– Странная женщина, – заметил Джарвис. – На вид ей не более двадцати пяти. Не слишком ли она молода для такой должности?
– Тоже чистокровная горянка, как и сестра Радгимиль, – без всякого выражения уронила мать Файял. – Горцы всем кажутся странными. Поневоле поверишь, что в них есть примесь крови вашего народа, лорд Джарвис. А что до молодости, то поверьте мне, она в полной мере искупается талантом и трудолюбием. Не человек, а сокровище…
Тихая девушка в голубом поставила перед Джарвисом поднос и удалилась. Свежий хлеб, свежий сыр, миска овощного салата со сметаной, густая овсянка с яблоком и молотыми орехами, кувшин грушевого сидра – в монастырях Белой Леди был нерушим запрет на поедание живой плоти, но добрые неролики и без этого умели накормить своих гостей до отвала.
Джарвис резал сыр, подцеплял двузубой вилочкой огурцы и сладкий перец, копался ложкой в каше… а мысли его против воли возвращались к странной женщине по имени Тайбэллин. Она в самом деле была чистокровной новоменалийкой – наверное, из какой-нибудь реликтовой деревни, почти не имеющей связи с внешним миром. Большие темно-зеленые глаза и аккуратные брови той формы и густоты, что именуется «беличьим хвостиком», составляли странный контраст с упрямыми острыми скулами и тонкими губами, придававшими ее лицу своеобразное холодно-недоверчивое выражение. Она ни в коем случае не обладала классической красотой, но чувствовалась в ней, несмотря на сдержанность манер и отнюдь не украшающий монашеский наряд, какая-то нутряная, властная притягательность. Почти одного роста с Джарвисом, сильная, с крепкими запястьями и не по-женски широкими плечами, она тем не менее двигалась так легко и точно, как будто на самом деле была хрупкой и изящной танцовщицей. И самое главное – Джарвис осознал это только что – разговаривая с матерью Файял, она даже не глянула в ее сторону, а все время не сводила глаз с принца!
От грушевого сидра в сочетании с усталостью начало клонить в сон. Джарвис, не противясь, разделся и нырнул под одеяло из козьего пуха, решив, что незачем ломать голову над загадкой женщины, которую никогда раньше не видел и вряд ли когда-нибудь увидит снова…
Он ошибался – причем столь серьезно, как не случалось ему ни разу до этой встречи.
…Очнувшись, принц долго силился понять, где находится. То, на чем покоились его бока, своей мягкостью сильно отличалось от незатейливой лежанки в странноприимном доме, а щека вместо льна скользнула по шелку. Чуть приоткрыв глаза, Джарвис с немалым изумлением обнаружил, что шелк под его щекой вдобавок имеет ярко-розовый оттенок лепестков фуксии.
– Получилось! – воскликнул над его ухом звонкий, хотя и чуточку грубоватый женский голос. – Я всегда знала, что ты гений, Берри!
– Работа у меня такая, – с ноткой довольства отозвался мужской голос. – Желания красивых женщин должно выполнять любой ценой.
Джарвис распахнул глаза и увидел, что находится в комнате со стенами, обитыми темно-красным бархатом. Вызывающая роскошь этой комнаты прямо-таки била в глаза – зеркала в золотых рамах, стол, накрытый скатертью из золотой парчи, светильники с хрустальными подвесками, пурпурное покрывало на кровати…
Прямо перед ним стояло странное существо – нижняя часть его лица была почти человеческой, верхняя же принадлежала большому черному коту, причем сочетание кошачьих черт с человеческими выглядело настолько естественным, что Джарвису невольно подумалось: это лицо соотносится с кошачьей мордой ровно так же, как лицо обычного человека – с мордой обезьяны. Темно-серый камзол вайлэзского покроя с отделкой из тусклого витого металла выгодно оттенял смоляную черноту котовьей шерсти. Человекокота обнимала за шею, счастливо улыбаясь, девушка с пышными синими локонами, разбросанными по плечам, и сильно накрашенными малиновыми губами, которые ярким пятном выделялись на ее фарфоровом лице. Платье на ней было не менее ярким – лиловое, расшитое пурпурными блестками.
– Кто вы? – ошарашенно спросил Джарвис, во все глаза глядя на удивительную парочку.
– Очнулся? – раздался из-за его плеча смутно знакомый голос, и в поле зрения принца вступила еще одна женщина, которую он мгновенно узнал, несмотря на полумаску с вуалью, скрывающую лицо. Эти пепельно-зеленые волосы, мягко струящиеся по спине, оливковое с золотом платье и черные бархатные перчатки, оставляющие руку выше локтя обнаженной…
– Ты, Тайах?! – воскликнул Джарвис. – Значит, я опять в Замке Тысячи Лиц? Но как это случилось?
– Вижу, узнал, – одобрительно кивнула Тайах. – Память хорошая, что отрадно. А теперь давай узнай еще раз, – с этими словами она сдернула маску, и на Джарвиса глянули большие темно-зеленые глаза под «беличьими хвостиками», а на тонких губах расцвела такая же тонкая, ироничная улыбка.
– Тай… – принц даже запнулся. – Тайбэллин-алхимик, неролики из монастыря… Как такое может быть?
– Тупо и примитивно, – вздохнула Тайах-Тайбэллин. – В настоящий момент я, как уже объясняла тебе в прошлый раз, лежу и дрыхну в своей келье, а здесь пребывает моя бесплотная составляющая – душа и дух, создавшая себе новое тело по своему вкусу. Обрати внимание, что моя здешняя фигура несколько отличается от того, что ты видел днем. Лицо же я оставила дневным только для того, чтобы ты его вспомнил.
Джарвис пригляделся. В самом деле, тело под оливковым платьем бесспорно принадлежало Тайах из Замка – тонкое, с изящными руками, небольшой грудью и достаточно узкими бедрами.
– То же самое произошло и с тобой, – продолжала его странная знакомая тем же спокойным тоном, каким объясняла настоятельнице, почему хочет выгнать подручную. – Тело твое вкушает законный отдых в странноприимном доме, а душа валяется на кровати Берри и смотрит на меня, уж прости, как таран на новые ворота. Кстати, прошу прощения, что не представила сразу: это Берри, – она повела рукой в сторону человекокота, – а это Нисада, – в сторону синеволосой красотки. – Оба, как и я, Ювелиры и мои лучшие друзья.
– Очень приятно, – Джарвис сел на кровати, осознав, что валяется одетым поверх пурпурного покрывала, причем одетым, судя по беглому осмотру, опять во все белое. – Но это совершенно не объясняет, как я сюда попал.
– О, это было весьма нетривиально, – она снова усмехнулась одними губами. – Не вдаваясь в подробности, скажу, что Берри обладает редким даром – перемещать душу не только из тела в Замок, но и из Замка в любое другое подходящее вместилище, причем вне зависимости, есть там уже кто-то или нет. По моей наводке он переместился в твое тело в монастыре, а затем вернулся сюда уже вместе с тобой. Действие на грани полного шарлатанства, я сама не верила, что у него выйдет.
