Курьер приподнял брови.
— У моего друга месячные, — пояснил я, отдавая ему чаевые. — Чтобы их пережить, ему нужна Бритни и много сыра. Я пытаюсь его поддержать.
Пока я открывал коробку и разделял пиццу на куски, Пол начал подпевать. Я выдал ему порцию и взял такую же себе.
— Слушай, а здорово! — сказал он мне. — Я понимаю, что в этом находят студенты колледжа.
— В Бритни или в пиве?
В ответ Пол особенно громко пропел очередную строчку.
Я создал чудовище.
— Пол, я все думаю о задании про метафоры…
Пол внимательно уставился на нитку расплавленного сыра, которая тянулась от его куска пиццы ко рту. И аккуратно, пытаясь ее не разорвать, выговорил:
— Думаешь, какое оно фиговое?
— Именно. Поэтому я решил сделать что-нибудь другое. Предлагаю работать вместе.
— Слушай, я смотрел, сколько они стоят в Интернете. Сорок пять баксов.
Я приподнял верхний слой сыра на своем куске и соскреб немного соуса:
— Ты о чем?
Пол взмахнул рукой:
— Ну, ты о том, чтобы купить работу в Интернете? Я смотрел, после того как Салливан нам об этом рассказал. Они стоят сорок пять баксов.
Я сделал мысленную заметку: напомнить Салливану, что его студенты — неокрепшие и впечатлительные создания.
— На самом деле я собирался сделать другое задание. Ты что, и правда купил бы работу в Интернете?
— Не-а, — печально ответил Пол, — даже если бы у меня была кредитка. Я трус, да?
— Храбрость состоит не в том, чтобы купить чужую работу, — заверил я его. — Я хочу, чтобы ты кое-что прочитал, когда протрезвеешь. Одну пьесу.
— «Гамлет» — тоже пьеса, — заметил Пол, протянув руку: — Давай я сейчас прочитаю.
Я взял с кровати тетрадь и швырнул ему. Пол читал «Балладу», подпевая Бритни. Прервался только один раз, чтобы сказать:
— Джеймс, это круто!
— А то!
— Салливан! — предупредила из-под кровати Нуала.
Я мельком взглянул в ее сторону и направился к двери, как раз когда в нее постучали. Я вышел в коридор.
Выражение лица Салливана предвещало неприятный разговор.
— Джеймс.
— Мистер Салливан.
— Интересную музыку вы сегодня слушаете.
Я чуть склонил голову.
— Хочется верить, что обучение в Торнкинг-Эш наделило нас способностью глубоко ценить все музыкальные жанры.
Внутри Пол выдал особенно высокую ноту. Хороший диапазон. Он не тем занимается. Ему не на гобое играть нужно, а ездить в турне с Мэрайей Кэри.
— О боже, — сказал Салливан.
— Совершенно согласен. Что привело вас на наш чудесный этаж?
Салливан вытянул шею, чтобы получше рассмотреть надпись на двери:
— Пицца. Курьер сказал, что один из вас пьет что-то, до ужаса похожее на пиво.
— Все, чаевых ему больше не видать.
Салливан сложил руки на груди:
— Именно поэтому Пол берет верхнее «ми» вместо «до»? Ты-то точно не пил. Запаха нет, да и ведешь ты себя, как обычно, очаровательно.
Я благодушно улыбнулся:
— Совершенно честно говорю вам, что здесь никто не употребляет алкоголь.
Он прищурился:
— Что ты затеял?
Я поднял руки, как будто сдаваясь:
— Пол хотел напиться. А я хотел посмотреть, что будет, когда он расслабится. Три бутылки безалкогольного пива, и, по-моему… — Я запнулся, слушая, как Пол безуспешно пытается взять очередную высокую ноту. — По-моему, мы оба довольны результатом.
У Салливана подергивались губы, но он явно не хотел мне улыбаться.
— Как тебе удалось его обмануть?
— Моя мама любезно согласилась купить упаковку «Хайнекена». Я поменял коробку и крышки. Она у меня не зануда. Как и некоторые преподаватели.
Я поднял бровь.
— Мама, говоришь? Начинаю понимать, откуда ты такой взялся. Ну ладно, не буду портить вечер, посвященный дружбе, обману и поддельному пиву. — Салливан посмотрел на меня и покачал головой. — Боже правый, Джеймс, кто ты?
Я моргнул:
— В данный момент я — человек, который хочет вернуться в комнату и уговорить Пола натянуть на голову трусы.
Салливан рукой стер с лица улыбку:
— Спокойной ночи, Джеймс. Я так понимаю, что похмелья не будет?
Я расплылся в улыбке и ускользнул обратно.
— Спасибо, Нуала.
— Не за что, — ответила она.
— Кто приходил? — спросил Пол.
— Твоя мама. — Я передал ему четвертую бутылку. — Смотри, чтоб тебя не разорвало.
Я взял еще кусок пиццы и улегся на пол рядом с его кроватью. На полу было на несколько градусов прохладнее, и я чуял дыхание Нуалы в сквозняке, запах лета и цветов.
— Ты бы могла появиться где угодно, он все равно тебя не видит. Почему под кроватью?
— Хотела напугать тебя до полусмерти, — ответила Нуала.
Я предложил ей свою пиццу, и она удивленно на меня посмотрела, затем покачала головой. В старых сказках говорится, что если есть еду фей, то навсегда останешься в их краю. Только тут, наверное, все наоборот. В музыкальном центре над нами сменилась запись. Альтернативный рок. Явно мой диск.
— Наконец настоящая музыка, — сообщил я Полу.
Пол топал ногой в такт:
— Бритни тоже настоящая. Это просто немножко более настоящее. — Он помолчал. — Знаешь, ты — лучший друг, который у меня был.
Я ощутил легкий укол совести. Почти незаметный.
— Потому что принес тебе пиво?
— Не-е-е-ет. Потому что ты — это ты. Единственный в своем роде. Непохожий на других. — Пол замолчал и попытался пояснить: — Я смотрю на тебя и хочу быть таким же. Непохожим на других. Ты — засранец, но единственный в своем роде, и это все уважают.
Пол говорил, а Нуала смотрела на меня. Ее огромные глаза сияли в темноте.
— Ты тоже так думаешь?
— Особенно насчет засранца, — ответила она.
Я не знал, что сказать Полу. Все мои мысли были о том, как хорошо от Нуалы пахнет, и о том, как симпатично по ее щекам рассыпаны веснушки. Не отводя от нее глаз, я произнес:
— Ты мне льстишь.
— Заткнись и прими комплимент, — ответил Пол.
Я улыбнулся:
— Ты будешь так же откровенен и в трезвом виде?
— Ни в коем случае.
Как-то так получилось, что мы с Нуалой держались за руки. Я не мог вспомнить, потянулся ли я к ней или это она взяла меня за руку из темноты. Но мы держались за руки, и почему-то ее пальцы медленно скользили по моим запястьям, а я гладил тыльную сторону ее кисти. Означает ли это, что держаться за руки — совершенно нормально при общении с психованной феей? А может, накрывающие меня волны чувств — нечто большее, чем просто сигнал опасности?
— Ты такой же фрик, как и я, но все равно ты обалденно крут. Понимаешь? У тебя исписаны руки, у тебя навязчивые идеи, однако все, кто с тобой знаком, к тебе тянутся. — Пол стукнул головой о стену. — Это дает фрикам вроде меня надежду.
