босс, и почему он старается отбить у меня охоту заниматься этим делом?
Я упаковал ленч, предвидя, что мне предстоит длинный день в стенах военной администрации. Военные ни за что не пропустили бы к себе Морли, и я предложил ему заняться личностью Зек Зака. А тройняшек послал в порт следить за прибывающими судами.
– Будь осторожен, – предупредил я Дожанго, – они могут вас арестовать и допросить как венагетских шпионов.
– По правде говоря, мы и вчера думали об этом, – ответил Дожанго. – Нам так долго приходилось существовать на грани закона, что мы теперь чувствуем, когда начинаем чересчур испытывать судьбу.
Возможно. Возможно.
Подхватив корзинку для пикника, я отправился на службу.
Сначала был клерк, затем старший клерк, затем разнообразные сержанты, за ними последовала пара лейтенантов, которые передали меня капитану, который признал, что не уверен, добьюсь ли я своего без встречи с майором. Каждый из них проверял мои полномочия. А некоторые по два раза.
Все это время я хранил на роже улыбку, был вежлив и держал язык на коротком поводке. Когда надо, я умею играть по правилам.
Я подумал, что честно заслужил каждую марку, которую получу от Тейта за этот день. Кроме того, все мои действия были частью общего плана.
Взять негодяев измором.
В майоре сохранилось нечто человеческое. Даже казалось, что он не совсем еще утратил чувство юмора. Он извинился за задержку, а я предложил разделить со мной ленч.
– Вы прихватили с собой ленч?
– Естественно. Мне и раньше приходилось иметь дело с армией. Если бы дело было более сложным, я принес бы с собой одеяло или спальный мешок. Я знаю, что надо забраться в брюхо системы и чинить ей постоянное беспокойство, пока в конце концов не сыщется тот, кто возьмет на себя смелость и либо сообщит вам, что требуется, либо распорядится вышвырнуть вас вон, чтобы вы не путались под ногами. Мне настолько щедро платят, что я готов и на это.
На мгновение мне показалось, что я в нем ошибся. Ему мои слова не понравились. Своего рода безусловный рефлекс. Что ж, не будем спешить с выводами.
Он задумался, затем произнес:
– Вы циник, не так ли?
– Профессиональная болезнь. Люди, с которыми мне приходится сталкиваться, не улучшают моего отношения к человеческой природе.
– Хорошо. Начнем все сначала и предположим, что я как раз тот самый человек, который разрешит все ваши проблемы, либо ответив на вопросы, либо вышвырнув вас коленом под зад. Итак, чего вы хотите?
– Найти способ встретиться с кавалерийским майором Кейетом Кронком, единственным членом семьи, о существовании которого мне известно. Я намерен спросить, не скажет ли он, где я могу найти его сестру. Я считаю, что армия могла бы сообщить мне, что майор приписан к такому-то форту. Я бы отправился туда и задал ему вопрос. Но боюсь, не получится. Армия будет действовать, исходя из совершенно справедливого предположения, что весь Военный Совет венагетов много лет мечтает, коллективно затаив дыхание, выяснить место службы майора. Поэтому моя связь с ним будет установлена самым сложным способом.
– Вы все-таки циник.
– Разве я не прав?
– Возможно. Так какой же сложный способ вы предлагаете?
– Я пишу ему длинное письмо, обрисовываю положение и прошу его встретиться со мной здесь или, если это невозможно, ответить на ряд подготовленных письменно вопросов. Слабая сторона этого предложения в том, что дело полностью в руках армии. Приходится доверить ей доставку моего письма и ответа Кронка. Циник, сидящий во мне, подсказывает, что это вряд ли будет сделано.
Майор смотрел на меня с каменным выражением лица. Чутье подсказывало офицеру, что я готовлю какую-то ловушку, и он изо всех сил напрягал извилины, пытаясь понять, в чем она состоит и каким образом я постараюсь его туда загнать.
– Да, пожалуй, это самое лучшее, что вы могли бы сделать. Вообще-то армия здесь ни при чем. Но мы, когда можем, всегда помогаем нашим людям в семейных вопросах.
– Я буду очень благодарен за любую помощь, даже если вам она покажется незначительной.
Майор пока ничего не решил, что выдавало его слабое знакомство с механизмом штабной работы. После очередной фазы раздумья он сказал:
– Я проконсультируюсь с начальством. Зайдите ко мне завтра утром. На всякий случай принесите с собой письмо. Незапечатанное, но готовое к отправке.
