— Хочу, чтобы ты была на виду, — объяснил он.
Мне же и расстояние в несколько метров казалось огромным, хотелось быть еще ближе, чтобы в любой момент прикоснуться и удостовериться — друг по-прежнему рядом. Только разве признаешься в таком желании?
Я кивнула, послушно пошла в спальню, легла и закрыла глаза. Стоило это сделать, как в памяти вспыхнули образы: наливающийся молодой зеленью ночной лес, а в нем черный волк, не сводящий с меня обеспокоенного взгляда. И зверь казался таким настоящим, что я вскинулась и села, широко раскрыв глаза. Сердце снова сбилось с ритма — оказаться там, откуда сбежала, что может быть хуже? Только внезапно остаться одной в пустой квартире.
Я вслушалась в тишину, уловила размеренное дыхание Валгуса, стук его сердца, разглядела спокойное лицо с закрытыми глазами и перевела дух. А потом спустила ноги на пол и задумалась, что делать дальше. Мне мало было видеть Валгуса, мне требовалось чувствовать его, прикасаться. Иначе никак.
И я решилась. Встала, нервно одернула футболку, и сама — сама! — пришла к парню в кровать. Юноша лежал с закрытыми глазами, но не спал, я знала, что не спал — сердце билось часто.
— Валгус… — шепнула. — Мне страшно.
Прозвучало совсем по-детски: жалобно и жалко.
Мой приятель тут же открыл глаза, тихо вздохнул, словно смирился с чем-то, а затем подвинулся:
— Ложись.
Я, не раздумывая, нырнула под одеяло и облегченно перевела дух — теперь все хорошо, Валгус рядом, можно спокойно заснуть. Если получится.
Я прижалась к юноше и расслабленно вытянулась — в душе сразу воцарился покой. Зато сердце друга забилось чаще. И после того, как я неловко задела рукой его живот, Валгус выдохнул:
— Саша, постарайся хотя бы… поменьше двигаться.
Сначала подумала, что спать мешаю, а затем дошло, что он имел в виду, и я залилась жаром по самые кончики ушей. У меня в мыслях ничего такого не было! Просто я физически больше не могла оставаться на расстоянии! Во всяком случае — ближайшие пару дней, пока не успокоюсь.
Отодвинулась на самый краешек, только пальцы прижала к плечу, чтобы чувствовать — он никуда не делся. Валгус выдавил короткий смешок сквозь зубы, сгреб меня в объятия и прижал к себе:
— Так намного лучше. А я постараюсь держать себя в руках. Если забудусь, бей сразу в ухо, — и добавил. — Теперь — спи. А то ты похожа на приведение.
Я послушно закрыла глаза. Силы и правда закончились, уснула почти мгновенно.
Утром проснулась одна, но запаниковать не успела: услышала, как звякает посуда на кухне. Некоторое время лежала, бездумно пялясь в потолок, улыбаясь собственной безмятежности, и, конечно же, дождалась бодрого окрика:
— Саша, хватит вылеживаться! Я слышу — ты проснулась! Вставай, умывайся и за стол!
Голос у друга был совершенно счастливый, и от этого мне стало совсем хорошо.
В ванной сразу кинулась в глаза яркая зубная щетка в нарядной упаковке. Мелькнула мысль — "когда успел?", а сразу следом другая — "я и впрямь тут останусь". На этот раз она совпала с уверенностью в моей душе. Я открутила кран с холодной водой, плеснула ее в лицо и смело глянула в зеркало: девушка за стеклом казалась совершенно счастливой. Именно такой я себя и чувствовала тогда — совершенно счастливой.
Завтракали медленно, наслаждаясь теплыми булочками, которые Валгус купил в ближайшей пекарне, ароматным кофе, но, главное — каждой минутой простой домашней близости, такой доступной обычным людям.
А затем Валгус меня ошарашил:
— Допивай кофе и давай, переодевайся, а то в школу опоздаем.
Не ждала я, что так быстро все вернется на круги своя. Надеялась хотя бы один день провести просто рядом с любимым! Один на один!
Признаваться в своих желаниях не хотелось, поэтому сказала другое:
— Мне нечего надеть.
Валгус самодовольно улыбнулся:
— Напрасно ты так думаешь.
И потащил меня обратно в спальню. Там, убранной кровати, стоял знакомый баул, с которым меня обычно отряжали к бабушке.
— Когда же ты успел? — озадаченно прошептала, потянув железный язычок замка.
— Давно, — снова стал серьезным мой товарищ. — Перед тем, как отправился за тобой.
В горле словно ком встал — Валгус так верил в меня, намного больше чем я сама!
Я уронила обратно в сумку блузку, порывисто обняла друга и выдохнула:
— Спасибо!
Кажется, юноша понял, за что его поблагодарили. Ведь вещи тут были совершенно не причем.
Валгус на секунду прижал меня к себе, легко коснулся лба губами, отстранился и усмехнулся:
— Но взамен я продал душу одной маленькой чертовке, пообещав ей, что покажу тебя, как только вернешься!
Лялька!
Я рассмеялась, представив, через что пришлось пройти парню, чтобы заполучить ее согласие. Если только он не смошенничал, воспользовавшись своими способностями.
— А разве ты не…
Валгус качнул головой:
— Нет. Тебе бы это сильно не понравилось.
Я кивнула, соглашаясь. Еще как не понравилось бы!
Выйдя из квартиры мы, не сговариваясь, одновременно шагнули к лестничному пролету: лифт теперь казался крайне опасным. Опасным не своим изношенным механизмом — с поломкой мы как-нибудь справились бы — а тем, что можем оказаться на выходе лицом к лицу с нежданными гостями. Лестница в этом плане надежнее — врагов легко можно услышать или унюхать. Спустившись в темноту первого этажа, я нервно хихикнула, вспомнив мамины страхи: она жутко боялась, что вместе со мной в подъезд ворвется насильник или маньяк. Теперь человеческие монстры мне были не страшны, зато появилась новая угроза, справиться с которой не хватило бы даже невероятных сил оборотня.
— Переживаешь? — тут же спросил Валгус, тыкая в светящуюся зеленым "радиоактивную" кнопку подъездного замка. После того, как юноша это сказал, мне и впрямь стало не по себе.
— Немного, — призналась с неохотой.
Обычная человеческая жизнь за недолгое время моего отсутствия внезапно стала казаться совершенно чужой и странной.
Валгус с силой толкнул железную дверь, заставив открыться, оглянулся и протянул мне руку:
— Не бойся. Я же с тобой.
Я послушно кивнула, поймав себя на мысли, что жизнь загадочная штука. Кто бы мог подумать, что став почти вечноживущим, сильным, быстрым и опасным, как смерть зверем, я получу в довесок столько страхов, сколько не приходилось испытать за всю человеческую жизнь!
Вздохнув, сделала первый шаг из подъездного сумрака в мир людей. Мышцы сами собой напряглись, нос втянул засоренный городскими запахами воздух. Я в первый раз с тоской вспомнила другой аромат: терпкий, хвойный, с богатыми смолистыми нотами, с нежным привкусом распустившихся ландышей на языке. Затем посмотрела на счастливое лицо друга и улыбнулась — что стоит лес, раз в нем нет того, кто больше всех мне нужен?!
