Тем не менее рудокоп не стал торопиться. Он знал, что его скакун боится ступать на хрупкую поверхность, поэтому ласково погладил животное по гриве и, успокаивая его нежным голосом, осторожно двинулся вслед за Имирой.
Она уже почти достигла другого берега, как вдруг ее крик оглушил округу, а сама девушка и ее лошадь исчезли на снежном покрывале. Воздух пронзил шум от лопавшегося льда. Дуглас пришпорил лошадь, но вовремя остановился, заметив трещины в ледяной коре под копытами животного. Парень спешился и, бросив поводья, побежал к месту разлома. Он увидел в воде графиню, она цеплялась за края льдин, но ее попытки оказывались неудачными. Ледяные глыбы переворачивались в воде под усилиями девушки забраться на них.
Дуглас остановился в нерешительности. Лед под ним был очень тонким, а в нескольких шагах в воде барахталась Имира. Она уходила под воду после ударов большой льдины, которая не хотела ей покоряться, но девушка находила в себе силы вновь показаться на поверхности.
- Дуглас, помоги! - кричала упырица. Мокрые спутанные волосы падали на глаза, в которых читались страх и отчаяние. - Дуглас, Дуглас!
Рудокоп приблизился на два шага, но лед под ним издал предательский треск.
- Ползком, - кричала Имира. - Ползи и дай мне руку!
Он лег на холодный мокрый лед. Парень не отводил взгляда от борьбы Имиры с ледяной глыбой. Ее лошадь уже, по-видимому, ушла на дно.
- Плыви к другому краю!
- Я зацепилась за седло, - срывающимся голосом ответила графиня. - Меня держит что-то внизу. Вытащи меня отсюда, Дуг!
Дуглас пополз по хрупкому льду. Имира потянулась к нему. Оставалось лишь протянуть руку в ответ. Но рудокоп дрогнул. Это был единственный шанс справиться с упырем, размышлял он. Оставить ее замерзать в холодной воде. Ведь сам он никогда не сможет ее убить, а сколько она еще выпьет крови, пока окажется наказанной за совершенные преступления?! Возрожденные будут жить вечно - это были ее слова. А значит, все следующие годы жизни она будет добывать и пить кровь. Животных, как говорила Имира. Но Дуглас не верил ей. Лиса, отведовавшая раз куриное мясо, будет перебиваться мышами, лишь когда опустеет курятник.
Дуглас знал, чего хотела Имира в их первую встречу. Она собиралась выпить его кровь, но почувствовала отраву и холод, наполнявший его вены.
- Дуглас, прошу, - кричала Имира. - Не бросай меня!
- Ты упырь, - тихо произнес рудокоп.
- Нет, ты не можешь так со мной поступить!
Теперь уж он не отступится. В подвале Пизо его еще терзали сомнения. Он был покорен этой красивой женщиной. Но ее чары уже потеряли свое действие. Смотря в это прекрасное лицо, перед Дугласом появлялись капли крови на губах и яростные холодные огни в глазах.
- Я не могу тебя спасти, - сказал Дуглас. - Ты выбрала себе другой путь. И он приведет тебя в подземные чертоги Теи, наполненные вечным пожирающим огнем.
- Ты не понимаешь! Не понимаешь!
- Ты должна умереть, Имира, - он поднялся на ноги и отошел на несколько шагов от края воды.
- Нет, я не могу умереть. Я стала такой, чтобы не умирать, - кричала Имира. - Помоги мне, Дуг! Я обещаю, что пойду с тобой. Пойду за живой водой, чтобы опять вернуть себе человеческое подобие. Я не могла иначе, - она держалась на поверхности воды и все также протягивала руку в сторону Дугласа. - Я была больна, смертельно больна. Если бы не мой учитель… Он дал мне новых сил, чтобы я справилась с болезнью. Но теперь я пойду с тобой к колдунам, я стану опять смертной. Только спаси меня!
Рука рудокопа схватила ее холодные пальцы. Она потянула его на себя, и Дуглас упал на лед. Под ногами пошла новая трещина.
- Нож, дай мне нож! - закричала Имира.
Дуглас вынул из-за пояса меч и всунул его в свободную руку девушки. Она ушла с головой под воду, но вскоре вынырнула и оказалась в объятиях рудокопа, у другого края льдины. Вдвоем они быстро отошли на безопасное расстояние от проруби.
Дуглас обнимал озябщее тело бедняжки, а Имира прижалась к своему спасителю. Она скинула мокрый плащ, и Дуглас завернул ее в свои одежды.
- Дальше мы отправимся в путь вдоль реки на запад, - пробормотала графиня.
- Но нам надо прямо на север, - заметил Дуглас, отодвигая от себя дрожащую девушку.
- Здесь неглубоко, поэтому река замерзла, а дальше по течению мы сможем сесть на какое-нибудь судно, которое в безопасности доставит нас до Великого моря, а после и до Северного леса. Ты ведь туда направляешься?
Имира порылась в складках плаща, валявшегося на льду, и достала флягу. Она припала к ее горлу. Дуглас видел, как с лица девушки сходила бледность. Графиня взглянула на него с улыбкой на запачканных кровью губах, она перестала дрожать.
Парень с ужасом подумал, что теперь она потеряла прочие запасы своего питья, и охота начнется совсем скоро, или всего лишь продолжится. Он не мог не пожалеть о содеянном.
Вход в бухту Алмаага был заполнен кораблями, которые дожидались своей очереди пристать к берегу. Столицу каждый день по указу государя должны были покидать не менее трех судов, пробывших в порту более недели. Это давало возможность другим капитанам пришвартоваться, чтобы разгрузить и вновь заполнить товарами трюмы.
Ортек хмуро поглядывал на серое пасмурное небо. Непогода стала каждодневным явлением в период их плавания. Черноморцу хотелось поскорее оказаться на суше, под крышей теплого уютного дома, готового приютить странников. По приказу капитана парусника, на котором царевич и молодой релийский граф добирались до острова Алмааг из Эллины, на воду спускались шлюпки, в которых люди могли добраться до берега. Вин помогал пятерым матросам, составлявшим команду этого корабля.
Путь из Сверкающего Бора в Алмааг занял около месяца. Друзья домчались на лошадях до Крианы, торгового речного порта в центре Релии. Там они сменили свои дворянские одежды на более простое облачение и сели на баржу городского торговца, доставлявшего в Эллину по реке релийские вина. Нынешняя столица Релии уже шумела от полученных известий, что восточные дворяне поддержали права внука государя на престол. В каждой таверне, на городском рынке, а также на приемах в богатых домах релийцы, ликуя, поздравляли друг друга с новым наследником, который, наконец, сможет указать алмаагцам на их место в торговых и политических делах Мории. А, по мнению релийских дворян и простолюдинов, это место находилось в глубине скалистого острова, подальше от городов и земель материка.
Оставаться незаметными и неузнанными в Эллине оказалось не так легко. Порт кишел моряками, дворянами, владельцами кораблей, а также купцами, ростовщиками, с которыми Оквинде не раз имел дело, и которые могли узнать его с первого взгляда.
