Внезапно Чарли увидел два желтых светящихся глаза. Они горели в подлеске, как два злобных хищных огня, и, что самое страшное, они приближались, причем совершенно беззвучно. У Чарли вырвался вопль ужаса, и он ринулся прямо через колючие кусты.
– Помогите! – выкрикивал он. – Ау! Где вы?
Откуда-то доносился лай, но откуда именно, он в панике понять не мог.
– Боб! – завопил Чарли. – Ко мне, Боб!
За спиной у мальчика раздалось угрожающее рычание, и он помчался стрелой, насколько вообще возможно мчаться стрелой, если продираешься через колючки, налетаешь на деревья, спотыкаешься о корни, падаешь, вскакиваешь и снова бежишь, и даже не видишь куда. Наконец впереди показалась бледная ленточка тропинки. Чарли выполз на нее на четвереньках, а когда поднялся, то увидел своих четверых спутников, которые вытаращились на него в полном ужасе.
– Чарли! Где ты был? Что с тобой? – испуганно сыпал вопросами Фиделио. – Посмотри, на кого ты похож!
– На себя погляди, – пропыхтел исцарапанный, измазанный и охрипший Чарли. – Как вы на дорогу-то выбрались?
– Если бы не пес, мы бы до сих пор по лесу плутали, – сказал Габриэль. – А что с тобой стряслось? Мы тебя звали, звали…
– Не слышал, – просипел Чарли, вытряхивая из волос веточки. – На меня там что-то напало. Какой-то зверь.
– Да, он рычал на весь лес, – мрачно кивнул Лизандр. – Уж не знаю, что это за хищник, но он нам явно не рад. Давайте-ка побыстрее смотаемся.
Они кое-как дотащились до дома Муаров и с удивлением обнаружили, что он только снаружи такой обветшалый, а внутри вполне уютный. Почистившись и умывшись, мальчики плюхнулись на стулья вокруг кухонного стола, на котором высились полные тарелки жареного мяса с картошкой и тушеными овощами.
– Чарли, звонила твоя мама, – сообщила хлопотавшая у стола миссис Муар, кудрявая синеглазая женщина, на которую Габриэль совсем не был похож. – Я сказала ей, что ты с друзьями ушел прогуляться и к ужину вернешься.
– Большое спасибо! – ответил Чарли. Странно, он же вроде оставил маме записку. Впрочем, с бабушки Бон вполне станется ее спрятать.
Три сестренки Габриэля, тоже кудрявые и синеглазые, подсели к столу и щебетали вовсю, но разговорить мальчиков им не удалось: те в беседе участия не принимали и молча уминали обед, и сил разговаривать у них не было. Особенно угрюм и измотан был Лизандр.
– Нечего сказать, удачное начало четверти у вас получилось, – сочувственно заметила миссис Муар. – То Габриэль руку покалечил, то теперь Танкред капризничает.
Быть мамой особо одаренного ребенка нелегко, но миссис Муар с честью справлялась с этой миссией. Она понятия не имела, откуда у Габриэля взялся его странный талант, и они с мужем нередко спорили о том, какая сторона, отцовская или материнская, в ответе за это хлопотное чудо. Миссис Муар подозревала, что во всем виноваты предки ее супруга, среди которых было немало, мягко говоря, чудаков. Габриэль из-за своего дара физически не мог ходить в ношеной одежде с чужого плеча, носил только новое: распродажи и барахолки исключались, а поскольку Муары были отнюдь не богачи, то нарядами с барахолки приходилось довольствоваться девочкам. Они, конечно, дулись и жаловались на несправедливость, угнетения и притеснения, но брата любили.
После обеда гостям были продемонстрированы знаменитые хомяки, счет поголовью которых был давно утерян, а потом, поскольку время было уже позднее, миссис Муар развезла мальчиков по домам в своем потрепанном «лендровере».
– Надеюсь, твоя мама не слишком волновалась! – сказала она, высаживая Чарли у дома номер девять по Филберт-стрит.
В прихожей его встретила Мейзи.
– К нам пожаловали Юбимихи, – приглушенно провозгласила она. – Я срочно спасаюсь к себе, телевизор смотреть. Удачи, Чарли!
Обычно трех теток Чарли, сестриц Юбим, принимали в мрачной парадной столовой, но сегодня они почему-то внедрились на кухню и оскорбляли ее уют своими кислыми лицами и унылыми темными одеяниями. Тетки повесили свои черные пальто на спинки стульев, а черные ридикюли сложили на буфет. На столе истекал кремом початый торт, но пахло в кухне невкусно, по-старушечьи: нафталином, лежалым тряпьем и затхлой лавандой.
Чарли, впрочем, постарался вести себя вежливо.
– Привет, тетушки! – как можно доброжелательнее поздоровался он. – Вот так неожиданность!
– Чего я действительно не ожидала, так это что мать позволяет тебе шляться допоздна, – с надзирательским нажимом изрекла тетка Лукреция. – Где ты ходишь?
– А где мама? – заозирался Чарли.
– Цто, мамоцку исцем? – издевательски заметила тетка Юстасия.
Чарли многозначительно посмотрел на торт, но угоститься ему не предложили.
– – Твоей мамы дома нет, – отчеканила бабушка Бон.
– Но где она?
– Ах, какой заботливый мальчик, так беспокоится о мамочке, настоящий маменькин сынок, – проворковала младшая и самая вредоносная из теток, Венеция.
– Ничего я не беспокоюсь, – вознегодовал Чарли. – Просто удивился, что она куда-то ушла.
– В театре мама твоя, в театре, – смилостивилась старуха Бон. – У нее было два билета на мюзикл «Чудесная чечетка», и она, конечно, хотела пойти с тобой, но ведь ты где-то гулял.
– Мне она о билетах и не заикнулась, – насторожился Чарли. – Откуда они взялись?
– Чарлз, мало ли откуда! Разве мы сторожа твоей маме? Может, ей кавалер билеты подарил? – ехидно предположила тетка Юстасия.
– Нету у нее кавалера, – возразил Чарли.
– А ты откуда знаешь? – сладко пропела тетка Венеция, поправляя черную змею косы, уложенной вокруг головы. – Она еще молодая и вполне привлекательная женщина.
– Кавалер ей ни к чему, – выпалил Чарли, – потому что мой папа жив!
На кухне воцарилось ледяное молчание. Четыре сестрицы оцепенели и ели Чарли змеиными злыми глазами.
– Почему ты так упорно твердишь эту галиматью, Чарлз? – сурово спросила бабушка Бон. – Твой отец мертв. Мы лично его похоронили.
– Ага, как же, похоронили, только тела-то в гробу не было, – язвительно заметил Чарли и уже повернулся, чтобы уйти, но сестры хором гаркнули:
– Стой!
От неожиданности Чарли и впрямь остановился.
– Ты еще не рассказал нам про Генри, – властным голосом произнесла бабушка Бон.
– Нечего мне рассказывать, – помотал головой Чарли.
– Глупый мальчишка! – гаркнула тетка Лукреция тем же тоном, каким в академии кричала «отбой!». – Неужели ты полагаешь, что мы ничего не знаем о Времявороте? И о том, как Иезекииль Блур зашвырнул в будущее своего маленького кузена? И что теперь этот самый Генри вновь оказался в академии, только припозднился малость?
