— Послушай, пикса, мы даже не знаем, почему тебе снится этот сон и связан ли он с Фарриксом или нет.
— Отец, — заговорила Эйлис более спокойным голосом, — я думаю, у Джиннарин есть повод для беспокойства. Кто еще может посылать ей такого рода сообщения?
— Но, дочь, это же не просто сон, а кошмар. Разве стал бы Фаррикс посылать своей любимой кошмары?
Джиннарин встала с колен и принялась ходить по столу взад и вперед.
— Эльмар, ты сам говоришь, что сны часто не являются тем, чем они видятся. Фаррикс не стал бы умышленно мучить меня.
Эйлис посмотрела на пиксу, затем перевела взгляд на отца:
— Она права, отец. Кроме того, ее видения — шторм, черный корабль, бирюзовое море, хрустальный замок — сами по себе не внушают страха. Но есть в ее сне что—то еще, привносящее страх, что—то невидимое для нас.
Эльмар, соглашаясь, проворчал:
— Но ты, дочь, не имеешь никакого представления о том, что это может быть?
Эйлис отрицательно покачала головой:
— Нет. Когда Джиннарин впервые рассказала мне о своем сне, он в самом деле показался похожим на послание. Но что оно означает, я не знаю. И я ни тогда, ни сейчас не могу разглядеть его источник.
Эльмар встал и тяжело прошагал к одному из трех занавешенных иллюминаторов правого борта.
— Пусть будет хоть немного светлее, — со вздохом сказал он, отдергивая бархатную занавеску.
Яркий утренний свет заструился в каюту капитана. Эйлис неохотно высвободила свою руку у Аравана и сняла нагар со свечи. Эльф поднялся и, подойдя к левому борту, отдернул с окон занавески. Джиннарин задула свечу и вновь устроилась на столе, обхватив руками колени.
— Что же мне делать, Эйлис? — с мукой в голосе спросила она.
— Ну что ты можешь сделать? Просто жди, и все. Вероятно, Фаррикс — если это он посылает тебе сообщения — просто устал, поскольку передача сна требует больших затрат энергии.
По щеке Джиннарин прокатилась слеза.
— Устал? Ты имеешь в виду, он совсем ослаб? Эйлис подняла вверх ладони:
— Не знаю, Джиннарин. Просто не знаю.
В течение следующих нескольких дней Джиннарин можно было видеть на палубе удрученной, в плохом состоянии Духа. Днем она не находила себе места, по ночам же беспокойно ворочалась, не в силах отдохнуть, ибо никакие кошмары больше не посещали ее. Команда заметила ее подавленное состояние, и все ходили мрачными. Даже Рукс опустил хвост. Он был не в духе и совсем забросил охоту на мышей и крыс.
— Мы должны что—то придумать, — обратился Финч к своим друзьям Арло, Ройли и Карли. Плотника, жестянщика и остальных очень беспокоило состояние Джинна—рин.
— Наша пикса лишилась мужества, и ее необходимо подбодрить.
— Как насчет музыки? — спросил Ройли. — Я бы мог сыграть на дудке.
— Морские истории, — предложил Арло. — У нас есть рассказы, способные сотворить чудо. Может, это отвлечет ее от забот, или что там с ней?
— А как насчет того, чтобы устроить гулянку? — вмешался Карли. — Попросим Тренча с Хогаром испечь пирог. Как идея?
— Но что праздновать? — задал вопрос Ройли. — Я так понимаю, должен быть повод — день рождения, памятное событие, юбилей…
— Давайте отметим мое двенадцатилетие на борту «Эройена», — предложил Лобби, лежащий до сих пор на койке и прислушивавшийся к разговору друзей. Те переглянулись и пожали плечами.
— Похоже, нет никаких возражений, — объявил Финч. Таким образом, возник повод для торжества, названного «Дюжина Лобби».
Двумя днями позже, как только сумерки окутали корабль эльфа, были зажжены фонари, все собрались на палубе, и началось веселье. Пелись песни, рассказывались истории, моряки танцевали джигу.
Кое—то из команды Бокара демонстрировал свое военное искусство, вращая в воздухе обоюдоострые топоры, подбрасывая их и затем ловя на лету за прочные топорища. Раздавался звук ударов стали о сталь. Эльмар жонглировал светящимися шарами и вытаскивал голубей и рыбок из волос и бород изумленных членов экипажа. Он извлек даже огромный красный камень прямо из левого уха Бокара. Гигантский рубин рассыпался на искры и угас, как только командир гномов дотронулся до него. Зрители взвыли от восторга. А затем, когда Лобби играл на гармонике, Ройли на дудке, а Бурдун стучал в барабан, гномы и люди топали в такт ногами и хлопали в ладоши. Капитан Араван и леди Эйлис танцевали огненный танец флинг, отбивая чечетку и выписывая кренделя, поворачиваясь кругом, устремляя друг на друга смеющиеся глаза. Когда они закончили танец, мощное «ура» вознеслось к небу, и капитан, подхватив свою даму за талию и покружив ее, запечатлел на ее устах поцелуй. Кругом царило всеобщее ликование, моряки и воины, забыв обо всем на свете, веселились напропалую.
Когда все немного успокоились, Тренч с Хогаром с помощью Тинка и Тивира принесли самые разные, но все как один красивые и румяные пироги и громадный чан с напитком зеленого цвета, приготовленного из плодов лайма. На самом большом и абсолютно круглом пироге были выведены слова Дюжина Лобби, и он был поставлен перед Лобби.
И в то время как люди и гномы угощались пирогом и наполняли свои чаши зеленым «шквалом» — именно так назвался напиток, — пикса вскочила на спину Руксу.
Джиннарин что—то шепнула лису и начала размеренно хлопать в ладоши.
В такт ударам Рукс принялся медленно переступать лапами, выписывая на палубе загадочный рисунок. Шаг, шаг, поворот и пауза. Шаг, шаг и поворот. В глазах команды, наблюдавшей за Джиннарин и лисом, светился неподдельный восторг.
Шаг, шаг, поворот и пауза. Шаг, шаг и поворот. Постепенно скорость хлопков возрастала. Рукс продолжал вышагивать.
Шаг, шаг, поворот и пауза. Шаг, шаг и поворот. Завороженные зрители забыли про пироги и «шквал». Удары стали следовать быстрее. Проворнее вышагивал Рукс. Кто—то из членов команды, поймав ритм, ударил в ладони вместе с Джиннарин. Шаг, шаг, поворот и пауза. Шаг, шаг и поворот. Постепенно к хлопающим стали присоединяться и другие члены команды. Скорость танца возрастала, и Рукс более не вышагивал величавой поступью, а передвигался почти бегом. Шаг, шаг, поворот и пауза. Шаг, шаг и поворот. Джиннарин захлопала еще быстрее. Кто—то уже начал топать в такт, а за ним и другие.
— Наг, hai, hai, hai, — пронзительным голосом выкрикивала Джиннарин, хлопая еще быстрее. Лапы Рукса мелькали с такой скоростью, что казались сплошным пятном, хлопанье ладоней и топот ног превратились в оглушительное крещендо.
Рукс вертелся с неимоверной быстротой, подчиняясь бешеному темпу танца.
— Ya hoi! — неожиданно вскрикнула Джиннарин. Рукс высоко подпрыгнул, приземлился, повернулся кругом и еще раз прыгнул вверх. Еще находясь в воздухе, Джиннарин соскочила со спины лиса, опустилась на пол с ним рядом, и они одновременно замерли.
