— Добить его, милорд, и все дела, — зло сказал товарищ Свана. — Жаль, он ничего уже не чувствует, а то бы можно было позабавиться напоследок. Шкуру бы спустил с твари! — в голосе воина звучала неподдельная ненависть, изумившая даже ко всему привычного рыцаря.
— Что ты их так не любишь? — Поинтересовался граф. — Даже пытать собрался.
— Мне этих тварей любить не за что. Я видел, что они с людьми делают. Деревня моя возле границы была, так они всех там перебили. Говорят, кто-то из наших в их лесу деревья рубил, да вроде убил кого-то из их дозорных. Вот и устроили карательную акцию, — с яростью бросил солдат. Чувствовалось, что ему и впрямь есть, за что ненавидеть эльфов, в отличие от тех же купцов, с чьей легкой руки и началась эта война.
Граф легко поверил словам воина, ибо не понаслышке знал о том, что могут вытворять эльфы с пленными во время своих рейдов. И знал, что причиной для рейда могла стать любая мелочь. Поэтому у жителей Приграничья были свои старые счеты к эльфам. Однако этого пленника граф решил оставить в живых.
— Сделайте носилки и тащите его в лагерь, — распорядился Крейн. — Пусть кто-то из лекарей займется его ранами, да велите лечить его как следует. Скажите, граф Крейн приказал, а если заартачатся, лично шкуры со всех спущу. Думаю, если этот эльф выживет, то он может нам пригодиться. И если еще найдете живых, не вздумайте резать глотки, а тоже собирайте их в лагере под охраной.
Забыв о пленнике, граф Крейн не спеша отправился обратно в лагерь. Он уже мысленно рвался вперед, к столице И’Лиара, хотя до этого похода было еще далеко. Не один день нужно потратить на то, чтобы окончательно восстановить силы после оказавшейся такой трудной битвы. Придется дождаться подкрепления, и только потом можно продолжить наступление. Но как бы то ни было, сегодня они победили, показав надменным Перворожденным, что с людьми пора считаться, ибо они уже давно перестали быть варварами.
Велик и могуч Дьорвик — полуночное королевство, раскинувшееся на многие сотни миль, от великого Арбела, несущего свои воды с покрытых вечными льдами гор, что лежат на севере материка, к теплому и приветливому Хандарскому морю, до темных лесов Х’Азлата. И не счесть в королевстве городов, обширных и богатых, населенных множеством народа, трудящегося во благо короля и королевства, ну и для самих себя, разумеется. А самым большим, красивым и богатым из сих городов является, как и должно, столица Дьорвика, белокаменный Нивен.
Нивен стоит на берегу быстрой Зеллы, одного из многих притоков полноводного Арбела. Много раньше, когда Нивен еще не был столицей гордого и независимого королевства, ныне признаваемого одной из сильнейших держав континента, а лишь провинциальным городком еще более гордой Империи Эссар, правившие державой люди решили вырыть канал, который охватывал бы городские стены, да и сами стены укрепить на случай штурма. Мысль была зрелая, поэтому владыка Империи подписал указ, во исполнение которого тысячи людей, собранные по всей округе, почти полгода трудились, не покладая рук. Но всему приходит конец, а потому в один прекрасный день старший инженер одним ударом молота разрушил плотину, отделявшую свежевырытый ров от стремительной Зеллы, и вода хлынула в канал, охватывавший полукольцом тогда еще вовсе не величественный городок. После этого все строители три дня праздновали, как и полагалось по давнему обычаю, окончание работы, осушив за эти дни сто бочек вина, а уж сколько было выпито браги и доброго эля, никто и сосчитать не смог.
А после того, как канал был построен, многие задались вопросом — а для чего это было нужно? И еще много лет спустя подобная мысль занимала головы самых разных людей, до тех пор, пока не пришли с полудня эльфы. Это случилось почти два века назад, когда уже рухнула Империя, породив после себя дюжину больших и малых королевств, только и знавших, что затевать усобицы. И эльфы, видя слабость людей, решили взять реванш за те унижения, которые им пришлось претерпеть перед мощью Эссара, когда под натиском несокрушимых легионов Перворожденные вынуждены были уступить ненавистным варварам обширные земли, исконные владения их народа. И началась война, которой потом люди дали имя Войны Гнева, ибо сильна была ярость Перворожденных, обрушившаяся на головы людей. А эльфы назвали ее Праведной Войной, ведь сражались они за родную землю, силой захваченную людьми.
В тот раз эльфы собрали армию, равной которой не было ни прежде, ни позже, и двинулись на север, предавая все на своем пути огню и мечу, с корнем выкорчевывая все, созданное человеком. Наспех собранное ополчение не смогло сдержать их порыв, и было почти полностью истреблено. Столица Дьорвика была разрушена до основания, король пал в бою, а Перворожденные двинулись дальше, вскоре добравшись и до небольшого городка, носившего название Нивен. Они просили миром открыть ворота, суля людям возможность уйти, вернув эльфам их исконные владения, но вставшие на стены люди знали, чем это может обернуться, а посему на просьбы и уговоры Перворожденных ответили стрелами. После этого, разумеется, эльфы попробовали взять городок штурмом, но сил у них уже было не так много, а защитники, из которых едва ли каждый десятый был воином, а все прочие — простыми горожанами, впервые взявшими оружие в руки, оборонялись как никогда яростно.
Но все же людей было неизмеримо меньше, и если бы не прозорливость правителей древней Империи, укрепивших в прежние времена городок, то едва ли защитники сумели бы продержаться так долго, что за это время подошли войска союзников и соседей, отбросившие врага от стен Нивена. В тот раз эльфы так и ушли ни с чем, оставив под стенами так и не покорившегося поселения людей множество стройных златовласых воинов. Потом, правда, эльфы еще не раз приносили войну в пределы Дьорвика, но больше они столь далеко на полночь не забирались. Тем не менее, никто уже не укорял далеких предков за бездумные указы и трату казенного золота на никому не нужные рвы и стены.
— Пусть-ка сунутся еще раз, мерзкая нелюдь, — с такой удалью, точно сами некогда защищали этот город, не ведая страха и жалости к врагу, восклицали жители столицы, вспоминая те давние времена. — Кровью своей умоются, а чем их больше тут ляжет, тем нам жить привольнее!
Шли годы, Дьорвик набирал силу, затмив многих соседей, а столицей взамен разрушенной эльфами был выбран Нивен. Город разрастался с каждым годом, и вскоре на внешнем берегу канала выросли целые кварталы, населенные разным людом, все больше мастеровыми. И тогда правитель Дьорвика, мудрый и заботливый король Альбрехт, коего еще прозвали Заступником, повелел возвести вокруг этих кварталов еще одну стену, не такую высокую и крепкую, как старая, но все же ставшую бы ощутимой преградой на пути любого врага. А беречься было от чего. На севере в те годы реками лилась кровь, и гибли тысячи людей в усобицах, вспыхивавших между осколками Эссара, как один провозгласившими себя вольными державами, а затем тут же вцепившимися в глотки всем соседям, до коих только смогли дотянуться. И пылали города, и земля дрожала под грозной поступью армий, шедших в дальние походы. А потом раздавались рыдания женщин, потерявших своих мужей, и плач ставших сиротами детей.
