Приблизившись к первому из деревьев, жрец увидел, что они увешаны плодами. А подойдя еще ближе, он разглядел, что фрукты эти – крошечные человеческие головы. Маленькие личики искажал страх. Губки двигались в мольбе, только теперь ставшей чуть слышной. И хотя слов Чолик не понимал, то, что они выражали страдание, было очевидно. Невнятный звук, поток боли и отчаяния создавал ужасающий, но мелодичный мотив.
Голоса пытаемых, - пояснил Кабраксис. – Разве это не сладчайший напева когда-либо слышанный тобой?
Чолик продолжал идти навстречу новому повороту, и новому дереву, и новому хору безнадежности и муки. Дыхание обжигало легкие, железные обручи стискивали грудь все крепче.
Он споткнулся.
Иди, Баярд Чолик. Еще немного. Или ты хочешь умереть там и стать еще одним фруктом на дереве?
От боли мутилось в глазах, но после следующего изгиба старик поднял голову и увидел, что мост ведет прямо к небольшому островку, парящему посреди тьмы. Серебряная звезда висела за плечом крупной нескладной человекоподобной фигуры, сидящей на каменном троне.
Задыхаясь, способный уже лишь втягивать в себя воздух, зная, что от смерти его отделяют дюймы, Чолик сделал последний рывок и остановился перед существом на троне. Не в силах стоять, старый жрец упал перед демоном на четвереньки и ощутил ладонями и коленями ласку гладкой, словно отшлифованной, черной скалы острова. Он закашлялся, слабея с каждой секундой. Медный привкус крови наполнил рот, и черный камень окропили алые брызги. А потом жрец, онемев от ужаса, увидел, как скала впитывает кровь, выпивает ее до капли, вновь становясь сухой.
Посмотри на меня.
Корчащийся, буквально рассыпающийся от боли, уверенный в своей смерти, Чолик поднял голову:
– Сделай свою работу быстро, Владыка Кабраксис.
Даже сидя, демон был бы выше Чолика, если бы тот встал. Старый жрец догадался, что Кабраксис вдвое выше любого человека, в нем, возможно, футов пятнадцать росту. Массивное, широкое тело демона было черным как смоль, с прожилками юркого голубого пламени, пылающего в нем. Лицо, грубо высеченное, с непрорисованными чертами, внушало ужас: два перевернутых треугольных глаза, вместо носа – черные провалы ноздрей и безгубая щель рта, наполненного желтыми клыками. На голове извивались, шипя, ядовитые гадюки, окрашенные в прекрасные, чистые цвета радуги.
Ты знаешь о Черной Дороге? – спросил демон, наклоняясь к человеку.
В его голосе больше не звучала насмешка.
– Да, – выдохнул Чолик.
Ты готов встретиться с тем, что лежит на ней?
– Да.
Тогда давай.
Кабраксис протянул к Чолику свои огромные трехпалые руки и сжал шершавыми ладонями его голову. Когти демона вонзились в плоть человека, проникая в глубь черепа.
Все поплыло перед глазами Чолика, они наполнились слезами, глядя на безобразный лик демона. Жрец ощутил на себе зловонное дыхание Кабраксиса. И, прежде чем Чолик осознал, что делает, он закричал.
Демон лишь рассмеялся, а потом дохнул на старика огнем.
Окинув взглядом гавань порта Таурук, Райтен понял, что два из трех его судов потеряны. Огонь уже поднялся по мачтам, почти полностью охватив снасти и паруса, так что потушить его было невозможно.
Райтен с мрачной целеустремленностью мерил шагами палубу «Барракуды».
– Убирайтесь прочь! – рявкнул он на пиратов, боявшихся его больше, чем огня, оттого и боровшихся до сих пор с пожаром.
Попытка повысить голос причинила боль раненому горлу.
Пираты повиновались немедленно, без всяких угрызений совести покинув судно. Если бы потеря нескольких человек означала спасение корабля, Райтен пошел бы на это, но сейчас лишиться и кораблей, и людей было для него неприемлемым.
Райтен прыгнул на сходни, ведущие к узкой полоске берега под нависающим утесом. Гранитные глыбы и мелкие булыжники в беспорядке валялись на каменной тропке, по которой пираты добирались до высеченной в скале лестницы. На ступенях распростерлись мертвецы, жертвы спасательной команды флота Западных Пределов, забравшей мальчишку. Немало пиратов упали в реку – их унесло течение. Старик с боевым молотом стал воплощением смерти, пока удерживал лестницу. Западные лучники учинили среди морских разбойников настоящий хаос, длившийся нескончаемую минуту или две, после чего никто больше не пытался штурмовать утес.
Капитан пиратов знал, что моряки Западных Пределов ушли. Райтен подошел к горящей шхуне, стоящей ниже по течению, остановился перед швартовым канатом, удерживающим парусник на месте, и одним мощным ударом топора, прихваченного на «Барракуде», разрубил его.
И освобожденное судно, увлекаемое течением, заскользило по реке, уплывая прочь. Корабля больше не было. Был погребальный костер.
– Все на «Барракуду»! – приказал Райтен своим людям. – Берите шесты и не подпускайте к ней это полыхающее корыто.
Он направился к кораблю, стоящему выше по течению, дождался, пока пираты выстроятся у поручней, и перерубил трос и у него.
Река потащила горящий остов на «Барракуду», пираты длинными шестами отпихивали обреченный корабль от того, который Райтен еще надеялся спасти. Пусть корпус «Барракуды» разбит, пусть дно протекает, но он планировал сохранить ее. Без корабля им придется отправиться в долгий пеший поход к месту стоянки главных кораблей пиратского флота.
Райтен ругался на чем свет стоит, понося своих пиратов, и, в конце концов, не выдержал и сам вернулся на «Барракуду», захватив шест. Лицо опалял яростный жар, но он продолжал выкрикивать приказы. Толкаемая шестами шхуна очень медленно обогнула «Барракуду» – едва ли не вплотную приблизившись к ней.
Пираты завопили от радости.
Рассерженный Райтен схватил за грудки двух стоявших рядом матросов и бросил их за борт корабля. Остальные мигом отпрянули, зная, что если останутся с капитаном, то все испытают его ярость на своей шкуре. Бык отступил одним из первых, да так поспешно, что сбил троих матросов, оказавшихся за его спиной.
Райтен обнажил ярко блеснувший меч и повернулся к своим людям:
– Вы проклятые тупые олухи. Мы только что потеряли два наших судна, наш тайный порт, наш груз, который собирались вывезти отсюда, – и вы стоите тут и веселитесь, будто вам удалось что-то сделать?
Лица пиратов были в саже, немало людей заработали ожога и раны в короткой стычке с моряками Западных Пределов.
– Я хочу, чтобы команда откачала воду и занялась ремонтом шхуны, – приказал Райтен. – Мы выступим на рассвете. Эти чертовы западники не успеют перекрыть устье реки к тому времени. Бык, бери остальных – и за мной.
