— В Кутире лучше всего остановиться в гостинице «Седой волк». Там поспокойнее, хотя и дороговато.
Она еще долго рассказывала: как лучше добраться до Ивара, и где собираются хозяева и лоцманы судов, курсирующих по реке.
Алекс за весь день больше не проронил ни слова.
Утром, выйдя из дома, Сайо замерла, пораженная открывшейся картиной. Ночью ударил мороз. И теперь вода замерзла на деревьях, надев на каждую веточку хрустальную одежду, сверкавшую под яркими лучами солнца. Отзываясь на легкую ласку ветра, деревья тонко звенели подобно нежным серебряным колокольчикам.
— Как красиво, — не выдержав, пробормотала девушка.
Послышался тупой удар, она огляделась. Алекс в одной рубашке ожесточенно стучал дубинками по чурбаку, негромко повторяя свое любимое заклинание.
Справив утренние дела, Сайо тихо подошла к нему и встала чуть в стороне. Глаза парня горели яростью, а от бедного полена, подвешенного за веревку к ветке дерева, летели щепки. С треском обломилась одна из палок. Молодой человек вытер пот и только тут заметил наблюдавшую за ним девушку.
— Доброе утро, госпожа, — буркнул он, сбрасывая рубаху.
— Через два дня мы уйдем, — проговорила она, глядя, как тот умывается, сам себе поливая из ведра.
— Как прикажешь, госпожа.
Девушка дернула плечом и, поджав губы, ушла в дом.
Весь день Нянька и Сайо перебирали тряпье, выбирая подходящую одежду. К сожалению, ничего лучше старого платья девушки так подобрать и не удалось, несмотря на то, что после стирки оно оказалось сильно помятым.
— Я дам тебе плащ, госпожа, — утешала девушку хозяйка. — Под ним не так заметно будет. А уж потом купишь себе новую одежду.
Хорошо хоть с нижним бельем проблем не оказалось. Нашлись две рубахи и даже короткие теплые штанишки. Все чистое, лишь сильно дырявое. Но у запасливой хозяйки нашлись и нитки с иголкой. Вот только глаз плохо видел. Пришлось Сайо самой штопать свою одежду.
Умильно глядя на нее, старуха хлюпала носом и делилась планами.
— Вот провожу вас, отдохну и начну готовиться.
— К чему, почтенная? — спросила девушка, чтобы поддержать разговор.
— Так у меня в конце зимы самая страда начнется, — ответила Нянька. — Яд стану добывать, настойки ставить, кожу снимать.
— А почему в конце зимы? — удивилась Сайо.
— После зимней спячки у них самый лучший яд, — стала объяснять хозяйка. — Тут главное не опоздать, чтобы они просыпаться не стали, но и не торопиться, а то сухого яда много не добудешь. Все делать нужно быстро. А у меня уж и силы нет, да и глаз не тот.
Она вздохнула.
— Ну, да господин наш Охло не забыл про меня. Дочку помогать пришлет. Я пятнадцать лет не видела свою девочку.
Нянька всхлипнула и вытерла слезящийся глаз.
— Жаль только внука так и не увижу. Не пустит он его с матерью. Чтобы не убежала ненароком…
Она вдруг отвернулась и заплакала.
Сайо молча продолжала шить, накладывая стежок за стежком на застиранную ткань.
Плакала хозяйка долго. Алексу одному пришлось идти за рыбой. К его возвращению Нянька пришла в себя и встретила парня привычным ворчанием.
— Уж если взялся чистить, то делай это как следует, — бормотала она, разглядывая очередную рыбину. — Руки у тебя не из того места растут. Все за тебя переделывать приходится!
Молодой человек промолчал, взял топор и ушел рубить дрова.
— Ну, что за парень?! — брезгливо сморщилась старуха. — Может он монах? Или евнух какой?
— Вот уж не знаю, — фыркнула Сайо. — Только он пятерых воинов убил.
— Ты сама видела, госпожа? — недоверчиво спросила Нянька.
— Двоих — на моих глазах, — подтвердила девушка. — Троих я видела уже мертвыми.
— Если бы кто другой сказал, ни за что бы ни поверила, — покачала головой старуха.
Но в этот день Алекса она больше не задевала.
Утром чуть свет Нянька погнала его за водой. В печке булькало, распространяя противный аромат какого-то варева. Парень поставил ведра и, поморщившись, вышел, прихватив дубовый сук, из которого он старательно выстругивал дубинку.
Сайо привычно сидела на постели, обхватив колени руками.
Нянька перебирала посуду на многочисленных полках.
— Ага! — чуть громче проговорила она. — Нашлась пропажа.
В руках старуха держала глиняную бутылочку с залитым воском горлышком.
— Теперь мы тебе такие волосы сделаем! — обратилась она к девушке. — Черные, как вороново крыло.
Та взглянула на свои русые пряди и с сожалением вздохнула.
— А Алекса мы сделаем блондином!
Однако на этот раз покладистый слуга вдруг взбеленился и на отрез отказался краситься.
— Мне и так не плохо, — ответил он на предложение Няньки.
Сайо, чувствуя, что без скандала на этот раз не обойдется, быстро спросила:
— Почему, Алекс?
— Моих примет никто не знает, госпожа, так зачем мне краситься? — вопросом на вопрос ответил парень. — Смысл какой? У меня конечно с памятью плохо, но у тебя то хорошо. Вспомни, много ли ты знаешь мужчин со светлыми волосами?
— Не много, — вынуждена была согласиться девушка. — Троих или четверых.
— Значит, я буду бросаться в глаза. А нам это надо?
Старуха раздраженно фыркнула. Алекс сверкнул глазами.
— Ты прав, — поспешно согласилась Сайо. — Нам не нужно привлекать к себе внимания.
Нянька еще немного поворчала, но спорить не стала.
И хотя густой как клейстер раствор, которым хозяйка промазала ей волосы, немилосердно вонял, результатом дамы оказались довольны. Разглядывая себя в тусклое бронзовое зеркало, Сайо видела: бледное после болезни лицо, обрамленное черными густыми волосами; большие зеленые глаза и выступающие скулы.
«Только губы подкрасить и на Хеллуин, — думала Александра, внутренне усмехаясь. — А клыки сами вылезут от такой жизни».
В последние дни она уже с трудом сдерживалась, чтобы не нагрубить хозяйке. Старуха словно провоцировала ее на скандал. К счастью и у Саши Дрейк, и у неизвестного старика, часть сознания которого упорно продолжало жить в ее душе, нервы были крепкие. Алекс только посмеивалась, глядя, как Нянька ищет малейший предлог, чтобы ее задеть. Единственное, что слегка раздражало Александру, это равнодушие Сайо к самодурству хозяйки.
Перекрасив волосы, Нянька продолжила работу над изменением имиджа девушки. Смешав расплавленный воск с каким-то порошком, она сделала из полученной массы тонкую изогнутую пластинку, которую вставила в рот Сайо за верхней губой.
Когда девушка повернулась к ней, Александра с удивлением заметила, как изменилось ее лицо. Однако первая примерка Няньке не понравилась. Она два раза срезала лишний воск острым ножом и только на третий удовлетворенно улыбнулась.
